Лекарь для захватчика

Про таких, как лорд Мале я бы сказала – акула. Выдержанный, умный и рассудительный стратег, который грамотно вел дела. Он относился ко мне прохладно, но с должным уважением. Такие товарищи всегда начеку и держат «нос по ветру». Уличить его в коварном предательстве императорской семьи – не просто сложно, это невозможно. Да и доказательств у меня никаких.

Лорд Мале не позволяет мне взять вещи, потому что облачение императора – это его дело. Он деликатно объясняет, что демонстрация подобного с моей стороны – это неприлично. Я принцесса-консорт и мать будущего наследника престола, а не абы кто. Мое поведение, особенно в Вельсвене, должно быть безупречным. И в это «безупречно» не вписывается мое стремление к врачеванию. Долг жены перед мужем – рожать детей и дарить удовольствие. Супруга, пытающаяся влиять на политику и ход вещей в Эсмаре, учитывая положение при дворе и происхождение, – это, скорее, проблема. Джайлс Мале впервые озвучивает то, о чем я раньше даже не задумывалась, – двор не просит императору мягкость по отношению к сумасбродке, вроде меня. Реиган Уилберг может быть каким угодно сильным, но, если его супруга будет демонстрировать своеволие, над ним начнут надсмехаться. Любовь в браке с императором – это бомба замедленного действия. Уилберг, вообще, не должен демонстрировать чувств. Двор ждет от него того, что, получив ребенка от принцессы Саореля, он казнит ее или упечет в монастырь. Иного и быть не должно. Большая политика не прощает ошибок, а императорский двор – слабостей.

Когда я хочу вернуться в комнату к Реигану, двери для меня оказываются закрыты. Лорд Мале, проведя там около десяти минут, озвучивает волю императора: «Его величество приказывает вам пройти в экипаж и дождаться его внутри!» Не помогают мои увещевания, что я должна еще раз осмотреть его ожоги и убедиться, что они хорошо промыты. А еще я хочу, чтобы он отдал приказ привезти ко мне Софи. И искренне переживаю за Эрта.

Когда иду к запряженному экипажу, слышу громкие крики и рыдания Элизабет, и у меня сжимается сердце. Как бы мерзко она ни поступила, ее судьба теперь будет куда ужаснее, чем забвение в Рьене. Что ждет аристократку, которая посягнула на императора и его супругу? Боюсь, что только смерть.

Я взбираюсь в карету, изнутри оббитую алым бархатом. Здесь есть подушки и одеяло, а еще стоит зажжённый фонарь и корзина с вином и едой. Замечаю через окно кареты, как трясущуюся, едва держащуюся на ногах Элизабет ведут в замок. Гвардейцы тащат ее довольно грубо, ее волосы растрепаны. Ее ждет допрос куда жестче, чем учинил ей в прошлый раз герцог Бреаз. Думаю, теперь ни одна ее тайна не останется в секрете.

Я жду почти целый час, прежде чем император покидает замок. Его, хромого, сопровождает лорд Денвер и камергер. Кажется, его величество зол и раздражен происходящим. Капитана Эрта нигде не видно, и у меня в душе разливается страх.

Наконец, перед его величеством распахивается дверца кареты, и он передает трость Мале, взбираясь в салон. Реиган садится напротив меня, вытягивает ногу и морщиться от боли. Бросаю взгляд на его руку, ожег стал еще более пугающим и приобрел малиново-коричневый оттенок. В полумраке вижу, что на щеке и шее мужа кислота оставила лишь несколько крошечных отметин.

Император напряжен. Его взгляд впивается в меня, но я встречаю его мягким спокойствием. Вижу, что Уилберг не собирается мне ничего докладывать и никак не комментирует произошедшее, а лишь требует:

– Расскажи все, что знаешь, – его глаза слегка сощуриваются. – Не бойся.

Смешно, но его приказ «не бояться» только нагоняет страха.

– Я знаю так же мало, как и вы, – отвечаю, не пытаясь больше ничего скрывать. – Но я считаю, что Антуанетта не смогла бы организовать заговор против вашего отца. У нее не было союзников. Двор использовал ее в своих целях. Ее вина в том, что она пыталась противостоять вам, как умела.

– Как умела? То есть вынуждала всех думать, что она шлюха, – цедит Реиган. – Элизабет говорила тебе, что не давала принцессе настойку против беременности?

– Нет, – а вот это уже интересно. – Элизабет хотела, чтобы вы думали, будто Антуанетта вам изменяет?

– Именно.

– Но я точно знаю, что у нее ничего не было с Гербертом Уолшем. В ту ночь он был слишком пьян.

– Но это не значит, что у Антуанетты не было других любовников. Или ты считаешь, что она все три года хранила верность генералу Берку?

Именно так я и думала на самом деле.

– Могу я задать вам бестактный вопрос, ваше величество? – дожидаюсь его молчаливого одобрения: – У вас был секс с вашей женой?

В этот момент экипаж начинает движение, и как бы в насмешку над нашим диалогом ехидно ржут кони.

Лицо Реигана изумленно вытягивается. Разумеется, он знает, что я человек прямолинейный, но все-равно не ожидает подобной откровенности. Вообще-то с ним, его императорским величеством, женщины ведут себя скромнее и такие провокационные вопросы точно не задают.

– Наш брак состоялся, несмотря на слухи, – говорит император. – Простынь с твоей девственной кровью была вывешена и продемонстрирована всем желающим. Оспорить это невозможно. Тот, кто мог сказать, что было иначе, в могиле. Я твой муж, и это никогда не изменится.

Потираю шею. Вообще-то я спрашивала не об этом, но его величество, видимо, не намерен раскрывать все секреты.

– Что будет с Элизабет? – задаю другой вопрос.

– Ты никогда ее не увидишь.

Сглатываю. Как всегда, Реиган категоричен и не видит никаких компромиссов.

– А с капитаном Эртом?

По губам императора скользит горькая усмешка.

– Его тоже.

– Ваше величество… – начинаю я запальчиво.

– Продолжим этот разговор в другой раз, Анна. Дай мне разобраться с тем, что там произошло. Если между вами ничего не было, я его отпущу.

– Между нами ничего не было.

– Слишком яро он кинулся на твою защиту. Боялся, что я не просто увезу тебя в Вельсвен, но буду к тебе жесток. Он был готов рискнуть своей жизнью ради тебя. Я был впечатлен, на самом деле.

– Он просто…

– Влюбился? – интересуется Уилберг вполне невинно, но я вижу, что за этим кроется нечто ужасающее.

– Я не давала ему повода.

– Повода не нужно, чтобы потерять от тебя голову.

– Эрт не в чем не виноват! – восклицаю я.

– Ему не стоило даже смотреть в твою сторону.

– Он хороший человек! – пытаюсь вразумить мужа.

– Тем хуже.

– Он спас мне жизнь. Если бы он не выкрикнул мое имя, вы бы не успели среагировать!

– Да? – Реиган хмурится, и я понимаю, что он слишком заведен для этого разговора. – Огорчу тебя, милая, у меня другие мысли на этот счет.

– Но, ваше величество…

– Закончим, Анна, – рычит он. – Еще слово, и я вернусь и четвертую его!

Я складываю на груди руки, едва справляясь с собственным дыханием. Внутри все бурлит, точно ведьминский котел. Некоторое время я сижу молча. Свет от фонарей то и дело заглядывает в окна кареты, ослепляя. Сквозь полумрак я различаю, как горят злостью глаза мужа.

Он ревнивый, как черт.

Тряска кареты делает свое дело – я начинаю засыпать. День был ужасно трудным, как и все дни до этого. В моей душе мечутся колкие переживания за Эрта, особенно после того, как он выкрикнул мое имя, фактически подставляя себя под удар. Император Эсмара не простит ему даже крошечной симпатии в мою сторону.

– Я не хочу тебя делить ни с кем и никогда, – в тишине доносится до меня его голос.

Молчу.

Ерзаю.

– Анна?

Закатываю глаза и отвечаю: