Легкое дыхание лжи
Шрифт:
Короче, они остались, снова расположившись за свободным столом в комнате оперативников. Их троих, столь разных людей, объединяло сейчас общее желание: узнать наконец правду.
…Впрочем, насчет сына Алексей не был уверен: похоже, парень убедил себя, что правду знает. Что все так и было, как рассказала Мила.
Ну что ж, посмотрим. Чем черт не шутит. Один раз они с Серегой уже, похоже, ошиблись: Пилипкину дочь не менее дорога, чем деньги. Может, даже больше…
Через некоторое время Роман вышел в коридор. Хочет встретить Милу, понял Алексей. И тут же поймал взгляд, которым проводила
Впервые за то время, что они торчали на Петровке, Алексей заинтересовался Настей – раньше не до нее было. Девушка, надо заметить, очень милой внешности, причем интеллигентной, в отличие от ее кузины Милы. Утонченность черт – это, как ни восхитительно, но все равно физическое качество, а вот интеллигентность – это отражение состояния души. И как ни прекрасна Мила, а…
А Роману приглянулась именно она. «И нечего тут встревать со своими вкусами, – сам себе сказал Кис. – Остынь, папаша, и отстань. Чем-нибудь дельным надо заняться. К примеру, стоит послушать Настины показания», – решил Кис и отправился к одному из своих бывших коллег, Костику, выяснять, как это устроить.
О прибытии Милы возвестил громкий голос ее отца. Он сотрясал стены, требуя адвоката. Кто-то ему терпеливо пояснял, что это не допрос, что Милу ни в чем не обвиняют и не подозревают, а хотят взять у нее всего-навсего показания как у потерпевшей…
Алексей выглянул в коридор. Роман стоял у стены и безотрывно смотрел на Милу. А девушка, рассеянно улыбаясь, время от времени взглядывала на него и тут же отводила глаза, дергая при этом отца за рукав желтого летнего пиджака и твердя: «Ну хватит, папан, хватит, идем…»
Кис вернулся в комнату, уселся за указанный Костиком монитор и принялся просматривать запись с показаниями Насти, надев наушники.
– Значит, Людмила Пилипкина с самого начала намеревалась взять деньги из отцовского сейфа? – прозвучало на видео.
– Мила этого даже не скрывает. Так что вы зря подозревали Романа в ограблении, он никакого отношения…
– Не мы.
– Ну, вообще полиция… Мила попросила меня помочь ей сбежать, забрать ее из особняка и привезти на нашу дачу. А потом призналась, что заодно прихватила деньги из сейфа и собирается махнуть с ними за границу.
– Роман утверждает, что Мила обратилась за помощью к нему.
– Это правда, – кивнула Настя. – Я слышала их разговор на нашей даче. Он спрашивал Милу, почему она позвала на помощь меня, хотя договорилась с ним. Мила ответила что-то такое… Что решила его не беспокоить.
Алексей внимательно следил за выражением Настиного лица. То, что сказала девушка, стало для него неожиданностью, ведь он ни разу не обсуждал с Романом эту часть истории, и теперь Кис пытался понять: не лжет ли Настя. На роль записной врушки у него, конечно, уже есть звезда, но как знать, может, у них это семейное.
– Но Мила не предупредила его, – продолжала Настя. – В результате Роман, не дождавшись Милы в назначенное время, стал волноваться и забрался в ее комнату. Там остались его отпечатки, и полиция принялась его искать. Еще потому, что там осталась кровь на полу, Мила разбила голову, когда Никита ее толкнул, и Романа подозревали не только в краже, но и в убийстве…
Вопросы, которые задавали Насте, были необходимы для того, чтобы полностью закрыть дело на Романа,
и это хорошо. Но никого не интересовала ложь Милы – она вообще ни в чем не обвиняется, Пилипкин никаких претензий по поводу кражи денег не заявил, к тому же они нашлись. Дальнейшие вопросы к Насте касались лишь того, что она знала о Никите и Коле.Зато Алексея чрезвычайно занимала первая часть ее показаний. И у него возникли свои вопросы к Насте. Только бы девушка не покинула здание, пока он смотрел запись… Нет, вдруг понял он, она не уйдет, пока здесь Роман.
И в самом деле, он обнаружил их обоих за тем свободным столом, который им отвели в самом начале. Они о чем-то негромко говорили, но оживления не было на лицах. Скорее всего, беседа шла на отвлеченную тему – просто чтобы избежать неловкого молчания, – за которой каждый скрывал свои мысли…
Алексей сначала хотел задать свои вопросы при сыне, но быстро представил, как отреагирует Роман: бедная Мила, похищенная злодеем, чудом оставшаяся в живых, – а отец снова под нее копает!
Кис вежливо попросил Настю выйти с ним в коридор – поговорить. Роман мрачно взглянул на него:
– Что, тебе еще не все ясно?
– Можешь послушать, если интересно.
– Неинтересно.
Похоже, встреча с Милой в коридоре прошла не совсем так, как сыну бы хотелось.
Слушая Настю, Алексей делал пометки на листке бумаги, который он стащил из принтера, попавшегося на пути. Его интересовала точная хронология звонков Милы кузине перед побегом. Лист он разделил вертикальной чертой и напротив каждого пункта показаний Насти вписывал аналогичные пункты из первого рассказа Романа, еще в кафе коммерческого центра.
Выходило, что Мила обратилась с просьбой помочь ей сбежать к Роману в воскресенье, а к Насте в понедельник.
Время побега Роман назвал в среду вечером – и в среду же вечером Мила назвала его Насте.
Роман выбрал ночь с четверга на пятницу. Настю Мила попросила приехать за ней в четверг к одиннадцати вечера…
Получалась весьма занимательная арифметика. В пересказе Романа, Мила обратилась к двоюродной сестре с просьбой забрать ее сразу после того, как на нее напал Никита, будучи в шоке. Однако, по словам Насти, Мила договорилась с ней загодя…
То есть Мила запланировала два сценария. Разработала их детально и заранее. И никакой случайности в них места не было.
И с какой же целью?..
– Я хотела сказать об этом Роману, но он не стал меня слушать… – грустно произнесла Настя, глядя в листок детектива.
– У тебя есть какие-нибудь догадки, зачем это понадобилось Миле?
– Не представляю, – покачала головой девушка. – Мила, она такая… сочинительница. Загляните на ее страницу в Фейсбуке, у нее открытый доступ, сами увидите. Я ей даже посоветовала романы писать, – краешками губ улыбнулась Настя.
– Ты к ней как относишься?
– В детстве я ее обожала… А теперь… Неоднозначно, скажем так. А что?
– Пытаюсь сформулировать следующий вопрос таким образом, чтобы не задеть твои сестринские чувства.
– Да уж не мучайтесь.
– Ладно. Тот факт, что твоя кузина легко врет, мне известен с самого начала этой истории. Но это полбеды. Хуже то, что она пытается манипулировать людьми. Она не сочинительница, как ты интеллигентно выразилась, – она лгунья. Теперь возрази мне, если хочешь.