Легионер. Век Траяна
Шрифт:
Однако лишку отдыхать им не давали: если стука долго не было слышно, центурион сверху сбрасывал камешки. Иногда попадал по макушке. Больно!
Получив очередной сигнал, Приск вновь брался за долото или клинья. Или за ведро — поливать клинья водой.
Издалека казалось, что люди попросту вгрызаются в белые скалы. Осколки летели в Данубий.
С собой Приск и Кука взяли бутыль с поской, [117] завернутые в тряпицу хлеб с сыром да кусок ветчины. Казалось, они никогда не дождутся сигнала трубы, чтобы присесть в каменной нише, перекусить и вытянуть ноги. Однако дождались, перекусили, но едва Приск закрыл глаза,
117
Поска — напиток из винного уксуса, воды и яиц.
Наверх их подняли только вечером.
Ночевали в бурге, утром опять на реку. И так день за днем в течение месяца. Правда, со временем стало чуть вольготнее — отдыхать поднимали наверх, чтобы обсохнуть и полежать на солнце, и перерыв делали почти в два часа.
Кавалькада всадников появилась внезапно — выехали из ущелья на берег, где отдыхали поднятые снизу каменотесы.
Впереди скакал высокий человек лет сорока. Он был без шлема, седые волосы на солнце отливали серебром, хотя мужчина был не стар. Сопровождал офицера небольшой отряд германских всадников и высокий крепкий парень — верно, вольноотпущенник, из тех, что навсегда прилепились и душой и телом к господину.
— Верно, какая-то шишка, посланец из Рима, — решил Кука, приподнимаясь и оглядывая кавалькаду из-под руки. — Хотя на тех, кому я спину в Байях массировал, не похож.
Седой натянул повод, остановил коня. Хороший жеребец, но под высоким всадником казался низкорослым.
— Какой легион? — спросил седой кратко.
— Пятый Македонский, легат! — ответил Кука, мигом вскочив.
Остальные тоже поднялись.
Седой спешился. Вольноотпущенник тут же спрыгнул на землю и ухватил обоих коней под уздцы.
«Неплохие лошадки», — отметил про себя Кука.
— Как служба? — спросил седой.
— Больше с лопатой, чем с мечом, — не стал приукрашивать Кука.
— Слышал, был у вас мятеж в лагере?
— Никак нет, легат! — вытянулся Кука, чуя, откуда ветер дует. — То не мятеж. Требовали мы всего лишь справедливости. Потому как центурион попросту одного из наших убил ради потехи. Не по приговору, не за провинность, а из одной злобы.
— Разве ты не знаешь, что такое Дисциплина?
— Знаю, легат! Да только мертвецам она без надобности. А Дисциплина, она такая строгая девица, для всех одна — что для легатов и центурионов, что для легионеров.
— Значит, Дисциплина для всех одна, — усмехнулся столичный гость. — А Справедливость?
— Она тем более. Зачем иначе мне кровь проливать, если меня ради потехи какой-то выскочка может на куски разрезать?
— Опасные речи, — заметил седой.
Вскочил в седло и вновь скрылся в ущелье, следом умчалась его свита.
— Ты дурак, — сказал Тиресий, провожая отряд взглядом. — Это же император Траян. Ты что, не видел, на нем палудаментум, плащ командующего с бахромой?! А ты с ним разговаривал будто он какой-нибудь вшивый военный трибун.
— Я правду сказал, — отрезал Кука. — Могу еще добавить, если спросит: это мы сделали его императором.
— Не стоит ничего добавлять! — остерег Тиресий.
Через три дня к вечеру от легата легиона прибыл гонец с приказом свернуть работы и возвращаться в лагерь.
— Неужели на ту сторону? — спросил шепотом Кука, увязывая инструменты в мешок. — Ох, не нравится мне это.
Еще через четыре дня утром легион выстроили на плацу. Приказано было всем быть в парадной форме — то
есть доспехи начистить и прицепить к шлемам гребни, надеть все награды (у кого они были). Из святилища вслед за имаго нового императора вынесли золотого орла легиона и штандарты когорт. Сам легат Наталис вышел в начищенных доспехах, с целой охапкой страусовых перьев на шлеме. Рядом с ним шагал тот самый седой высокий офицер, что повстречался легионерам в лесу. Третьим вышел из претория Элий Адриан. Бывший трибун Пятого Македонского еще больше раздался в плечах, как-то помрачнел и отрастил кудрявую бородку, которая ему очень шла.— Гляньте-ка, греченок вернулся! — шепнул Тиресий.
— Аве Цезарь! — проорали легионеры.
— Воины, — поднял вверх руку император. — Знаю, вы здесь засиделись без серьезного дела.
— Аве Цезарь! — грянуло в ответ.
— Надоело рыть землю? — спросил Траян.
— Дела охота! — отозвался примипил.
— Будет дело! Знаю, соскучились вы по войне, но, прежде чем прольется кровь врага, должен я точно знать, на что вы способны. Походим мы с вами по горам, погляжу, кто и как готов к ратному делу, как кто переносит тяготы. А то я смотрю, тут многие научились языком работать, с киркой худо-бедно справляются. Умеют ли они пилум метать — это мне неведомо.
— Ну все, — шепнул стоявший рядом с Кукой Малыш, — кажется, договорился ты, братец.
— Решил я вам тренировочку первую устроить сегодня, — продолжал Траян. — Выглядите вы хорошо, доспехи начищены, туники новенькие. Только хочу я поглядеть, каковы вы не здесь, перед преторием, а в походе. Слушай команду: перерыв на один час. К походу приготовсь! Через час по сигналу трубы выступаем. Разойдись!
Легионеры кинулись врассыпную.
— Ну и задаст он нам жару, — на бегу выкрикнул Кука.
— Я весь свой припас съел. Только кусок сыра остался. Кука, у тебя сухарей нет? — спросил Малыш, влетая самым последним в барак.
— Не волнуйся, поделимся! — буркнул Кука, укладывая в мешок припасы и сменную одежду. — Может, я сегодня вообще в последний раз завтракал.
После двух часов непрерывного марша остановились на привал. Было жарко, фляги практически у всех опустели. Но недалеко был ручей с запрудой (запруду делали сами легионеры во время работ на дороге), так что воды нашлось где взять. Все кинулись наполнять фляги.
Адриан подозвал Валенса, тот выслушал императорского племянника молча и скорым шагом вернулся к своему отряду.
— Ну, ребята, вот вам и задание. Пока армия движется по дороге, вон в тех холмах, — Валенс ткнул себе пальцем за спину, — отыскать подходящее место для подъема и спуска.
— А если не успеем? — спросил Кука.
— Никаких если, тут тебе не Байи.
Все семеро помчались трусцой и вскоре исчезли в буковой роще у подножия холма.
Место для подъема и спуска они нашли, как приказывал Валенс, вовремя. Указали тропинки, провели когорты наилучшим путем. Тут же их вновь послали определять дорогу — в этот раз они разбрелись по ближайшим холмам по двое — три пары ушли, Крисп остался при центурионе. Лучший маршрут нашли Кука и Приск.
Как только путь был намечен, Траян приказал выступать, он всегда шел впереди, подгоняя отстающих, не давая никому роздыху. Шагал как пеший легионер, вольноотпущенник вел в поводу его жеребца. На коня император вскакивал лишь затем, чтобы вернуться и поглядеть, как движется колонна, не отстает ли кто, не побросали ли от усталости ношу и под надежной ли охраной обоз.
— Сразу видно, что вы, ребята, в своем лагере сильно отяжелели, проводили больше времени в канабе, чем на учениях! — покрикивал на легионеров Траян.