Лекции Президентам по Истории, Философии и Религии

Из дневника сестры Николая, великой княгини Ксении: «5 июня (1901 г.)… Какое разочарование: четвёртая девочка!» (Э. Р.)

И смешно и жалко, а ведь Николаю надо ещё и о государственных делах думать…

Но традиции монархические прежде всего, а кто может в деле рождения сына помочь? Врачи тогда были в этом деле совсем бессильны. Оставалось использовать «нетрадиционные методы» — обратиться за помощью к блаженным и» святым» людям.

Таким образом, в царскую семью стала заходить «Матрёна — босоножка» с иконой, затем «блаженный Митя» (Дмитрий Ознобишин из Козельска) несомненно, обладавший даром предвидения и ясновидения, но не даром делания того что нужно.

И наконец, в Зимнем дворце появился заморский колдун и наследник великих французских магов и алхимиков — «Филипп из Лиона» (Назьер Вашоль), который был не чета необразованным русским собратьям по цеху, сразу полюбился императрице и императору, стал — «нашим Другом» и помогал им с 1901 по 1905 гг. (Э. Р.).

В конце концов, на счастье родителей и всего семейства Романовых — родился 30 июля 1904 г. сын Алексей. Но за этим счастьем шло опять несчастье — вскоре оказалось, что царевич болен по линии матери страшной наследственной болезнью — гемофилией. Медицина была беспомощна.

И случилось как в сказке — заболел единственный сын царя неизлечимой болезнью, и тут появился Гришка Распутин и вылечил молитвой. Закономерно, что спасителя полюбила и боготворила вся царская семья, а он вскоре стал давать советы не только по поводу здоровья, но и по поводу ведения политики и хозяйства страны, и к нему прислушивались.

По этому поводу больше всего печалилась и радовалась царица Александра Фёдоровна, ибо по праву считала себя виноватой в страданиях сына. Из мемуаров княгини Вырубовой —

царевич «день и ночь кричал от боли; так что иногда, проходя его комнату, мы затыкали уши», «Как то раз, войдя в комнату сына и услышав его отчаянные стоны, государь выбежал из комнаты и, запершись у себя в кабинете, расплакался». Было много случаев — когда думали «вот-вот умрёт».

Царица ведь была не русской женщиной и страшная болезнь гемофилия была у неё в генетике и передавалась по родству от королевы Англии Виктории, поражая сородичей мужского пола. Кровь теряла свои важнейшие свойства — она не защищала организм, а наоборот оказывалась очень опасной для жизни — не свёртывалась, не сгущалась, и при этом плохо циркулировалась.

В Петербурге Григорий Распутин, который был родом из Тобольской губернии, появился впервые в 1903 году. В октябре 1906 г. Распутин познакомился впервые с царской семьёй. Епископ Феофан ввёл Распутина ко двору, а Великие княгини Милица и Анастасия посоветовали его царской семье. Временно вылечив царевича, Распутин стал собирать лавры и набирать политический вес. Ещё бы — ведь царица считала его полубогом или посланником Бога.

Его образ трудно коротко описать. Вроде монах по религиозности, но по развратным поступкам вовсе не таков. Он христианин, но не простой — из секты «хлыстов».

Это человек, который вначале встал на путь поиска Бога и стяжания Духа Святого (как это определяет Серафим Саровский) и на этом пути уже добившийся определённых результатов: освоил применение некоторых энергий и по энергетичности духа и организма был уже сильнее обычного человека. Распутин мог лечить многие болезни молитвами, иногда делал пасы и прикасался к больному. То что он эффективно лечил — подтверждают многие факты.

Но по какой-то причине Распутин на этом пути остановился на половине — в результате получился не то полусвятой, не то полумаг, более похожий на продвинутого деревенского ведьмака. Если лечил он как не ординарный человек, то советовал или выражал умные мысли просто как умный и умудрённый жизнью человек, способный сомневаться и ошибаться.

Специфика ситуации была как раз в том, что императрица была убеждена в «божественности» Распутина, ибо никто не мог вылечить сына кроме него, поэтому и все высказывания Распутина принимала как из уст Бога. Благодарность несчастной матери Распутину и желание помочь безвольному мужу порулить государством вылились в неприятные события.

При этом стоит отметить, что императрица, поскольку была «заграничной» была довольно одинока, не имела близких друзей при дворе или в семье Романовых. У неё была только одна настоящая подруга — фрейлина Анна Танеева-Вырубова, которой она доверяла.

В результате в России в этот период сложилась реально следующая система управления — формально правил император Николай Второй — ему настойчиво «помогала» императрица, а ей в свою очередь помогали Распутин и Вырубова. Двое последних по своим «новым функциям» должны занимать второе место в иерархии управления в стране — они его уверенно и занимали.

Естественный вопрос — а где все остальные? Всякие советники, Дума, Столыпин с правительством?

Из дневника великого князя Константина Михайловича (двоюродный брат царя) —

«При императоре Александре Третьем был кружок — замкнутый, из немногочисленных доверенных лиц… После 23 лет Николаева царствования он не оставил ни одного друга — ни среди родных, ни в высшем обществе» (Э. Радзинский).

Система принятия государственных решений выглядела следующим образом — императрица Алиса по какому-либо важному вопросу опираясь на некую женскую интуицию или на свою логику выражала при Распутине мнение, якобы советовалась. Распутин, услышав это мнение, совещался с Богом и давал подтверждение желаемому царицы. Вырубова же советовалась с посетителями своего домика и в первую очередь, конечно, со своим обожаемым Распутиным и делала то же самое.

В результате Алиса чувствовала себя уверенно и большой умницей, после чего начинала очень настойчиво убеждать мужа Николая принять это решение. Делала она это с таким невероятным упорством, терпением, неотступностью и даже талантом, что история наверно и не помнит случаев отказа. Вот, например, как это выглядело — Алиса Николаю (1915 г.) в письме:

«Григорий вчера вечером… перед отъездом услыхал о назначении Самарина… и был в полном отчаянии. Теперь московская клика опутает нас как паутиной. Враги нашего Друга — наши враги, и я убеждена, что Щербатов к ним примкнёт. Прости меня, что я пишу тебе всё это… Здесь я могла бы помочь тебе… они боятся моего влияния… потому что знают, что у меня сильная воля, я лучше других вижу их насквозь и помогаю тебе быть твёрдым…»,

«Это не по моей воле, а Бог желает, чтобы твоя бедная женушка была твоей помощницей. Григорий всегда это говорил…».

Самой большой вред государству в этой системе управления был нанесён неправильным подбором кадров. Принцип в кадровом вопросе был предельно прост: кто критиковал Друга — Распутина или подозревался в недоброжелательности к нему — тот царицей «решением царя» увольнялся, и наоборот.

«Малейшее недоверие, тем более насмешка над ним. Болезненно на неё действовали… Эту слепую веру её, как и Государя, я объясняю их безграничной любовью к наследнику… они ухватились за веру… Если наследник жив, то благодаря молитвам Распутина…», — вспоминал друг царской семьи Саблин (Э. Радзинский.).