Ленин в жизни
Шрифт:
Ленин не гениален, он только средне-умен. Он не пророк, он — лишь безобразная вечерняя тень лжепророка. Он не вождь; в нем нет пламени, легендарности и обаяния героя; он холоден, прозаичен и прост, как геометрический рисунок. Он весь, всеми частицами мозга — теоретик, бесстрастный шахматист. Идя по следам Маркса, он рабски доводит его жесткое, каменное учение до пределов абсурда и неустанно ломится еще дальше. В его личном, интимном характере нет ни одной яркой черты, — все они стерлись, сгладились в политической борьбе, полемике и односторонней мысли, но в своей идеологии он — русский сектант. Да, только русские удивительные искатели Бога и правды, дикие толкователи мертвой буквы могли доводить отдельные выражения Евангелия до превращения их в ужасные и нелепые обряды: вспомним скопцов, самосжигателей, бегунов и т. д. Для Ленина Маркс — непререкаем. Нет речи, где бы он не
А. И. Куприн //Общее дело. Париж, 1920. № 87
История превзошла все наши тогдашние опасения, превратив нашего аморального бывшего коллегу в рокового человека для России и ее рабочего класса.
А. Н. Потресов.С. 286
Он всю жизнь посвятил борьбе за рабочий класс. Любил ли он его? Очевидно, да — хотя струнка любви к конкретному, живому рабочему у него звучала слабее струнки ненависти к конкретному, живому эксплуататору. Пролетариат он любил тою же самовластной, деспотически требовательной, жестокой любовью, которой некогда любил и спасал человечество Торквемада.
В. М. Чернов //Россия. М., 1990. № 5
В философии и искусстве, духовной культуре Ленин был очень отсталый и элементарный человек…
Н. А. Бердяев.Истоки и смысл русского коммунизма. Париж, 1955. С. 26
Его философский противник большевик А. А. Богданов уверял, что Ленин судил Канта только по тому немногому, что о нем писали Энгельс и Плеханов.
Н. Валентинов [1].С. 16
...В. Ильин (псевдоним В. И. Ульянова). Фигура менее сложная, хотя, по-своему, не менее крупная, чем Плеханов. Его мировоззрение... Сам Ильин считает себя последовательным и выдержанным, архиортодоксальным марксистом. Но это иллюзия. В действительности его взгляды скудны и «эклектичны». Мы уже видели, какая путаница получилась у него в общефилософской работе по основным вопросам... Допустим, что это — результат его неопытности в чуждой ему сфере. Но социальная философия, область близкая всякому материалисту? Как применяет Ильин принципы и методы исторического материализма? В. Ильин мало компетентен в вопросах общетеоретических. Почему это так, мы легко поймем, если, прочитав произведения В. Ильина, попробуем по ним составить себе понятие о размерах и характере научного опыта, ему доступного. В хорошее время Ильин был человеком большой и полезной работы; в плохое, трудное время он стал человеком тяжелых ошибок. Но в его характеристике не это — худшая черта. Еще сильнее поражает его бешеная ненависть к свидетелям и способы борьбы против них. Мы видим, какой ненавистью преследовал он покойную литературную группу «Вперед», заодно и живых впередовцев... Ильин не смущается, когда обличают сказанную им неправду... Для великого класса, в котором живет чистый порыв и высокий идеал, культурно недопустимы приемы борьбы мелкие, грязные, унижающие.
Но, кроме беспринципности в выборе средств, у него есть более глубокая черта расхождения с новой культурой. Это его авторитаризм.
Я говорю не просто о грубой властности характера — недостатке, который может быть уравновешен и исправлен влиянием товарищеской среды. Я имею в виду самый способ мышления.
А. А. Богданов.Цит. по: Арутюнов А. А. С. 562563
Плеханов много рассказывал о своем первом знакомстве с Лениным, когда тот в 1895 г. приехал в Женеву.
— Аксельрод, бывший на седьмом небе оттого, что довелось видеть человека оттуда и находящегося в самом центре рабочего движения Петербурга, меня усиленно убеждал, что за Ульяновым-Тулиным нужно ухаживать, так как он самый видный представитель работающих в России социал-демократов, а их тогда можно было пересчитать по пальцам двух рук. И мы за Ульяновым действительно ухаживали, носились с Ульяновым как дураки с писаной торбой. Однако к сей почтенной категории людей я не принадлежу, и потому сразу разглядел, что наш 25-летний парень Ульянов — материал совсем сырой и топором
марксизма отесан очень грубо. Его отесывал даже не плотничий топор, а топор дровосека. Ведь этот 25-летний парень (Плеханов несколько раз повторил «этот парень») был очень недалек от убеждения, что если некий Колупаев-Разуваев построил в какой-нибудь губернии хлопчатобумажную фабрику или чугуноплавильный завод, то дело в шляпе: страна уже охвачена капитализмом и на этой базе существует соответствующая капитализму политическая и культурная надстройка. Мысль Тулина вращалась именно в подобных примитивных рамках, а разве это марксизм?..Н. В. Валентинов [4].С. 189190
Да, сектант! Но сектант, прошедший серьезную марксистскую выучку! Сектант-марксист!
А. Н. Потресов.С. 278
К сказанному выше добавим несколько малоизвестных оценок. «Ленин, — писал П. Б. Струве, — это синтез идеи коммунизма, основанного на классовой борьбе, с личной злобностью, доходящей до аморального извращения <...> Ленин лично по своей натуре и по своему метафизическому ядру не что иное, как палач» (статья «Большевизм и Ленин»). По мнению Ю. Мартова, его бывший соратник по партии пропитался «презрением и недоверием к людям». В прошлом народоволец, потом социалист-демократ Е. Лазарев отзывался о своем давнем знакомом: «...Ленин был палач». В. Ходасевич в рецензии на книгу М. Вишняка «Ленин» подчеркивал «его демагогизм, цинизм, неразборчивость в средствах».
Б. Кузнецов.Цит. по: Тайна октябрьского переворота. С. 43
Он еще не дошел пока до изучения десяти заповедей и не знает двух из них: «Не укради» и «Не убий»…
У. Черчилль. Из выступления в Манчестере 8 июня 1921 г. //Сегодня (Рига). 1921. 21 июня
Октябрьский переворот, как и всякий другой, вынес на политическую авансцену множество человеческого мусора. Среди его «героев» — член первой советской мирной делегации, участник захвата Ставки, первый «народный полковник» В. К. Шнеур, оказавшийся, однако, бывшим секретным сотрудником Департамента полиции. Сомнительное, а нередко прямо уголовное прошлое многих большевистских деятелей «среднего звена» позднее вызвало появление на страницах меньшевистской газеты «Новый Луч» специальной «Галереи деятелей большевистской власти (Материалы для будущего словаря)». Рубрику пополняли сведения о мошенниках, взяточниках, черносотенцах, бывших агентах царской охранки и просто жуликах, творивших дело «диктатуры пролетариата» в центре и на местах.
А. Н. Потресов.С. 286
— Был такой замнаркома финансов Альтский. Многие картины из частных коллекций уплывали тогда за границу через этого человека. У него был брат в Польше, владелец антикварного магазина. Ленин учил: делать коммунизм приходилось с теми людьми, которые были, а не с теми, которых хотелось иметь.
В. М. Молотов.Цит. по: Чуев Ф. И.С. 285286
Как говорила Мария Ильинична, «он срабатывался с людьми и очень не любил без крайней необходимости менять их».
Л. А. Фотиева [1].С. 188
И тот же Оболенский (князь, участник социал-демократического движения. — Е. Г.) подметил особенность отношения вождя большевиков к людям: «Интерес к человеку ему был совершенно чужд. Общаясь с ним, я всегда чувствовал, что он интересуется мною лишь постольку, поскольку видит во мне более или менее единомышленника, которого можно использовать для революционной борьбы».
Б. В. Соколов.С. 63
Балабанову (Анжелика Балабанова — социалистка, позже участница итальянского социал-демократического движения. — Е. Г.) однажды особенно расстроило присутствие на Украине некоего «мерзавца», притворявшегося иностранным послом. Он спекулировал деньгами, торговал паспортами и выдавал своих клиентов ЧК. Разъяренная этим, Балабанова поехала в Москву и пошла к Дзержинскому. Он сказал ей, что «мерзавец» — агент ЧК. Она пожаловалась Ленину. «Товарищ Балабанова, — сказал Ленин, — когда вы начнете понимать жизнь? Провокаторы? Если б я только мог, я бы поместил провокаторов в армии у Корнилова». Ленин считал, что цель оправдывает любые средства.