Лекции по искусству. Страшные сказки

Сборник сказок Базиле становится как бы частью этой истории про неаполитанскую царевну Несмеяну. Желая вернуть себе свое, принцесса распаляет алчность и жажду развлечений в сопернице. Этими-то развлечениями и становятся 49 сказок и пятидесятая сказка-обложка, которая и сама – сюжет, и повод рассказывать все остальные сказки, и возможность логично завершить книгу относительно счастливым финалом. Относительно, поскольку беременную темнокожую рабыню тут же закопали в землю так, «чтобы только голова торчала, ради большего мучения».

Язык «Сказки сказок» замечательно передан переводчиком Петром Епифановым. Редкое предложение обходится без присказки или пословицы. И все это густо усеяно отборной изобретательной бранью. Оцените, например, такой пассаж:

«…старуха до того рассвирепела, что полностью сбилась с компаса самообладания и вырвалась из стойла терпения: на глазах у пажа высоко задрав занавес своего убранства, она показала такую пасторальную сцену, что…»

Впрочем, не будем заглядываться на пасторальные сцены, ведь нам пора идти дальше.

2

Джамбаттиста происходил из небогатой неаполитанской семьи, у него было семь братьев и сестер, из которых особенно выдвинулся Лелио, ставший композитором. Все три сестры Базиле стали известными певицами. А будущий литератор родился в 1566 году и сделал военную карьеру в рядах венецианских войск, участвовал в обороне острова Крит от турецкого флота.

На Крите он и попробовал перо, сочиняя стихи, ведя, по моде эпохи, стихотворную переписку с поэтом Кортезе, и вступил в лито «Академия чудаков». Демобилизовавшись, Базиле вернулся в Неаполь в 1608 году, где стал организатором театральных представлений, маскарадов и вечеров при дворах аристократов. Это было, кстати, обычным явлением. Примерно тем же, например, занимался на сто лет раньше сам Леонардо да Винчи при дворе миланского герцога Лодовико Моро. [15] За живопись и литературу, видимо, платили существенно меньше.

15

Лодовико Мария Сфорца по прозвищу Моро («Мавр») был герцогом Милана в 1480–1499 годах. При его правлении Миланское герцогство сравнялось в могуществе с Флоренцией и Римом. Практичный герцог больше ценил не изящные искусства, а науку и прогресс, покровительствовал итальянскому первопечатнику Панфило Кастальди. Сам Леонардо был для него в первую очередь инженером и архитектором, хотя и активно работал в Милане, как художник и скульптор. На двух женских портретах кисти Да Винчи – «Прекрасная Ферроньера» и «Дама с горностаем» – изображены любовницы Лодовико Моро.

Как и Да Винчи, герцог закончил свои дни во Франции. Но если великого художника пригласил к своему двору король Франциск Первый, то бывший правитель Милана был пленен в 1499 году войсками предыдущего короля Франции Людовика XII и умер в 1508 году в замке Лош.

Служба, как сейчас бы сказали, эвент-директором не повредила литературной деятельности Базиле – мы знаем, что он состоял в неформальном клубе «Академия бездельников», объединявшем первые умы и таланты Юга Италии. Очевидно, в эти годы Базиле активно собирал и обрабатывал сказочные сюжеты, завершив свой весьма объемный труд только к концу жизни.

Судьба книги Базиле оказалась счастливой и несчастливой одновременно. Великий сказочник был поборником родного, неаполитанского диалекта, который, в общем-то, уступил тосканскому партию первой скрипки итальянского языка. Во многом это связано и с тем, что именно Север, а не Юг сыграл в объединении Итальянского государства решающую роль. Переведенный в XVII–XVIII веках на французский и английский, в XIX – братьями Гримм – на немецкий, «Пентамерон» Базиле был полностью издан на литературном итальянском непростительно поздно, только в 1925 году. Что до русских читателей, то они и вовсе получили возможность прочесть часть из 50 сказок в переводе Петра Епифанова лишь в 2012 году (полная версия издана в 2015).

Вот и вышло, что Шарля Перро и Гриммов знают все, а Джамбаттиста Базиле, поклонившись богу сказок, тихо ушел в тень истории.

3

Но вернемся к нашей спящей красавице Талии. Сказка о ней – одна из последних в книге Базиле, Поппа Горбунья рассказала ее на пятый день.

По моде эпохи Возрождения, грядущие беды от льняной кострицы в сказке Базиле девушке предсказали не феи, а астрологи. Родители, конечно, тут же запретили в королевском замке льняную пряжу, но подросшая Талия однажды увидела из окна замка, как некая старушка прядет лен, и попросила дать ей попробовать. Стала прясть, немедленно получила занозу (та самая кострица попала ей под ноготь) и заснула мертвым сном.

Было решено оставить заснувшую красавицу тут же во дворце. Опечаленный отец запер двери и более в «место непереносимой скорби» не возвращался. Там-то принцессу спустя «некоторое время» и нашел во время охоты один молодой король. Ну, как нашел? Его охотничий сокол залетел в окно дворца. А надо сказать, что это были птицы очень дорогие, ценились на уровне лошадей и были обычным подарком царей друг другу. В общем, забравшись во дворец в поисках сокола, король обнаружил там кое-что поинтереснее. А именно, спящую на бархатном троне красавицу. Он, однако, не смог разбудить ее, как ни кричал, и, «воспламененный ее красотой… отнес на руках на ложе, где сорвал плоды любви», то есть занялся с ней сексом.

Как тут не вспомнить потрясающий фильм Педро Альмодовара «Поговори с ней» (2002), где молодой санитар 4 года ухаживает за находящейся в коме девушкой Алисией, влюбляется и разговаривает с ней. Только разговаривает. В том числе пересказывает содержание фильма, в котором мужчина, уменьшившийся до размеров пениса, исчезает в вагине своей возлюбленной. И вдруг после этого разговора Алисия оказывается беременной, а потом и вовсе пробуждается от комы во время родов.

Ну а наша Талия, не просыпаясь, рожает сына и дочь – Солнце и Луну. Те при помощи фей находят грудь и сосут материнское молоко. Так бы все и продолжалось, если бы дети однажды не потеряли грудь, не впились бы губами в палец матери и не высосали ту самую занозу-кострицу. Тут-то мама и проснулась.

Что до нашего короля, то он о ней хоть и не сразу, но вспомнил и под предлогом охоты отправился на поиски дворца, где ему однажды было так хорошо. А там уже, вот радость, его ждала готовая семья – красавица-жена и двое «расписных яичек».

Тут-то и начинается самое интересное. Ведь король женат (какой скандал!). А поскольку муж отныне фактически живет на две семьи, жена его постепенно начинает обо всем догадываться. Супруга вечно нет, а во сне он называет имя Талии и вздыхает о детях. Допросив слугу короля, королева от имени мужа приглашает в свой дворец детей Талии – Солнце и Луну. Из малышей она велит приготовить мясной пирог для короля. Тот, конечно, пирует и нахваливает, а королева шепчет: «Ешь на здоровье! Ты ведь ешь свое». Брр… Ладно, не буду вас мучить, повар сжалился над детишками и приготовил пирог с козлятиной.

Талию же королева хотела бросить в костер, но вовремя явившийся король бросил туда саму королеву. Он женился на Талии и «счастливо прожил с ней долгую жизнь». Тут хочется, конечно, добавить, что однажды, когда-нибудь потом ведь все может измениться, и раздавшаяся Талия окажется следующей нелюбимой королевой. И что же она тогда предпримет?

4

В версии Шарля Перро – главная злодейка второй части – не нелюбимая жена, а королева-мать. Принц, пробудивший и полюбивший красавицу, не торопится везти ее домой, зная, что мать – из племени людоедов и может запросто слопать невестку и внуков. В этом месте некоторые вздохнут: ах, так часто и бывает.

Ревность жены сменяется ревностью очевидно психически нездоровой матери, которая, поняв, что ее обманули и ела она не детей и их мать, а барашка, козленка и трепетную лань, поставила на площади чан со змеями и прочими гадами, которым хотела скормить семью сына. Однако вовремя появился молодой король, и «людоедка, в бешенстве от того, что ей помешали, сама бросилась в чан, вниз головой, и в один миг была сожрана мерзкими тварями, которых она велела туда насажать. Король не мог не огорчиться: ведь это была его мать; но он вскоре утешился со своей прелестной женой и своими детьми». В отличие от версии Базиле, зло у Перро выявляет и наказывает себя самостоятельно.

Тем удивительнее, что братья Гримм, обычно даже смаковавшие жуткие подробности сказок, в своей версии (1812) сосредоточились на столетнем сне и завершили сказку так называемым «Поцелуем в диафрагму» [16] , после которого уже никаких бед в жизни героев до самой смерти не приключалось. Гриммы первые почувствовали, что вторая часть сказки – лишняя, и, отрезав макабрический финал, создали каноническую версию «Спящей красавицы». Так что в дальнейшем, даже пересказывая Перро, некоторые авторы делали, как Гриммы: поцелуй – пробуждение – жили долго и счастливо.

16

Это выражение появилось в период расцвета немого кино, когда любовные истории часто заканчивались поцелуем героев. Кадр вокруг затемнялся, имитируя сужение диафрагмы камеры. Со временем «поцелуем в диафрагму» стали называть любой приторный, порой неправдоподобный хеппи-энд кино про любовь. Мне вспоминается удивительная голливудская экранизация «Анны Карениной» с Гретой Гарбо (1927), где нет никаких поездов, Анна не умирает и после смерти мужа воссоединяется с Вронским. Фильм как раз и заканчивается поцелуем. Прелесть! Поищите в интернете.