Лекарство от скуки
Шрифт:
— Расскажешь мне об этом как-нибудь потом.
— И я не хочу делать тебе больно.
— Так не делай. Оставайся всё той же хорошей девочкой, которая так любит целоваться.
— Что?
— Тебе целоваться нравится. Это тебя расслабляет, это успокаивает. Не знала?
— Не знала…
— Я знаю. И всё остальное узнаю тоже. Мне только нужно немного времени.
Такие заявления сквозь себя пропустив, я осторожно выдохнула, неодобрительно покачивая головой.
— Я люблю другого.
— И об этом тоже расскажешь. Тоже потом. —
Я проснулась, точно зная, что Татарин рядом. Никуда не ушёл, не исчез, как обещал, не испарился. Глаза открыла и ему улыбнулась, не боясь показаться заспанной, растрёпанной. Когда так, как он, смотрят, подумать об этом забываешь. Вот и я поддалась, щёку под поцелуй подставила, лёжа в постели потянулась, не торопясь подскакивать. Татарин рассмеялся, а я недовольно отозвалась:
— Что?
— Удивила, ничего не скажешь! — Выдавил он из себя сквозь смех. — Я ведь уверен был, что сейчас всё забыть предложишь и выставишь за дверь при малейшей возможности, а ты…
— А я не выставлю. Всё хорошо. И точно помню, что всё было. Рано ещё, почему не спишь?
— Твой сон сторожу, разумеется. А вообще… глаза открыл — ты рядом. Спать сразу расхотелось. На работу не торопишься?
— А уже пора? — Уточнила я, и не думая на часы смотреть. Олег пожал плечами.
— Почти семь. — Прикинул, а я, будто не расслышав, глубже под одеяло скользнула.
— Не хочу никуда. Там холодно и мокро. А ты? Лекции когда начинаются? — Глянула строго, а Татарин и глазом не моргнул.
— Когда б ни начинались… успею. Почему смеёшься? — Мягко улыбнулся он и был при этом совершенно не похож на себя прежнего. Резкого, ершистого, бросающего вызов. Этот зверь пришёл с охоты и собой доволен.
— А у тебя глаза серые… — Заявила я довольно, а Олег отчего-то растерялся.
— Ну, серые… А какие ещё?
— А мне казалось, что чёрные.
Он непроизвольно поморщился и плечами пожал.
— Линзы. — Выдал, считая, что всё этим объяснил. — Иногда они искажают цвет радужки. — Пояснил позднее.
Я рассмеялась его недовольному тону.
— Не любишь несовершенства? — По носу его щёлкнула. — Брось, Татарин, тебе всё к лицу, а малая доля не идеальности даже украсит. Как шрамы мужчину.
— А женщину? Шрамы украшают женщину? — Задумчиво проговорил он, а я рассмеялась.
— У меня нет шрамов, Татарин. Я красавица!
— Красавица. — Кивнул, соглашаясь. — А о том, что произошло ночью, поговорим?
Я рассмеялась громче, понимая, что вконец замучилась ждать этот его вопрос.
— Ничего не могу обещать! В конце концов, я тебе в постоянные любовницы не набиваюсь, и вешать свои проблемы… сам понимаешь. Сняли напряжение и сразу легко стало, а дальше… как пойдёт. — Попыталась разъяснения в произошедшее внести, а Татарин если и уловил, то явно не обрадовался. Нахмурился и уточнил вкрадчиво:
— А как пойдёт?
Прежде чем ответить,
я выдохнула и в кровати села, обнажённую грудь одеялом прикрывая.— Мы вчера с тобой об этом говорили. У меня есть любимый мужчина, у тебя… — Я терпеливо улыбнулась. — У тебя ведь тоже есть…м-м… постоянная партнёрша. — Подобрала наиболее верный вариант. Олег заинтересованно подбородок склонил. — Не знаю, что думаешь на этот счёт, но твоя сокурсница Анжела Сорока что-то говорила мне об отношениях.
Не удивляясь тому, что подобный разговор состоялся в принципе, Татарин заметил основное:
— Вчера тебя это не остановило.
— Не остановит и завтра, но дело ведь не в этом. Мы не пара, Олег. Это уясни и дальше будет проще.
— Ты запуталась, Наташ… — Неодобрительно покачал Татарин головой, но из постели встал, оделся — всё же мои слова его задели. Я тоже встала, предварительно накинув на плечи халат.
— Не в чем путаться. — Категорично кивнула. — Его люблю, а тебя нет.
Татарин зло усмехнулся, снимая маску героя-любовника. Злодей ему всё же больше к лицу.
— У тебя с ним ничего не выйдет. — Заявил, а я безразлично пожала плечами.
— Не твоё дело.
Он за моим действием понаблюдал, а потом потянул с интересом:
— Вижу, мои слова тебя не очень-то и расстроили?
— Уже слышала и не раз.
— А, может, дело вовсе не в любви? — Предположил, внимательно за моей реакцией на слова глядя. Довольно улыбнулся, волнение распознав. — Нет? А в чём? — Своё гнул, а я, смеясь, отмахивалась. И от слов, и от взгляда.
— Ты позволил себе слишком много. — Проговорила строго, а он тоже отмахнулся, совсем как я только что.
— Беспокоюсь. Это нормально.
— Не стоит вмешиваться в мою личную жизнь. — Предупредила, а Олег лишь руками развёл:
— Ты не оставила вариантов: я хочу стать твоей личной жизнью, а за желания нужно бороться.
— С кем бороться, Татарин, со мной, что ли?
— Если придётся, Наталья Викторовна.
Глянул он на меня исподлобья, тем самым вызов бросая, а мне было не до его вызова. И разговор дурацкий, и намёки его… Я из спальни выскочила, на ходу пытаясь привести в порядок волосы. Пальцами их перебирала, взлохмачивая, придавая объём.
— Ты голодный? Завтракать будешь? — Тему перевести попыталась, чувствуя, что за мной следом идёт, а Олег снова вызов бросал. Тоном, взглядом, подачей. За столом в кухне устроился и согласно кивнул.
— Голодный. Завтракать буду. Вот только у тебя холодильник совершенно пустой. — Добавил, как только я дверцу на себя потянула. — Ты как вообще? Живёшь здесь или только ночевать приходишь? — Проговорил так, будто обвиняет, а мне и ответить на этот упрёк нечем. Замялась, засомневалась.
— То времени нет, то аппетита… Кофе?
— Давай кофе. — Спешно на предложение согласился, видно, мысль свою потерять не желая, правда, не торопился он её и озвучить, отчего в комнате повисло гнетущее молчание.