Лелит Гесперакс: Королева Ножей
Шрифт:
Затем Моргана пошевелилась.
Вывернувшись из захвата Лелит, она уперлась в клинок, вгоняя его в свою плоть, и из новой раны хлынуло еще больше крови. Лелит снова схватилась за нее, но Моргана уже была вне пределов досягаемости, подхватив с пола еще один выпавший нож. Суккуб Тринадцатой Ночи вскочила на ноги, кровь капала на пластины доспехов и тонкую ткань ее костюма, а на лице застыло выражение, ставшее слишком знакомым Лелит за годы выступлений на арене. Это было лицо воина, который наконец понял, что проиграл, и решил покончить с собой побыстрее. Это было лицо ненависти, горя и отчаяния. Моргана собиралась броситься вперед и бросить все силы в последнюю атаку, чтобы заставить Лелит убить ее быстро, а не торопиться разрубить ее на куски.
Лелит тоже поднялась на ноги. Она видела шаги, которые собиралась
Когда Моргана сделала первый шаг, нож выпал из руки Лелит. Она свесила руки на бок и, с гулким пульсом в голове, встретилась взглядом с Морганой. Моргана заходилась в крике: одна ее рука была вытянута, чтобы схватить Лелит, другая замахивалась ножом, чтобы вонзить его ей в грудную кость, но Лелит не двигалась. Пальцы Морганы сомкнулись на плече Лелит, кончик ножа вонзился в нее…
…и остановился.
Лицо Морганы превратилось в маску ненависти в нескольких дюймах от лица Лелит, а лезвие дрожало на расстоянии всего лишь пальца от плоти. Если она решит выпрямить руку и вогнать нож в сердце Лелит, то Лелит не сможет среагировать достаточно быстро, чтобы остановить ее, а сердце Лелит колотилось от радости, что впервые в жизни ее судьба оказалась в руках другого. Она была Королевой ножей, верховным гладиатором, и она диктовала исход каждого поединка, в котором когда-либо участвовала. Теперь она отказалась от этого контроля и ждала, доверяя своим безошибочным инстинктам; доверяя тому, что видела, каким бы неправдоподобным это ни казалось.
Лицо Морганы исказилось и сморщилось, она отступила назад. Рука, державшая нож, опустилась на бок, и она закрыла глаза, пораженная.
— Почему я не могу убить тебя? — прошептала она. — Ты в моей голове, ты в моих снах. Ты — все, кем я хочу быть, у тебя есть все, что я хочу иметь, ты бросила меня, так почему я не могу тебя убить?
Зрители зашумели: они пришли увидеть боль, кровь и смерть, и если первые два пункта они получили, то третьего им явно не хватало. Не обращая внимания на их крики, Лелит подошла к Моргане и, подняв руку, прижала ее к кровоточащей ране на шее другого суккуба. Моргана на мгновение отпрянула от ее прикосновения, но лишь на мгновение, и больше нож не поднимала.
Это была правда. Все эти прикосновения, все вспышки невысказанных эмоций… Душа Морганы, хоть и извращенная, но, несомненно, пустая, была в состоянии войны с самой собой. Лелит вступила в схватку, зная, что не хочет убивать Моргану, но веря, что сможет заставить себя это сделать. Моргана не осознавала своего внутреннего конфликта до того момента, когда столкнулась с ним лицом к лицу, и тогда он обрушился на нее, как приливная волна.
— Я спасла тебя, потому что ты меня очаровала, — сказала Лелит. Признаться в этом — значит оставить себя без доспехов и в одиночестве; но в то же время это была сила — открыть этот секрет человеку, способному причинить ей наибольшую боль. Она приподняла голову Морганы и заглянула в ее открывшиеся глаза. — И я оставила тебя, потому что ты меня очаровала, а это слабость.
Моргана ничего не сказала; она просто смотрела. Лелит тоже ничего не сказала. Зрители ясно выражали свои чувства, но для Лелит это было не более чем вой зверей и паразитов.
Однако одного из присутствующих нельзя было игнорировать.
— Если наши бойцы не желают определять победителя, тогда они оба проиграли, — раздался голос Асдрубаэля Векта, холодный, жесткий и полный отвращения. — Убейте их.
Четырнадцать
Зрители дружно ахнули. Лелит подозревала, что мало кто пришел сюда с надеждой увидеть ее смерть; они ожидали, что она расправится с претендентом так же, как расправлялась со многими до этого, подтвердив свое место подле Векта. Им и в голову не приходило, что Верховный владыка будет так открыто и неприкрыто призывать к смерти своего бывшего сильнейшего союзника. Это было ярким напоминанием всем о том, насколько безжалостен Асдрубаэль Вект.
Однако никто не хотел быть тем, кто исполняет его
приказы. Одно дело — наблюдать, как два суккуба пытаются зарезать друг друга на твоих глазах, но совсем другое — взять в руки оружие и сделать себя мишенью для них с такого близкого расстояния. Собравшиеся дворяне старались не приближаться к Лелит и Моргане настолько близко, чтобы их можно было счесть угрозой, но при этом не показывать, что они намеренно отдаляются. Кабалиты Черного Сердца не испытывали подобных затруднений, но между ними и их целями было множество тел, и им потребовалось несколько мгновений, чтобы занять выгодную позицию.В эти мгновения Лелит взглянула на Моргану и улыбнулась.
— Ну что, отчаливаем?
Моргана слизнула с губ кровь.
— Лелит, ты меня заинтересовала.
Лелит пригнулась, чтобы схватить нож, который она выронила. Моргана бросилась вправо, уже настигая свое оружие, которое лежало на полу.
В пространстве, которое Лелит и Моргана занимали мгновение назад, раздалось первое шипение ядовитых осколков. Лелит перекатилась, чтобы уйти с линии огня, прыгнула, как хищная кошка, чтобы выхватить оружие, которое Моргана сначала выбила из ее рук, а затем поднялась на ноги и на полной скорости бросилась в толпу.
Королева ножей в панике неслась прямо на них с клинками в руках, и в толпе внезапно проявились коллективные кошмары собравшихся. Архонты и гомункулы разбегались, уверенные в том, что она без колебаний расправится с ними, если они встанут у нее на пути. Кабалиты сместили прицел, больше не заботясь о том, кто находится между ними и их целью; Лелит увидела, как мелькнуло теневое поле, поглотив отравленные снаряды, прежде чем они успели достичь плоти владельца устройства, а суккуб, не имевшая такой защиты, зашаталась и упала с темными нитями, уже ползущими по ее плоти. Лелит рассекла шею одного друкари, слишком медлительного, чтобы убрать себя с ее пути, и нырнула за спину другого как раз в тот момент, когда из осколковых ружей кабалитов раздался новый залп. В незадачливого развалину, который, несомненно, был здесь для того, чтобы послужить щитом для своего хозяина-гомункула, а не для нее, попали дротики, и его начало сводить судорогой. Лелит оставила его на произвол судьбы и двинулась дальше.
Она могла бы проскочить сквозь толпу, преодолев ее в два прыжка и не заботясь о том, на кого она могла бы приземлиться в процессе, но показывать себя таким образом означало бы навлечь на себя охотников в будущем. Вместо этого она пригнулась, используя толпу для прикрытия, даже когда та расступалась перед ней.
— Запечатать выходы! — раздался голос, и гигантские обсидиановые двери начали закрываться. Толпа закричала в гневе и тревоге: ни один друкари не хотел оказаться втянутым в чужой бой без возможности спастись, особенно если этот бой происходил между Кабалом Черного Сердца и двумя величайшими суккубами Комморрага. Раздалось еще несколько выстрелов, когда наиболее отчаянные и возмущенные участники решили, что стоит рискнуть и открыть огонь по подчиненным Верховного владыки, которые закрывали двери, вероятно, надеясь, что в суматохе им удастся свалить вину на кого-то другого. Несколько кабалитов сместили прицел, чтобы сдержать остальную толпу, что никак не способствовало хаосу, но двери все равно закрывались.
Лелит на мгновение замерла, прикидывая варианты. Она не успеет добраться до дверей до того, как они закроются, если только кто-то не предпримет заранее очень радикальные меры, и меньше всего ей хотелось оказаться прижатой к узкой глыбе обсидиана с нацеленными на нее осколковыми винтовками. В толпе у нее были шансы; даже на открытой местности ее великолепный атлетизм поможет ей противостоять тем, кто попытается сбить ее с ног, но она не могла позволить себе оказаться в замкнутом пространстве. Единственное, что сейчас было на ее стороне, — это то, что Вект не приказал убить всех в зале из соображений целесообразности, и поэтому кабалиты стреляли с некоторой долей точности, а не без разбора. Как только это произойдет, начнется настоящая война, и Асдрубаэль Вект окажется перед целым залом могущественных друкари, которым нечего терять и есть все основания использовать любое эзотерическое оружие, имеющееся в их распоряжении. Это не значит, что он не сделает этого — Вект сам подстроил свое убийство, чтобы воскреснуть в крови тех, кто победил в его предполагаемом падении.