Ленин в жизни
Шрифт:
Ленин — В. М. Молотову. 4 мая 1921 г.
Неизвестные документы. С. 430
По официальным данным, Владимир Ильич заболел в 1922 году, но он рассказывал мне осенью 1921 года, что он хочет жить в Горках, так как у него появились три такие штуки: головная боль, при этом иногда и по утрам головная боль, чего у него раньше не было. Потом бессонница, но бессонница бывала у него и раньше. Потом нежелание работать. Это на него было совсем непохоже. Нежелание работать. Как я выяснил с врачами-специалистами, головные боли, бессонница и нежелание работать, часто головные боли по утрам — для молодого возраста это симптом «комплекса неврастении».
Д. И. Ульянов.С. 181
Москва стала другой.
В окне, у Мюр и Мерилиза, плакат: «Продажа и прием заказов на портреты
В комиссионном отделе вожди революции!
А. Я. Аросев.С. 137
Прошу отпустить мне брому в облатках, штук 12, такой дозы, чтобы можно было рассчитывать на действие одной облатки, а если не действует, принимать и по 2.
В. Ульянов (Ленин). Записка в кремлевскую аптеку.
13 февраля 1922 г.
Неизвестные документы. С. 505
Вот тогда и началось это.
— Ну, что, как Ильич?
Не здоровались и не прощались, не задав этого вопроса.
А голод, гуляя по необъятной Руси, продолжал приговаривать к смерти людей тысячами. И болезнь в кровеносных сосудах Владимира Ильича упорно продолжала свое дело вопреки берлинским лекарствам.
А. Я. Аросев.С. 137
Д-р Эйдук, представитель советов при организации Нансена, утверждает, что случаи каннибализма были весьма нередки».
Эклер. Париж, 1923. 22 янв.
Нам во что бы то ни стало необходимо провести изъятие церковных ценностей самым решительным и самым быстрым образом, чем мы можем обеспечить себе фонд в несколько сотен миллионов золотых рублей (надо вспомнить гигантские богатства некоторых монастырей и лавр). Без этого никакая государственная работа вообще, никакое хозяйственное строительство в частности и никакое отстаивание своей позиции в Генуе в особенности совершенно немыслимы. Взять в свои руки этот фонд в несколько сотен миллионов золотых рублей (а может быть и несколько миллиардов) мы должны во что бы то ни стало. А сделать это с успехом можно только теперь. Все соображения указывают на то, что позже сделать это нам не удастся, ибо никакой иной момент, кроме отчаянного голода, не даст нам такого настроения широких крестьянских масс, который бы либо обеспечил нам сочувствие этих масс, либо, по крайней мере, обеспечил бы нам нейтрализование этих масс в том смысле, что победа в борьбе с изъятием ценностей останется безусловно и полностью на нашей стороне.
Ленин. 6 (19) марта 1922 г.
Цит. по: Д. Штурман [2].С. 263264
Поэтому я прихожу к безусловному выводу, что мы должны именно теперь дать самое решительное и беспощадное сражение черносотенному духовенству и подавить его сопротивление с такой жестокостью, чтобы они не забыли этого в течение нескольких десятилетий. Самую кампанию проведения этого плана я представляю себе следующим образом: Официально выступать с какими [бы] то ни было мероприятиями должен только тов. Калинин, — никогда и ни в каком случае не должен выступать ни в печати, ни иным образом перед публикой тов. Троцкий…
Ленин — В. М. Молотову. 19 марта 1922 г.
Неизвестные документы. С. 518
...Священника Никольского вывели из женского монастыря Марии Магдалины, заставили раскрыть рот, вложили в него дуло маузера и со словами «Вот мы тебя причастим» выстрелили. Священнику Дмитриевскому, которого поставили на колени, сначала отрубили нос, потом уши и, наконец, голову. В Херсонской епархии трех священников распяли на крестах. В городе Богодухове всех монахинь, не пожелавших уйти из монастыря, привели на кладбище к раскрытой могиле, отрезали им сосцы и живых побросали в яму, а сверху бросили еще дышащего старого монаха и, засыпая всех землей, кричали, что справляется монашеская свадьба. Каждый день приносил новые вести об истязаниях и казнях… Передавали друг другу рассказ, как в Спасовом монастыре вывели из кельи иеромонаха Афанасия и за конюшней сообщили, что настала пора его расстрелять. Монах встал на колени, помолился, перекрестился, затем поднялся, благословил палача и поднял руки вверх. Двумя выстрелами в упор убийца расправился с благословившим его пастырем. Повторяли историю о настоятеле Казанского собора протоиерее Орнатском. Его привели на расстрел с двумя сыновьями и спросили: «Кого сначала убить — тебя или сыновей?» Отец Орнатский ответил: «Сыновей». Пока расстреливали юношей, он, став на колени, читал «отходную». Расстреливать отца Орнатского взвод красноармейцев
отказался. Отказались стрелять в молящегося коленопреклоненного старца и вызванные китайцы. Тогда к батюшке подошел вплотную юный комиссар и выстрелил из револьвера в упор.М. И. Вострышев.С. 8889
Чем большее число представителей реакционного духовенства и реакционной буржуазии удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше. Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели и думать.
Ленин — В. М. Молотову. 19 марта 1922 г.
Неизвестные документы. С. 518
Есть такое предположение. Уже в 18-м году, то есть когда только-только Ленин захватил власть, к нему приехал тогда еще молодой Хаммер. У двух этих людей, быстро нашедших общий язык, состоялась деловая беседа. Не осталось, естественно, стенограммы этой беседы. Я думаю, что не найти ее следов в самых секретных архивах (или все же найти?). Но суть ее сохранилась в преданьи. Можно считать это фольклором, однако последующие события подтверждают, что такая беседа была.
Гипотетически Хаммер говорил следующее:
— Без посторонней помощи вам не устоять против Антанты. Без посторонней помощи вам не победить в гражданской войне. Без посторонней помощи вам не преодолеть разруху. Без посторонней помощи вам не построить ни электростанций, ни заводов. Короче говоря, вам без посторонней помощи не выжить, не удержаться у власти. Но в мире есть силы, могущественные финансовые круги, которые относятся к вам сочувственно (вернее, сочувственно относятся к тому, что вы сокрушили Российскую империю) и готовы помочь вам в ее дальнейшем развале...
Здесь Ленин мог спросить: за какие такие красивые глаза предлагается помощь? Он мог возразить: «Вы же сами говорите, что у нас разруха и голод. Чем мы можем ответить этим могущественным финансовым кругам?»
— Ну как чем?.. У вас есть, например, Эрмитаж. Другие музеи. А в музеях — запасники. Дворянские усадьбы и купеческие особняки (а вы то и другое собираетесь стереть с лица земли) напичканы живописью, русским серебром, ювелирными изделиями, драгоценными иконами, золотом, драгоценными камнями. А если к тому же пошевелить церкви и монастыри...
Точно ли такой или не точно такой был разговор, но только Хаммер вывозил русские ценности вагонами, пароходами. Из Эрмитажа и других музеев ушло за океан 5000 (пять тысяч!) бесценных картин. Рембрандты, Тицианы, Рафаэли, Веласкесы, Дюреры, Джорджоне, Босхи, Микеланжело... Под Вашингтоном существует музей, где специально выставлены русские дворцовые ценности. В семье Рузвельтов находится алтарь из Храма Христа Спасителя, в Калифорнии в частном собрании хранятся царские врата, которые Екатерина подарила Киевской Софии. Серебряные. Чеканные. Позолоченные. Полторы тонны весом. В кармане не провезешь. Именно вскоре после первого приезда в Москву Хаммера была опустошена Патриаршья Ризница, находившаяся в Кремле. В газетах того времени промелькнуло сообщение, что все ценности из нее были украдены неизвестными, приехавшими на грузовике. В Кремль! Охраняемый латышскими стрелками!! На грузовике!!!
Тогда же были вскрыты все царские гробницы как в Петрограде, так и в Москве. Шарили мародеры, вороша кости в поисках драгоценностей. Во время изъятия церковного имущества из Троице-Сергиевой лавры рубины и жемчуг выносили кадками.
В. А. Солоухин.С. 177178
Попали ли голодающим изъятые с такой жестокой расчетливостью церковные ценности? Часть, наверное, попала, малая часть. Не было полного учета стоимости этих ценностей, не было возможности наладить их быструю и четкую продажу за продовольствие. Все золото и серебро Церкви свозили в Москву, и оно оседало в Государственном хранилище и Наркомате финансов. Документы о награбленном церковном имуществе пестрят однотипными записями: «Оценка предварительна и неточна». Самые голодные губернии просили Москву разрешить оставить у себя хоть немножко золотишка, чтобы как можно скорее купить на него хлеб и спасти умирающих. Ответ Центра был один: все в Москву, все в Гохран. Часто прихожане предлагали выскрести из своих амбаров последние запасы зерна и отдать их властям, лишь бы их родному храму вернули его реликвии. Но из Кремля, из комнаты № 54, где заседал президиум ЦК ПОМГОЛа, шли ворохи одинаковых телеграмм в губернские исполкомы: «Замена церковных ценностей хлебом и другими продуктами недопустима». Кто же объяснит логику этих телеграмм? Официальный руководитель «помощи голодающим» тов. Калинин? Или его официальные помощники тт. Смидович, Винокуров, Каменева, Брихничев, Тиртадов, Фрейман, Крумовец?.. Или тот, кто 6 (19) марта 1922 года начертал план кампании?..