Ленин в жизни
Шрифт:
Н. Валентинов [8].С. 208209
Самоуверенность и самолюбие у Владимира громадны и недаром его отец, боясь, что эти черты примут нестерпимый характер, избегал его «захваливать». Тут еще раз обнаруживается коренное различие между братьями. Оба приняли формулу Чернышевского о «цвете лучших людей» и их миссии, но для Александра это — этическая проблема. Быть в отряде «лучших из людей» его побуждало совсем не самолюбие, не желание быть на виду, быть во главе, а — совесть, долг перед народом, перед страною. Совершенно с иными предпосылками формула о «цвете лучших людей» принимается Вл. Ульяновым. У него — гора самолюбия и ни малейшего желания вступать в область этических вопросов. «Что делать?» его учит, что «человеком управляет только расчет — выгода» и «то, что называют возвышенными чувствами, идеальными стремлениями, в общем ходе жизни совершенно ничтожно перед стремлением каждого к своей пользе». В.
Н. Валентинов [7].С. 186189
«Ими расцветает жизнь всех, без них заглохла бы, прокисла. Мало их, но они дают всем людям дышать, без них люди задохлись бы. Они как теин в чаю, букет в благородном вине, от них ее (жизнь) аромат, это цвет лучших людей, это двигатели двигателей, это соль соли земной». «Родился этот тип и быстро распложается. Через несколько лет, очень много лет, к ним будут взывать: спасите нас и что они будут говорить — будет исполняться всеми».
Это не собрано на какой-то одной странице, а, прячась от цензуры, раскинуто среди 450 страниц романа. Только тщательно собирая как бы вскользь брошенные замечания, можно понять, куда клонит и что проповедует Чернышевский.
Н. Валентинов [8].С. 207
Глубокую борозду провело «Что делать?» в душе Александра Ульянова и еще более глубокую у его брата. Впечатление, произведенное на 17-летнего Ленина этой книгой при чтении ее в июле 1887 г. в Кокушкине, можно назвать потрясающим. По его образному выражению, она его «перепахала», уничтожив в нем прежнее, то равнодушное, то презрительное отношение к общественным вопросам. Ленин испытывал судороги отвращения, слыша о мистике и религии — «одной из самых гнусных вещей, которые только есть на земле». Тревожа его прах, скажем, что с помощью «Что делать?» он вошел в своего рода мистическое общение с душой, мыслями и чувствами своего брата, удавленного на виселице в Шлиссельбургской крепости. В 1891 г. в Самаре Ленин, вспоминая казнь брата, говорил Лалаянцу: «для меня, как и для всей семьи участие брата в деле 1-го марта было полнейшей неожиданностью». Эта тайна брата, им непонимаемого, часто встречаемого насмешкой, была теперь открыта и понята. От происшедшей через книгу связи живого с мертвым, впечатление, созданное «Что делать?», должно было быть у Ленина каким-то особенным, сильнее и острее, чем у других читателей. (В сущности, он был единственным настоящим читателем этой книги. — Е. Г.) С тех пор роман Чернышевского, — а он читал в тех самых номерах «Современника», которые держал в своих руках Саша, — сделался для Ленина священной книгой. И никакой хулы на Чернышевского, как потом и на Маркса и Энгельса, он не мог выносить спокойно.
Н. Валентинов [7].С. 187188
У меня осталась в памяти пара случаев, по поводу которых он говорил: «Я думал: хватило бы у меня мужества на это? Пожалуй, нет».
А. И. Ульянова-Елизарова [1].С. 25
Какие бы разумные реформы, полезные для народа, ни предлагали народники и либералы — Вл. Ульянов все отвергает. Это либеральное отношение, тогда как нужна революция, работа топором. В 1891 году Ульянов восставал даже против кормления голодающих крестьян. Он видел в этом либеральную слащавую сантиментальность, скрывающую низменное желание, подкармливая голодного мужика, отвести его от революции.
Н. Валентинов [7].С. 215
В мае 1889 года, вместо того чтобы лето провести, как до сих пор делалось, в казанском имении Кокушкине, Ульяновы отправляются в Самарскую губернию, на хутор вблизи деревни Алакаевки, в 50 верстах от Самары. Хутор купила мать Ленина в декабре 1888 года, даже не видя его. Эта покупка, сделанная при посредстве будущего мужа Анны Ильиничны, Марка Елизарова, служившего в то время в Самарском мировом суде, — довольно странная операция. Хутор занимал 83,5 десятины, из них четвертая часть была под оврагами, водой, дорогами. А так как за все имение было уплачено 7500 рублей, то десятина удобной, годной под пашню, земли обошлась в 123 рубля! Таких высоких цен в Самарской губернии не было и двадцать лет позднее… Уже цитированный проф. Волин указал, что на покупку хутора пошли деньги, вырученные от продажи дома в Симбирске. Это только его предположение, видимо, основывающееся на том, что будто бы Илья Николаевич Ульянов, умирая, никаких денежных сумм семейству не оставил. Анна Ильинична могла бы внести в этот вопрос полную ясность, но, следуя
принятому всеми Ульяновыми правилу «прибедниваться» и о действительном своем положении никому не говорить, — она вместо этого отделывается туманными словами о том, что семья проживала «понемногу из оставшегося после отца». А у отца были и деньги, которые незадолго до своей смерти ему прислал очень его любивший и воспитавший его старший брат, живший в Астрахани и имевший там какое-то пошивочное предприятие. Можно сказать, что на эти деньги, а не на вырученные от продажи дома в Симбирске, был куплен Алакаевский хутор.Н. Валентинов [2].С. 89
Покупая это именьице, мать надеялась, что Владимир Ильич заинтересуется сельским хозяйством. Но склонности у Владимира Ильича к последнему не было. Позднее, по словам Надежды Константиновны, он говорил ей как-то: «Мать хотела, чтобы я хозяйством в деревне занимался. Я начал было, да вижу, нельзя, отношения с крестьянами ненормальные становятся».
М. И. Ульянова.С. 201
Матери хотелось, чтобы второй сын, занявшись делом, отвлекся от опасных увлечений, которые довели до виселицы Александра...
Г. А. Соломон [1].С. 12
Мать Ленина, покупая хутор, хотела, чтобы сын вел хозяйство, и действительно в первый год по приезде в Алакаевку Владимир Ульянов этим занялся: был заведен скот, посеяна пшеница, подсолнух. Но, как потом Ленин рассказывал Крупской, — ведение хозяйства с обращением к крестьянам Алакаевки ставило его в «ненормальные с ними отношения».
Н. Валентинов [2].С. 8
Тем более что Владимир Ульянов однажды даже подал в суд на соседских крестьян, чей скот забрел на посевы хутора. (Это, кстати сказать, почти единственное дело, которое он выиграл, за всю свою юридическую практику. — Е. Г.).
Д. А. Волкогонов.Кн. 1. С. 98
Поэтому он от хозяйства отказался и стал вести на хуторе беспечную жизнь «барина», приехавшего на дачу. В липовой аллее Алакаевки он с удобством готовился к сдаче государственного экзамена в Университете Петербурга, сугубо изучая марксизм, и написал свою первую работу — статью «Новые хозяйственные движения в крестьянской жизни».
Н. Валентинов [3].С. 8
По вечерам в алакаевском домике раздавалось иногда пение, это Владимир Ильич пел под аккомпанемент Ольги Ильиничны. Он очень любил музыку и пение, охотно пел сам и слушал пение других: М. Т. Елизарова или хоровое пение. Помню обычный финал его пения, когда он принимался за романс «у тебя есть прелестные глазки». На высоких нотах — «от них я совсем погибаю» — он смеялся, махал рукой и говорил: «Погиб, погиб».
М. И. Ульянова.С. 204
Дворянин Владимир Ильин Ульянов, 21 года, приехал из Самары держать экзамен в Испытательной юридической комиссии при Императорском С.-Петербургском университете.
Запись о цели приезда в С.-Петербург. Между 29 марта и 1 апреля (10 и 13 апреля) 1891 г.
В. И. Ленин. Неизвестные документы. 1891-1922 гг. М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 1999. С. 15
(Далее цит.:Неизвестные документы )
Мне кажется, дорогая мамочка, что ты напрасно беспокоишься, что он надорвет здоровье. Во-первых, Володя — олицетворенное благоразумие, а во-вторых, экзамены оказываются очень легкими. Он уже сдал два предмета и из обоих получил по 5. В субботу (экзамен у него был в пятницу) он отдыхал: утром ходил на Невский, а после обеда пришел ко мне, и мы ходили с ним по набережной Невы — смотрели ледоход; затем он отправился к Песковским.
Ночей не спать он не будет, так как это совершенно лишнее: все равно голова не может работать в течение 24 часов, так что отдых необходим. Обедать он ходит каждый день, — следовательно, прогуливается.
О. И. Ульянова — М. А. Ульяновой. 8 апреля 1891 г.
Цит. по: Сервис Р.С. 100
Писатель-критик Неведомский застал его в свои студенческие годы в университете. Тогда это был уже совсем сложившийся характер — прямолинейный, жесткий, сухой. Личная дружба или приязнь не влекли его; чуждался он и беззаботных веселых молодых увлечений. На студенческих сходках не лез вперед, не волновался и не спорил; выжидал, пока пылкая молодежь не вспотеет, не охрипнет и не упрется в вечную стену русских дискуссий: «Вы говорите ерунду, товарищ!. . Вы сами, товарищ, городите чепуху!. .» Тогда он просил слова и с холодной логикой сжато излагал свое мнение, всегда самое крайнее, иногда единоличное. И он умел перегибать по-своему решение сходки.