Лёгкие притчи и краски сарказма

– А почём вы знаете, что я приду? – спросил парень, но бумажки, однако, взял и спрятал за пазуху.

– Куда ж вам деваться? Кто ж такой шанс упустит? – отвечала Мария Алексеевна совершенно буднично. – Риска для вас никакого. Я же вас не в психушку приглашаю. Войдя, увидите, что больница приличная, кабинет психолога. А нервишки-то шалящие, да гадость всякая в голове, небось, и самому надоели? Небось, и семью нормальную охота, может, и детишек? – говорила Маша, открывая окно и вновь закуривая. – Вы уж извините, что я врач, а дымлю, как паровоз. Очень уж работа нервная!

– Да я понимаю, – как-то совсем смирно проговорил пациент. – А это вам что ж, – начальство велит улицы по ночам патрулировать? – спросил он, уставившись вдруг в лицо Маши.

– Нет, сама это делаю, по собственной воле. Тоже, своего рода мания. В некотором смысле, тяга к риску, – усмехнулась Маша.

– И как же вы одна, не боитесь? Могут же и покалечить! – удивлялся недавний насильник.

– Когда начинала, то одна не ходила. Провожатые у меня были, целых четверо человек – однокурсники с мединститута, которые поодаль в машине прятались. Мы вместе дипломную писали, а потом и кандидатские стали писать на взаимосвязанную тематику. Понадобилась практика, решили попробовать. Но, по счастью, результат с самого начала получился удачный. Вот и втянулась я. Друзья-то по заграницам разъехались, а я в Москве осталась. Одна теперь практикую.

– По заграницам… – задумчиво произнес парень.

– Ну да. Мы методику разработали комплексную. Лечим буквально под ключ, подводим пациента к созданию нормальной семьи и гармоничному существованию. Ребят моих в элитные швейцарские клиники с руками оторвали. Да и меня тоже звали.

– Чего ж не поехали? – недоверчиво спросил парень.

– А у меня основная тема, можно сказать – дело всей жизни, связана с очень уж тонкой медицинской проблемой, которая на западе почти под запретом. Только у нас можно спокойно ею заниматься, – пояснила Маша.

– Не верю я, – вдруг оживившись, сказал недавний насильник, – что есть такое, чего на западе делать запрещено, а у нас можно!

– Есть кое-что, но долго объяснять. Да и неохота сейчас, – немного замкнувшись, проговорила Маша.

– А-а, понял, в чём ваш кайф. Понял, зачем вы занимаетесь этим! – почти вскричал парень. – Вы таким образом себя возвысить хотите над нами, мужиками! Вот, мол, какая я крутая, а они у меня все на ладошке! Захочу – прихлопну силой авторитета и медицинских способностей! Это у вас самоутверждение такое. Раскусил я вас! Мужчин-то, небось, презираете в душе?

– К мужчинам я очень трепетно отношусь, – сказала Мария. – да и в моей-то практике с вами, с мужиками, куда проще. А с девицами-девиантками – мороки полон рот! Все эти истерички, несостоявшиеся самоубийцы, глотательницы таблеток, глотательницы шпаг, – улыбнувшись, хмыкнула Маша, – столько с ними лишней волокиты, так долго приходится их к необходимости лечения подводить, что с вами, с мужичьём, я буквально отдыхаю! Вот вас хотя бы взять, молодой человек. Мороки с вами было – самый минимум. Вы почти трезвый были. Буквально через минуту профилактической беседы пошли на контакт, а через четверть часа осознали необходимость лечения. Нет, люблю я мужиков, – почти с удовольствием проговорила Мария, – у них деловой подход к жизни, – захлопнув крышку ноута, сообщила она. – Ладно, поздно уже. Хватит лишних разговоров. Назовите мне своё имя, ну, то есть придумайте какое-нибудь, чтоб я вас по нему знала, и хорош на сегодня, домой вас повезу.

– Да чего уж темнить. Настоящее имя скажу. Вадик Морозов меня зовут.

– Ну и отлично! Сразу и карту дополню, – сказала Маша, вновь быстренько включая ноутбук. – Вадим Морозов, значит. Возраст? Лет двадцать шесть, наверное?

– Как вы точно определили! – удивился Вадик. – Хотя мне позавчера двадцать семь исполнилось, – вдруг потухнув и втянув голову в плечи, проговорил Вадим.

– Ничего-ничего, не тушуйтесь! Следующие именины будете встречать в кругу семьи, по крайней мере, в компании супруги, – сказала Маша опять почти буднично. – Работаю я с гарантией, как уже говорила, подход у меня комплексный, да и пациенток же нужно куда-то девать? Я подбираю пары, совместимые по психологическим признакам, девиации которых допустимы и не критичны. Заодно и отслеживать бывших пациентов мне проще.

– Надо же, – с возникшим вдруг раздражением проговорил Вадик и пожал плечами. – Вы их чего же, насильно сватаете?

– Этого не требуется. У меня свои методики разработаны, – всё также буднично отвечала Мария. – Работаете, учитесь? – продолжала она щёлкать клавишами.

– Работаю, – грустно выдохнул Вадим. – На заводе металлоконструкций.

– А чего так кисло? Завод этих самых конструкций – реальный сектор производства! Гордиться надо! На благо экономического роста России стараетесь!

– Тоже верно, – улыбнулся, наконец, пациент.

– Ну всё, поехали. Куда везти-то? – спросила Маша, выруливая.

– Ташкентский переулок, дом девять, корпус два, – ответил Вадик.

– Эх, куда вас занесло-то этим вечером! До вашего дома через весь город тащиться!

– Так ведь я нарочно подальше ехал, не в своём же районе насиловать буду! Чего бы соседи подумали? – сказал Вадим.

– Логично, – согласилась Маша. – Вот аптека, как раз, вроде круглосуточная. Давайте-ка сбегайте, купите лекарства по рецептику, который я выписала. А я подожду. Только побыстрее. Вам сегодня вечером их принять бы желательно вместе с расслабляющей ванной.

– Ладно, я сейчас, – буркнул Вадик.

Вернувшись, Вадим с полминутки помедлил, но потом решительно сел в машину. Мария Алексеевна выехала на оживлённый проспект, и разговор как-то пресёкся, не возобновлялся. Странные попутчики двигались по засыпающему городу. Автомобилей вокруг становилось всё меньше, и обоим нашим знакомцам тоже хотелось спать, несмотря на пережитое волнение.

– Ну а всё-таки, – вдруг заговорил Вадик, – неужели вы всё это на чистом энтузиазме? Неужели, кроме губернаторского гранта, у вас нет денежного интереса в этом деле, и с пациентов вы ни копеечки не берёте?

– Нет, ну почему же? Иногда, если пациенты богатенькие, то могу и взять, – сухо отозвалась Мария Алексеевна, – но только после успешного результата, и если уж очень настойчиво предлагают. Вот, например, эта машина – подарок от отца одного пациентика… правда, он не уличный маньяк был, – проговорила Мария, не отрывая глаз от дороги.

– А ваша обычная практика, она-то вам зачем? – буквально всплеснул руками Вадик, сделав саркастическую ухмылку на слове «обычная». – Зачем вам ходить по ночам, в этой яркой курточке, рисковать, столько нервов тратить?

– Ну, понимаете, – задумавшись, произнесла Маша, – художник не может не писать, певец не может не петь, а я не могу не заниматься экспериментальной медициной. Призвание, наверное, – немного насмешливо, немного горько ответила ночная искательница обычных приключений… или не таких уж и обычных.

– Вот мы почти и приехали, – тихо сказал Вадик в повисшей вдруг тишине. – Мой дом вон тот, за небольшим сквериком. В нём всего один подъезд.

– Хорошо, до завтра, – также тихо проговорила Маша, подъезжая к самому подъезду.