Легионер (пять книг цикла "Рысь" в одном томе)

– Они плохо играли, – демонстративно обиделась матрона. – И вы, – она посмотрела на девушек, – сейчас накажете их. Возьмите под столом плети… Взяли? Ну, так чего стоите? Пойдите и отхлестайте как следует этих лентяев!

Не осмеливаясь ослушаться, а может, и просто делая вид, что испуганы, танцовщицы взяли плети и подошли к лежащим на полу юношам. Первой ударила эфиопка, так себе, вполсилы, парень даже не вздрогнул.

– Да кто так бьет? – возмутилась хозяйка и, выхватив у девчонки плеть, несколько раз ударила ее по плечам. – Вот как надо… И, если будет иначе, я хорошенько проучу вас!

Тут уж танцовщицы принялись стараться на славу, так что обнаженные тела несчастных музыкантов скоро покрылись кровавыми полосами, а комната наполнилась стонами.

Клавдия смотрела на экзекуцию горящими от страсти глазами, затем наклонилась, упершись локтями в ложе, и бросила гневный взгляд на Юния:

– Ну? Ты не знаешь, что делать?

Гладиатор знал, что делать, тем более что с такой красавицей это было бы очень даже приятно, если бы Клавдия не питала такой страсти к плетям…

– Ну, хватит, – удовлетворенно раскинувшись на ложе, матрона довольно махнула рукой, останавливая экзекуцию.

Впрочем, и без того уже несколько подуставшие девушки не били парней, а лишь делали вид, что бьют. А те стонали и кричали ничуть не меньше, а, пожалуй, даже и больше, чем в самом начале.

– Прочь все, – зевнув, Клавдия прогнала танцовщиц и с усмешкой посмотрела на юношей. – А вы что лежите?

Проворно поднявшись, те подхватили брошенные в углу кимвалы и арфы и быстро исчезли за дверью. Впрочем, не все. Один, быстроглазый, потирая окровавленное плечо, все ж таки осмелился заглянуть обратно.

– Прибавить бы надо, хозяйка, – просительно произнес он. – Эта, черная, уж так лупила, и где ее только нашли!

– За большие деньги куплена! – Клавдия ухмыльнулась. – Так, говоришь, и впрямь хорошо била?

– Едва всю кожу не содрала!

– Ладно, скажете Гадесу, пусть сегодня выдаст вам не по денарию, а по два.

Глаза парня обрадовано засияли.

– А если он не даст? – на всякий случай спросил он.

– А если не даст, я его самого велю высечь… Ну, пошли прочь, спать мешаете. Скажите Гадесу, пусть заодно вас покормит.

Парень ушел, и Юний, проводив его несколько удивленным взглядом, повернулся лицом к Клавдии:

– Все хочу спросить… Это что ж, не рабы?

– Конечно не рабы, – фыркнув, холодно пояснила матрона. – Это все наемники. Стану я доверяться рабам, как же! Или ты забыл о временах доносов и проскрипционных списков? Донос рабов на хозяев – не такое уж редкое дело. Тем более сейчас в них все больше начинают видеть людей… Читал Сенеку?

– Нет. Но кое-что о нем слышал.

– Ах, я забыла – ты же нездешний… и вряд ли поймешь. – Клавдия задумчиво уставилась в потолок.

– А эти, наемники, – не унимался Рысь, – они…

– Они не могут пожаловаться на меня. – Клавдия усмехнулась. – Им не на что жаловаться, я не истязаю их. Я лишь честно плачу за выполненную работу… вовсе не такую опасную, как твоя.

Гладиатор задумался: и в самом деле, наверное, он зря жалел этих мальчиков-музыкантов. Выходит, не такие уж они и несчастные: два денария за полночи – недурная плата!

Первый луч света ударил в окно, отражаясь от золота погасших светильников, осветил мозаичную инкрустацию стен.

– Мне пора, – поднявшись, тихо сообщил Юний. – Прощай.

– Подожди, – открыв глаза, приказала Клавдия и, быстро встав, натянула на себя тунику. – Иди за мной.

Кивнув, гладиатор пошел вслед за матроной по длинному коридору мимо еще одной спальни, библиотеки, кухни. Выйдя на галерею, они по широкой лестнице спустились в сад, расположенный внутри дома, и, пройдя через него, вышли на задний двор, где у самых ворот, стояла изящная золоченая колесница, запряженная парой гнедых лошадей.

– Я тоже хочу сделать тебе подарок. – Остановившись, Клавдия кивнула на колесницу: – Она твоя, забирай!

– Э. – Юний озадаченно почесал затылок. – Даже не знаю, что с ней и делать.

– Ездить! Хватит ходить пешком, как последний нищий.

– Да мне и ездить-то некуда, – засмеялся юноша. – Днем по городу запрещено, а виллы у меня нет.

– Так ведь будет когда-нибудь!

– Да и хранить ее мне негде.

– Что ж. – Клавдия с улыбкой потрепала гладиатора по плечу. – Пусть она пока постоит у меня. Но помни: эта колесница твоя, Рысь из Трех Галлий.

Раб-управитель проводил юношу до ворот, а хозяйка еще долго стояла на галерее и задумчиво смотрела перед собой, держа в руках игрушечного гладиатора.

– Красивая игрушка, – с холодной усмешкой прошептала она. – Хотя, кто знает, может, в наших делах пригодится и он.

Ланиста уже поджидал юношу у входа в школу.

– Рад видеть, Юний. Зайди-ка.

Вслед за ланистой гладиатор прошел в гостевые покои и уселся на обеденное ложе.

– У меня к тебе одно дело, – хитро улыбнулся ланиста. – Ты, конечно, знаешь, что в Риме не одна гладиаторская школа, просто наша – самая знаменитая.

– Знаю, – Рысь кивнул.

– Так вот, иногда мы соперничаем, а иногда сотрудничаем с некоторыми ланистами. В общем, слушай: сразу после февральских ид, в луперкалии, я выставлю тебя против Бритта Кривое Лезвие.

– Знаю такого, – усмехнулся Юний. – Это достойный боец.

– Ты ранишь его в левый бок, ранишь неопасно, вскользь…

– А если не выйдет?

– Выйдет. – Ланиста пристально посмотрел на юношу. – Бритт сам подставит тебе бок, останется только нанести удар – именно такой, как я сказал. Впрочем, в твоем искусстве я не сомневаюсь.

– Сделаю, – заверил гладиатор. – Чего тут сложного-то?

– Не скажи. Сложность в том, что этот бой должен выглядеть как самый ожесточенный поединок, чтобы зрители не смели и думать, что Бритт Кривое Лезвие подставил свой бок специально.

– Да, это не так легко, – согласился Рысь. – Но сделаю.

– Вот и прекрасно! – Ланиста с силой ударил его по плечу. – Помни, Юний, я вкладываю в тебя очень большие деньги. Очень!

Рысь сделал все так, как и обещал. В жарком воздухе арены сверкали клинки, от скрежета ударов по коже бегали мурашки, надрываясь, ревели зрители. Бритт Кривое Лезвие – огромный, круглоголовый, с заросшей густым рыжим волосом грудью – производил впечатление горы, однако был чрезвычайно подвижен. Юнию не часто приходилось сталкиваться с таким опытным и сильным бойцом, и если бы не договор, то неизвестно еще, чья бы взяла. А так, конечно, Бритт выполнил все условия, открылся, словно бы невзначай подставляя бок под разящее лезвие Рыси, картинно упал на правое колено, выронил меч и, сняв шлем, подставил горло под последний смертельный удар, которого, конечно же, не случилось, да и не могло случиться, ведь Кривое Лезвие вполне заслуженно пользовался большой популярностью среди зрителей и верных поклонников у него куда больше, нежели у Юния.