Лекарь в мире ЗОМБИ 2

— Лиза, — я повернулся к девушке, которая настороженно следила за моими действиями, — самое время попрактиковать твои способности. Нам нужно узнать, что внутри, но без лишнего шума.

Она сразу поняла, о чём я, и заметно напряглась.

— Ты хочешь, чтобы я… снова это сделала?

— Именно. Возьми под контроль одного из них и осмотри квартиру. Тебе нужна практика, а нам — информация. Просто осмотрись и сразу возвращайся.

Лиза тяжело вздохнула, после чего кивнула и прислонилась спиной к стене. Её руки слегка дрожали, когда она закрыла глаза. Несколько секунд ничего не происходило, затем её тело напряглось, а из-за двери послышалось странное скрежетание, сменившееся чётким, ритмичным стуком, не похожим на хаотичные движения обычных мертвяков.

Наблюдая за Лизой, я заметил, как изменилось её лицо — оно стало напряжённым, почти восковым. Через минуту её тело вздрогнуло, глаза резко распахнулись, а с губ сорвался сдавленный стон. Она вернулась.

— Их шестеро, — выдохнула девушка, с трудом фокусируя на мне мутный взгляд. — Четверо мужчин, подросток лет пятнадцати и старуха. Все обращены. Я… я осмотрела каждого.

— Ты уверена? — я подался вперёд. — Внимательно их рассмотрела? Среди них точно нет молодой девушки?

Лиза покачала головой, всё ещё восстанавливая дыхание.

— Абсолютно. Я проверила все комнаты, и никаких молодых девушек там точно нет, — она сглотнула, явно борясь с тошнотой. — Макар, от этих зомби мало что осталось. У старухи нет половины лица, у подростка вырвана часть живота, а у одного из мужчин ноги обглоданы почти до кости, но он всё равно двигается. Как они вообще ходят в таком состоянии?! А еще в гостинной окно разбито, и осколки на балконе. Как будто кто-то вырвался наружу… странно…

— Понятно, что произошло, — вздохнул я, поморщившись от всплывшей в голове картины. — Кто-то из жильцов превратился в мертвяка, сожрал остальных и отправился искать новую добычу. Что ж, двигаемся дальше.

Лиза справилась с задачей быстро и профессионально, хотя выглядела измотанной после управления мертвяком.

— Знаешь, это было не так отвратительно, как в первый раз, — она устало потёрла виски. — Словно я начинаю привыкать к этому ужасу. И вот это меня пугает больше всего.

— Не стоит себя накручивать, — ответил я, протягивая ей флягу с водой. — Любой навык становится проще с практикой. Это нормально.

В соседней квартире обнаружилась сорванная с петель дверь и следы борьбы, но никаких тел. Третья квартира выглядела нетронутой, но замок был взломан. Внутри нашли запасы еды и воды, аккуратно сложенные на кухне.

На третьем этаже нас встретили запертые двери, но из-за одной доносился странный звук — что-то среднее между плачем и напевом. Очень тихий, на грани слышимости, но от него мурашки побежали по коже.

— Оставайтесь здесь, — прошептал я, жестом приказывая Лизе и Насте замереть на лестнице. — Я проверю.

Лиза молча кивнула, прижав Настю к себе и отступив к стене.

Я достал отмычки и аккуратно вскрыл замок. Дверь поддалась с тихим щелчком, но я не спешил открывать её полностью. Медленно, миллиметр за миллиметром, я приоткрыл створку, стараясь не издать ни звука.

Переступив порог, я оказался в типичной советской квартире: узкий коридор, обычные обои в цветочек, сервант с аккуратно расставленной посудой. Прихожая выглядела нетронутой, но от гостиной тянулась бурая полоса засохшей крови.

Пение доносилось из дальней комнаты. Я двигался бесшумно, осторожно продвигаясь по коридору. В гостиной картина резко изменилась — опрокинутая мебель, разбитая ваза, на полу лежало тело мужчины в домашней одежде. Массивная фигура с размозженным черепом, вокруг которого расплылась лужа засохшей крови. Брошенная рядом окровавленная кочерга красноречиво свидетельствовала о том, чем именно его забили.

Дверь в дальнюю комнату была приоткрыта, из неё слабо пробивался свет от закрытого шторами окна.

Заглянув внутрь, я увидел комнату с голубыми обоями и нарисованными облаками. Посреди неё, на ковре с изображением дороги для игрушечных машинок, сидела женщина. Её волосы были всклокочены, кое-где виднелись проплешины — будто она сама вырывала их клоками. Бледное лицо застыло в жуткой маске безумия.

В руках она держала сверток — плотно замотанное в одеяло тельце младенца, не больше года. Толстый слой скотча обматывал сверток, особенно в районе головы, закрывая рот и нос. Из-под пеленок торчала крошечная ручка с серовато-синими пальчиками, которые периодически подергивались.

— Тише, солнышко, тише, — шептала женщина, покачивая сверток. — Не плачь, а то плохие люди услышат… Мама защитит… мама всё исправила… теперь ты в безопасности…

Женщина словно не замечала, что ребенок давно мертв, а его судорожные движения — лишь признак обращения. Она продолжала баюкать его, сюсюкая и периодически поправляя слои скотча.

— Спи, мой хороший… спи крепко… — бормотала она, глядя в пустоту. — Больше никто не причинит тебе боль… никто не укусит… мама всё исправила…

Я осторожно отступил назад, так как знал, что не смогу поднять руку на младенца, даже в таком состоянии. Но доска под ногой предательски скрипнула, и женщина резко повернула голову в мою сторону. На мгновение её глаза сфокусировались на мне, а потом она разразилась оглушительным криком.

— ТЫ ОДИН ИЗ НИХ! — завопила она, вскакивая на ноги и прижимая сверток к груди. — ТЫ ТОЖЕ ХОЧЕШЬ ЗАБРАТЬ МОЕГО МАЛЬЧИКА! НО Я ЕГО НИКОМУ НЕ ОТДАМ!

Я быстро отступил в коридор и плотно прикрыл дверь, заглушая её истошные вопли. Такой шум мог привлечь ненужное внимание. Несколько секунд я стоял, прислушиваясь к доносящимся из квартиры крикам, но вскоре они превратились в рыдания, а затем снова в тихое пение колыбельной.

Выйдя на лестничную клетку, я махнул Лизе и Насте, призывая идти дальше. Мы методично проверили все оставшиеся этажи дома. На четвёртом пришлось снять пару мертвяков, заперших себя в ванной. На шестом обнаружили группу подростков, пытавшихся забаррикадироваться, но явно неудачно — от них остались лишь обглоданные останки и забрызганные кровью стены. На девятом, самом верхнем, нашли старика с дробовиком — уже мёртвого, без половины черепа. Сам застрелился, не дожидаясь обращения.

— Здесь её нет, — сказал я, когда мы спустились вниз. — Теперь проверим второй подъезд.

— А что там было? — тихо спросила Лиза, кивая на третий этаж. — Из-за двери доносились крики.

— Мать с мёртвым ребёнком, — коротко ответил я. — Сошла с ума. Некоторые вещи лучше не видеть, поверь.

Лиза ничего не сказала, только крепче прижала к себе Настю, которая, к счастью, была слишком занята разглядыванием какой-то блестящей штуковины на ступеньках, чтобы прислушиваться к нашему разговору.

Второй подъезд выглядел иначе, чем первый. Входная дверь была приоткрыта, а на ступеньках виднелись свежие следы грязи. Кто-то явно недавно сюда заходил.