Лекции Президентам по Истории, Философии и Религии

После че­го бундовцы пришли к Лени­ну с мирным пред­ло­же­ни­ем де­ле­жа и ульти­ма­ту­мом всероссийской за­бастовки же­лезно­до­рожни­ков уже на­ме­ченной на 29 ок­тября, и всеми вы­те­каю­щи­ми от­сю­да по­след­ст­вия­ми.

Неко­то­рые сторонни­ки Лени­на дрог­ну­ли и на­ча­ли на не­го да­вить — «От нас от­шатнуть­ся и те груп­пы, ко­то­рые нас поддержи­ва­ют. И мы не в со­стоя­нии бу­дем удер­жать власть», — объяснял Рыков.

Как обыч­но в та­ких си­туаци­ях, за­па­ни­ко­вал Розенфельд (Каме­нев): «Пока мы спра­вимся с за­бастовкой (ж. д.) прой­дёт не­сколько не­дель… мы проиг­ра­ем», «Бороть­ся можно толь­ко с Вик­же­лем, но не против не­го…». В та­ких си­туаци­ях его всегда поддержи­вал его друг — Хирш Апфель­ба­ум (Зиновь­ев).

Сим­па­ти­зи­рую­щая но­вой власти Гип­пи­ус о требо­ва­нии 29 ок­тября Бун­да с ирони­ей пи­са­ла — «уже развёл ру­ка­ми чёрны­ми Вик­жель пу­ти».

Но Ленин не сдавался, упор­но не хо­тел де­лить­ся, и ехид­но от­ве­тил — «бе­ри­те власть в ИК. Но мы пойдем к мо­ря­кам!» (С). Это бы­ла ответная уг­ро­за фи­зи­че­ской расправы, — ведь РВК ру­ко­во­дил Бронштейн (Троцкий).

«В восстании участия не прини­мавшие. Хотят вы­рвать власть у тех, кто их сверг (Врем. пр.). Неза­чем бы­ло подни­мать восстания, ес­ли мы не по­лу­чим боль­шинст­ва», — поддержи­вал Лени­на Бронштейн, — он также не хо­тел де­лить­ся за­ха­панной властью, Рос­си­ей.

Ленин с Троцким по­ни­мали, что им проти­во­стоят не Кор­ни­ло­вы и Львовы, а ум­ные лю­ди, владею­щие той же опас­ной техно­ло­ги­ей за­мутне­ния мозгов. Поэто­му 27 ок­тября они декре­том СНК за­крыли все не­боль­ше­ви­ст­ские га­зе­ты — «Речь», «День», «Новое время» и другие.

Эти­ми действиями они уб­ра­ли противни­ка с ин­форма­ци­он­но­го пространст­ва и ус­та­но­ви­ли свою мо­но­по­лию над российскими «масса­ми»; то есть — ли­ши­ли не­давних друзей по борь­бе с российской властью возможно­сти воздейст­во­вать на российский массы, ли­ши­ли другие ре­во­лю­ци­он­ные ев­рейские ор­га­ни­за­ции си­лы — си­лы российских масс.

«В своё время во имя гу­манно­сти они требо­ва­ли свободы слова, и от­ме­ны смертной казни. Но как толь­ко они пришли к власти, — бы­ла ус­та­новле­на та­кая цензу­ра, ко­то­рой не знал да­же в са­мые мрач­ные времена ца­ризм. Смерт­ная казнь прак­ти­че­ски приме­ня­лась по­всеме­ст­но, а за­тем её ввели в «ле­галь­ном плане» — комменти­ро­вал дейст­вия марксис­тов-боль­ше­ви­ков их современник Альфред Розенберг.

28 но­ября партия ка­де­тов ор­га­ни­зо­ва­ла ми­тинг у Тав­ри­че­ского двор­ца, где распо­ла­гался Совет, с требо­ва­ни­ем к Лени­ну — вернуть де­мо­крати­че­ские свобо­ды. После это­го давления «народного» ми­тинга Ленин партию ка­де­тов — «Вина­ве­ров» и «Сли­оз­бергов» объя­вил «врагом на­ро­да»

В этот же день (28 октября) от­ку­да-то появился всеми за­бы­тый старик Г.В.Пле­ха­нов и подлил масла в огонь со своим «Открытым пись­мом к Пет­ро­град­ским ра­бо­чим», в ко­то­ром преду­преждал о не­из­бежно­сти тя­жё­лой гражданской войны.

Кон­фликт между старыми и мо­ло­ды­ми террористами за за­хваченную Рос­сию на­би­рал остро­ту, ес­ли да­же не­много­слов­ный Дзержинский зая­вил — «…мы не до­пустим от­во­да Лени­на и Троцко­го» (П) из ЦК. Все во­круг притихли, на­блю­да­ли за эти­ми разборка­ми, де­ле­жом власти на са­мой верхушке — не­уже­ли в Рос­сии вспыхнет ев­рейская ме­жду­со­би­ца, ев­рейская гражданская война в Рос­сии?

Обе сторо­ны по­ни­ма­ли, что это­го до­пустить ни­как нель­зя.

В это время — 29 октября в центре Петербурга подня­ли воору­жённое восстание против за­хват­чи­ков мо­ло­день­кие курсанты во­ен­ных училищ. Они до­воль­но бы­ст­ро захватили Михайловский ма­неж и Госу­дарст­венный банк. А со сторо­ны Пав­ловска и Красно­го се­ла стали на­ступать на столи­цу части ге­не­ра­ла Красно­ва, за спиной ко­то­ро­го поя­вился сбежавший Керенский.

В этой си­туа­ции бы­ло не до разбо­рок и обе ев­рейские сторо­ны по­шли на взаим­ные ус­тупки.

Бун­довцы по­проси­ли от­дать им хо­тя бы не­сколько ми­ни­стер­ских по­стов. Ленин согласился рассмот­реть это пред­ло­же­ние, и обе сторо­ны созда­ли со­гласи­тель­ную ко­миссию.

Ленин не возражал против вклю­че­ния от­дель­ных лиц в правительство, но при жё­ст­ком ус­ло­вии, что в лю­бом случае правительство, то есть и эти ли­ца, долж­ны подчиняться ле­нинскому политическому штабу — ВЦИК.

Но 31 ок­тября си­туа­ция бы­ла уже другой: восстание курсантов бы­ло жесто­ко по­давле­но, а части Красно­ва на Пул­ковских вы­со­тах бы­ли разби­ты крас­ны­ми полка­ми, уг­ро­за ми­но­ва­ла. Кстати, и тех и других опять подве­ли ка­за­ки атама­на Дуто­ва, ко­то­рые в на­ча­ле со­гласи­лись поддержать это бе­лое восстание и на­ступле­ние, а за­тем — в хо­де бо­ёв — от­ка­за­лись.

Теперь Ленин мог уже опять не де­лить­ся до­бы­чей и 1 но­ября на за­се­да­нии ЦК РСДРП (б) ка­те­го­рично зая­вил — «Вик­жель в Совет не входит, и его ту­да впус­кать нель­зя; Сове­ты — ор­га­ны добро­воль­ные, а Вик­жель не имеет опоры в массах…» — то есть не имеет си­лы, — «по­ра по­кончить с ко­ле­ба­ния­ми.… Коле­бать­ся нель­зя… мы долж­ны апел­ли­ро­вать к массам…», — убеждал своё ок­ру­же­ние Ленин.

2 но­ября Цедерба­ум (Мар­тов) по­требо­вал от СНК от­ме­нить за­прет на вы­пуск ря­да оп­по­зи­ци­он­ных га­зет. Бунд рвал­ся к российским массам и требо­вал от Лени­на че­ст­ной борь­бы.

И ве­ро­ятно в этот мо­мент Цедерба­ум об­ра­тился к ок­ру­же­нию Лени­на ап­пе­ли­руя к справедливости и кров­ной солидарности. Ибо Каменев, Зиновьев и другие сторонни­ки Бун­да Лени­ну зая­ви­ли — «Мы стоим на точке зрения не­об­хо­ди­мо­сти об­ра­зо­ва­ния социалистического прави­тель­ст­ва из всех со­ветских партий». Ленин от­ве­тил им ультиматумом — «…мы требуем категорического от­ве­та в пись­менной форме на во­прос, обя­зу­ет­ся ли меньшинство подчи­нить­ся партийной дисци­пли­не и прово­дить ту по­ли­ти­ку, которая сфор­му­ли­ро­ва­на в принятой ЦК ре­зо­лю­ции то­ва­ри­ща Ленина».

7 но­ября «Правда» опуб­ли­ко­ва­ла бо­лее мягкое об­ра­ще­ние ЦК РСДРП (б) — «мы бы­ли со­глас­ны и остаемся, со­глас­ны разде­лить власть с мень­шинст­вом Сове­тов, при ус­ло­вии ло­яль­но­го, че­ст­но­го обя­за­тель­ст­ва это­го мень­шинст­ва подчи­нять­ся боль­шинст­ву…». А 8 но­ября Ленин по­ка­зал, что он не шу­тит и мо­жет отодвинуть от власти са­мо­го пред­се­да­те­ля ЦИК — вместо Розенфель­да (Каме­не­ва) го­ло­са­ми: 19 «за» и против 14 пред­се­да­те­лем ЦИК был из­бран Яша Сверд­лов.

Ах, так! Не ис­пу­га­ешь! — ви­ди­мо сказал Розенфельд и в знак протеста вы­шел и из СНК.

А вслед за ним уш­ли из ЦК и СНК Зиновьев, Тео­до­ро­вич, Рыков. Эти двое: Каменев и Зиновьев и рань­ше подво­ди­ли Лени­на, в ча­ст­но­сти они бы­ли против на­ча­ла воору­жённо­го восстания в ок­тябре.

Мож­но смело го­во­рить о кризи­се в верхах из-за Бун­да, о кризи­се власти и ко­манды Лени­на — всё-та­ки Рыков ко всему проче­му был нарко­мом внут­ренних дел, а И.Тео­до­ро­вич — нарком по де­лам продо­воль­ст­вия. Это был серь­ёзный удар Лени­ну в спину, преду­прежде­ние.