Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Легионер против Синаджу (Легионер II)
Шрифт:

***

Когда я окончательно смыл с лица мыльную пену, и посмотрел в зеркало на свое бритое лицо, я чуть не вздрогнул от неожиданности. Тот, кто смотрел на меня из зеркала, был совсем не похож на того, кого я привык там видеть. Нет, это, конечно, был я. И черты лица были моими. Почти. Именно почти. Едва заметные изменения, делали лицо совершенно другим. Особенно изменился взгляд. Из, что греха таить, неуверенного и рассеянного, он стал жестким и пронзительным. И это была не умная рожа, сделанная перед зеркалом. Надо было признать, что я изменился.

Когда это произошло? И почему именно сейчас я обратил на это внимание? И вслед за

этими вопросами я пустился по тропе воспоминаний.

Детство. Отрочество. Юность.

Университет. Легион. Легион... За каким чертом я поехал туда? Глупый вопрос. Конечно, это было бегство. Бегство из разоренной Родины в поисках лучшей жизни. Просто жизни. А тут подвернулся напарник...

Конфликт, так сказать, с дисциплиной.

Разрыв контракта. Вербовка в особый отряд. Я еще удивился, как легко меня туда приняли. Тогда я не знал, что там нужны были именно идиоты, которых собирались послать практически на верную смерть. Это уже был не легион. И хотя рабочим языком оставался французский, я не уверен, что эта была французская организация.

Африка. Бурунди. Руанда. Конго. Ангола.

Везде мы сеяли смерть.

Негр, который бросился с ножом на автомат. Я выстрелил в него из подствольного гранатомета. Не знаю, как я остался тогда жив. Лицо этого человека многократно возвращалась потом во снах. Он был не первый, кого я отправил к праотцам, но первый - кого так. Потом были другие.

Окружение. Ранение. Миссионеры. Дикари.

Все смешалось.

Совершил ли я тогда предательство? Не думаю. Нельзя предать пустоту. А все мы в этом отряде были тенями.

Пустыми мертвыми тенями, сеющими смерть на чужой земле и по чужой воле.

Кейптаун. Богота. Анды.

Пума. Храм Больших. Древних индейских богов. Я опять тогда вышел сухим. Один. Хотя нет, не один. С котятами, о которых обещал позаботиться. Их матери. И как оказалось, правильно сделал.

Тот, кто идет по кронам деревьев. Он действительно существует. И теперь он во мне. Кажется, мой разум, повинуясь какому-то внутреннему инстинкту, всячески избегал этого момента. Более того, обостренные чувства и новые способности были какими-то двойственными. И реальными, и нереальными одновременно. Я без труда мог теперь переключаться между различными планами видения, в некоторых из которых я становился частичным, а кое-где и полным хозяином. Интуитивно я понимал, что часть планов принадлежат мне, часть другим живым существам, и, наконец, большая часть живет по своим внутренним законам. Но теперь я мог нагло вторгаться во многие эти законы. Вот только слабо пока осознавал, где находятся пределы этих возможностей. Хотя и ясно видел, что такие пределы существуют.

Мэри Она появилась в дверях кафе, когда я только принялся за свой обед. Я узнал бы ее, даже если бы она и не помахала мне рукой. Испытав сквозной поток пронизывающего холода, я с удовольствием ощутил левым боком висящую под пиджаком кобуру. Хотя я отлично понимал, что случись что, моя "Беретта", скорее всего, останется не достанной, все же это придавало сил.

– Привет, - сказала она, приблизившись.

Точнее, она сказала Hi, но здесь и далее при отсутствии особых оговорок языком диалогов (да и внутренних монологов) считается английский.

– Привет, - ответил я ей.
– Присаживайся. Тебе что-нибудь заказать.

Я старался держаться как можно непринужденнее.

– Сразу видно соотечественника, - она перешла на русский.

– Кажется,

я в этом не признавался, - парировал я.

– Однако русским ты все же владеешь лучше, чем английским, - сказала она присаживаясь.

– С этим можно поспорить. И, мне кажется, что, говоря по-русски, мы привлечем к себе больше внимания.

– Не думаю, что на нас обращает кто-то внимание. Холодная война проиграна, и до русских нет никому дела. А вот содержание разговора посторонним знать совсем необязательно.

– Может тогда перейдем на испанский?
– поинтересовался я, продемонстрировав лишний раз свой полиглотизм, касающийся не только еды.

– Не думаю, что это хорошая идея, - ответила она мне.
– Тем более, что, во-первых, встретить понимающего испанский здесь куда вероятней, а во-вторых, я не говорю по-испански.

– С этого надо было начинать, - ответил я, улыбнувшись, - Знаешь такой исторический анекдот: Однажды русская императрица Екатерина II, заехав проездом в какую-то деревню, спросила у местного, как это сказать, староста, почему в честь ее прибытия не звонят колокола. На что тот ответил: "На это у нас есть четырнадцать причин. Во-первых, у нас нет колоколов". "Можете не продолжать," - ответила императрица.

Я с удовольствием отметил, что анекдот возымел свое действие, и уже по-английски обратился к подошедшему официанту:

– Примите заказ у дамы. И запишите его на мой счет.

К слову, губа и у нее была не дура! По крайней мере, на счет халявных угощений.

– Ну, а теперь о деле, - сказал я, когда официант отошел.
– Как известно, людей можно делить по разным критериям. Согласно одному из них они делятся на тех, кто нужен мне, и тех, кому что-то нужно от меня. Мне от вас ничего не нужно. Так что, собственно, нужно от меня вам?

– Есть еще один критерий деления людей:

есть люди типа "жив" и люди типа "помер".

– Но нет таких, кто бы знал твой номер, - дополнил я ее фразу и осекся. Ей совсем не обязательно было знать о моих познаниях творчества Б.Г. Однако, слово - не воробей.

– Для непрофессионала ты отлично держишься. Для профессионала - много болтаешь. Но мне не хотелось бы переводить тебя во вторую категорию.

Она слегка прищурилась. В голосе звучала мягкая угроза, но я постарался ее (то бишь угрозу) проигнорировать.

– Мне и самому не хотелось бы, - ответил я, тоже прищурившись.
– И скажи честно, - я сделал паузу, и, слегка коснувшись своей ногой ее ноги, добавил.
– У тебя хризолитовые ноги, или между ног Брюс Ли?

– Что?
– она автоматически посмотрела на свои ноги, очень красивые, к слову, ноги. Потом на меня. И, наконец, поняв, что я продолжаю обыгрывать, начатую ею же песню, рассмеялась, - А ты за словом в карман не полезешь.

– Это точно. Болтливость - мой враг.

Знаешь историю о болтливом черепе?

И убедившись, что она не знает, я начал рассказ. Так как он не содержал секретных сведений, я перешел на английский.

Пока я рассказывал, официант выполнил заказ. Так что последующий разговор шел за едой.

Мне спешить было некуда, так что у нас было достаточно времени для размышления.

– Ты не перестаешь меня удивлять. Однако вернемся к нашим баранам. Ты не Артур.
– Она смотрела на меня в упор.

– Рад слышать, что меня уже в этом не обвиняют.

– Только полный идиот мог бы сделать прямой нос орлиным и вставить кривые зубы.

Поделиться с друзьями: