Лекарь

Мы успели разжечь огонь, когда стихия, наконец, взяла своё. Ударили громовые раскаты, и полился дождь стеной. К счастью, отверстие в потолке было небольшим, а сам дом стоял на возвышении, так что затопления можно было не бояться. Пугало нас другое, ветер был такой силы, что домик раскачивался и грозил улететь в сказочную страну вместе с нами. Но вместе с тем, простая логика подсказывала, что стоит он здесь давно, строил его знающий человек, надо полагать, не одну бурю пережил. Дверь, которую я постарался запереть, казалось, вот-вот слетит с петель. Сами стены ходили ходуном и скрипели. Огонь в очаге то вспыхивал, то угасал, повинуясь порывам ветра.

Через час или около того, мы привыкли к ветру и успокоились. Хорват даже повесил над огнём котелок с похлёбкой. Мы подкинули дров и стали ждать горячего. Снова выделил коллективу спирт. В этом путешествии вряд ли кого оперировать стану, так пусть добро не пропадает. Сам тоже опрокинул полкружки, закусив сушёным мясом. Скоро похлёбка была готова. Куски баранины, немного сушёных овощей, много перца. Всё это быстро разлили по жестяным чашкам и, обжигаясь, начали есть. Лучшая еда для таких условий.

Глянув на часы, я удивился, увидев, что ещё только одиннадцать часов. Потемнело сразу с началом шторма, а сейчас было ощущение глубокой ночи. Примерно к двум часам ветер начал стихать. А скоро мы увидели в отверстии потолка звёзды. Я даже не поленился выйти наружу, чтобы полюбоваться такой красотой. Знакомых созвездий не было, небо здесь абсолютно другое, но красота везде одинакова.

От мыслей о прекрасном меня отвлёк протяжный вой, раздавшийся со стороны леса. Ну, вот. Не было печали. Волки, которые уже расправились с прежними обитателями дома, теперь были не прочь посмотреть на очередных пришельцев, а если получится, то и попробовать на зуб. Я поспешно ретировался в дом. Прикинув на глаз прочность стен и двери, я понял, что внутрь злобные твари забраться не смогут, так что можно подкинуть дров и спокойно спать до утра. Там, по светлу разберёмся, как быть. Предупредил остальных, чтобы не выходили. Да они и сами понимали, что такой вой может означать.

Но спать нам не дали. Оборзевшие хищники принялись давить на нервы, царапая когтями стены. Пришлось сделать внушение. Я приоткрыл дверь и увидел семь или восемь пар жёлтых светящихся глаз. Собственно, больше мне ничего и не нужно было видеть. Двустволка дважды бахнула, а вместо рычания снаружи послышался визг. Так, стало легче. Но тишина не затянулась. Они снова начали ходить вокруг дома и давить нам на нервы.

Мои сидели и лежали вокруг очага, стараясь повернуть к нему по очереди оба бока. Только Эдмунд сидел в какой-то напряжённой позе и о чём-то сосредоточенно думал. Я спросил, что с ним?

— Это не обычные волки, — каким-то странным голосом ответил он, поглядев мне в глаза. Взгляд мне не понравился.

— Точнее? — не понял я, — что необычного? Оборотни?

— Нет, не оборотни, но и не волки тоже. Я знаком с ними.

— Давай, хоть ты меня пугать не будешь? — странный тон орка вызывал у меня раздражение, не ожидал я такой реакции от всегда бодрого и жизнерадостного товарища.

— Я не пугаю. Мой народ всегда был дружен с волками, мы могли понимать друг друга, общаться. Не словами, конечно, но могли. Я думаю, а он слышит мои мысли.

— И что им нужно?

— Я.

— В каком смысле? Убить и съесть?

— Может быть. Их вожак хочет со мной встречи.

— Ты его вычислишь?

— Да, даже сейчас, в темноте.

— Отлично, покажешь мне, и я его застрелю.

— Нет, не нужно, — голос Эдмунда стал неожиданно ещё более печальным. Ну тебя нафиг с таким настроением!

— Так что делать?

— Дождёмся утра.

До утра оставалось примерно три часа. Я тоже решил, что стрелять в темноту — только патроны переводить. Будет день, будет и геноцид волков. Только вот Эдмунд мне категорически не нравился. Всегда жизнерадостный, всегда грозный в бою. Он вообще никого никогда не боялся. А теперь вот с волком-телепатом поговорил и словно сдулся.

К рассвету большая часть моих людей уснула, несмотря ни на какие старания волков. На ногах были я и Эдмунд. Я держал в руках ружьё, он же, наоборот, отложил секиру. Когда рассвело окончательно, он снял рубашку и начал расшнуровывать доспех.

— Зачем? — не понял я.

— Так нужно, у него доспеха нет.

Он поднялся на ноги. Его фигура и так внушала уважение, а уж в полуголом виде, так вовсе стал страшен. Серую кожу торса покрывали мелкие шрамы, о происхождении которых можно было только догадываться. Вытянув мощную шею, орк издал нечто среднее между воем и рыком, но сделал это так громко, что спящие члены команды вскочили и схватили оружие, готовые немедленно вступить в бой.

— Что он делает? — спросил гном.

— Если я правильно понял, то сейчас пойдёт к волчьему вожаку и то ли поговорит с ним, то ли надерёт ему задницу, — ответил я и добавил, глянув на перекошенную злобой клыкастую физиономию, — скорее, второе.

Эдмунд широко распахнул дверь. Тут я понял, в каком нехорошем положении мы оказались. Наши лодки были целы, только пробиваться к ним пришлось бы с боем. Волков здесь примерно полторы сотни, как раз столько, сколько у меня патронов. Даже не знал, что такие стаи бывают в природе. Если ни разу не промахиваться, то, возможно, спасёмся. Ну, или орк чем поможет.

А орк уже широко шагал прямо через стаю. Тех, кто оказался у него на пути, он прогонял злобным рыком. Одного молодого волка, который не понял намёков, он отшвырнул могучим пинком метров на шесть. Его цель была в центре стаи. Огромный, размером чуть ли не с самого Эдмунда, волчара, покрытый белой, как снег, шерстью. При приближении орка он начал проявлять беспокойство. Возможно, прикидывал, не стоит ли сбежать? А орк подошёл вплотную и, нагнувшись, заглянул зверю в глаза. Вожак сразу подобрался, стал выше ростом, оскалил клыки. То же самое сделал Эдмунд.

Игра в гляделки продолжалась минуты две. Волк едва слышно порыкивал, орк отвечал. Наконец, волк сделал что-то совершенно неподобающее. Эдмунд разразился рёвом, и они сцепились, катаясь по земле. Остальные волки разбежались в стороны, образовав круг, диаметром метров тридцать, а в центре этого круга катались два тела. Окружающие камни уже покрывались кровавыми пятнами. Победителя рассмотреть было сложно, да и схватка была далека от завершения. Наконец, всё решилось. По волчьим рядам прошёл тихий вой, плавно перешедший в скуление. Результат драки их явно не устроил.

С земли поднялся Эдмунд, он был залит кровью, что мешало рассмотреть его раны. Но его раскосые чёрные глаза горели как угли, излучая торжество и гордость. Он сказал что-то на волчьем языке, и стая, как по команде снялась с места и отправилась в сторону леса. У них теперь новый вожак. Мы все подбежали к Эдмунду, отмывание его от крови заняло немало времени, зато теперь можно было увидеть, что он почти не пострадал. Пара рваных ран на груди и царапина на всю щёку, зато его оппонент лежал в луже собственной крови с перегрызенным горлом.