Ленин жЫв

«Вот это да! Как Гагарин прямо! Только вот я никуда не летал… а вернее, не летал ли! Летал во времени, и это покруче, чем Юра совершил! Только вот Юра делал всё на благо человечеству, а я?! Зачем мой этот вот безумный полёт?! Кому принесёт он пользу! И принесёт ли» – с грустью подумал Кирилл.

И вновь в эту секунду этот вопль. Дико, словно павиан, завыл солдат в большой шапке. Его огромных размеров рот был даже издалека похож на чёрную дыру бездонной пещеры.

Кирилл догадался: сейчас грянет этот нелепый и странный гимн. И правда, вновь резкие звуки, рёв генералов и прочих холуев Верховного. Опять страшная какофония чередуется то музыкой, то воплями.

«Зачем они врут сами себе?! Это ведь противно всё?! Даже этому царьку. Они ведь знают, что это смешно, и всё равно делают?! А остальные… они-то как?! Самое страшное, что одни делают это, как бы издеваясь, что мол, вот, смотрите, как мы тут придуряемся, а вас заставляем это всё смотреть и думать, что это искренне! Одни делают вид, что делают искренне, а вторые, что в это верят! А главный Верховный Правитель?! Он-то хитрее всех! Он, наверное, вообще над всеми смеется!» – рассуждал Кирилл, морщась при громких звуках.

Наконец, всё стихло.

Генералы усталые, но довольные, опустив головы, резво засобирались и стали спускаться с подиума. За длинный стол вновь уселись Правитель, два человека в оранжевых пиджаках и первый зам Бунин.

Когда зал практически опустел (остались лишь несколько человек охраны), Верховный устало расстегнул свой позолоченный пиджак, расслабил галстук и махнул рукой:

– Товарищ Кирилл, проходите, садитесь поближе. Церемония кончилась, можно расслабиться! Эй, люди, минеральной воды всем!

Кирилл неуверенно поплёлся к столу.

Два мужика в оранжевых пиджаках смотрели на него немного враждебно, как-то недоверчиво, изподлобья. Бунин кивнул приветливо головой. Правитель в глаза Кириллу не смотрел. Он развалился на своём троне, откинувшись назад и вытянув ноги под стол.

Он вздохнул и постучал костяшками пальцев по крышке:

– Вы, товарищ Кирилл, конечно, сейчас очень удивлены. И у Вас накопилось очень, много вопросов. Вот поэтому мы и пригласили Вас малым кругом всё обсудить и пояснить. Итак, товарища Бунина Вы знаете. Этот мой первый зам. Есть у меня ещё и два вторых зама. Это тоже очень близкие мне по духу люди. Они в курсе всех моих самых важных дел. Так вот, они иногда даже принимают решения, которые я лишь одобряю. Я говорю Вам это, чтобы вы понимали, кто есть кто. Итак, позвольте Вам представить, – Правитель кивнул на мужика в оранжевом пиджаке, что сидел слева. – Это товарищ Салтыков.

Салтыков привстал и покачал головой.

Правитель ухмыльнулся и, вздохнув, посмотрел на строгого мужика в оранжевом. Он сидел хмурый, опустив глаза в стол.

– А это товарищ Щедрин.

Кирилл непроизвольно хмыкнул. Правитель нахмурился:

– Вы что-то сказали?!

– Да нет, ничего, просто как-то получилось, что Вы разбили фамилию.

– А-а-а, Вы об этом! Да, я специально разделил.

Только сейчас Лучинский заметил огромное сходство у этих вот сиамских близнецов знаменитой фамилии. Это были словно два брата. Очень похожие друг на друга люди. Салтыков-Щедрин был как будто одной личностью, только вот разделившейся физически и телесно.

«Господи!!! Бобчинский-Добчинский. Да он кто такой, этот пижон? Он почему так позволяет себе поступать? Он что, думает, что он Бог?!!!» – дерзко подумал Кирилл.

Лакеи принесли минералку в стаканах. Кирилл выпил почти всё и облизнулся. Галстук давил горло, и вообще он чувствовал себя в этом парадном костюме как-то неуютно, словно в рыцарских латах.

Правитель посмотрел на Кирилла зло и буркнул:

– Ну, Вы готовы знать, что же мы от Вас хотим?

Кирилл развёл руками и выдохнул:

– Так я хочу с первой вот секунды, как попал к вам… – голос его слегка дрогнул.

– Ну вот, наши идеи и желания и сошлись, – Правитель кивнул головой Бунину.

Первый зам положил перед собой какую-то тёмно-пурпурную папку. Открыв её, он посмотрел в листок, что лежал в ней, и тихо спросил:

– Вы верите сами в своё бессмертие?

– Я?! – Кирилл пожал плечами. – Ну… теперь да… хотя, конечно, всё с ваших слов… борода-то у меня растёт. А значит, клетки как-никак развиваются или стареют.

– Это всё изучается, – Правитель стал хмурым, он сверкнул недобро глазами. – Но, заметьте, Вы бреетесь гораздо реже, чем там, в прошлой жизни!

– Ну, вроде так… – Кирилл вновь пожал плечами.

– Кирилл, мы хотим на уровне государственной власти, чтобы Вы помогли нам. Вы – и никто другой!

– А как я вам помогу?! Отдам свою печень?! – он грустно улыбнулся и тут же понял, что разговаривает слишком дерзко, словно перед ним ровня. – Так вы можете и не спрашивать… разрешения.

Но Правитель не разозлился, более того, он добродушно улыбнулся и, посмотрев сначала на Бунина (тот молча кивнул головой ему в ответ), затем на этих сиамских близнецов – Салтыкова и Щедрина, миролюбиво сказал:

– Нет, мы не хотим пускать Вас на органы и куски. Это не выгодно, да и никакого толка не будет. До Вас было семь похожих людей. Семь людей с похожими симптомами. Но все они проспали… не больше двадцати, ну, максимум тридцати лет. А Вы почти девяносто!

Кирилл понял, что пора открывать карты и заявить о себе как о человеке, которому в принципе всё равно. И нечего тут рассусоливать с этими разодетыми, как клоуны, режиссёрами-постановщиками исторического театра абсурда.

Лучинский хмыкнул и отмахнулся:

– И что? Я не хочу лекции про это. Мне всё равно. Я хочу знать, что вы всё-таки от меня хотите. Простите за грубость, – Кирилл перешёл в наступление.

Но скандала не получилось. Обстановка не накалилась. Нет, ничего не произошло. Сначала повисло молчание, Кириллу даже показалось, что его собеседники даже не знают, как себя вести в этой ситуации. И тут подал голос один из мужиков в оранжевом. Это был то ли Салтыков, то ли Щедрин. Кирилл не понял, он в них запутался.

– Что обычно хочет народ? – спросил мужик в оранжевом.

Кирилл посмотрел на него, как на сумасшедшего. Покачал головой и, вздохнув, пробурчал:

– Ну да, как же я мог забыть?! Хлеба и зрелищ…

– Ну, это да. Но всё-таки?

– А что ещё – не знаю, – задумался Кирилл.

Тут вступил в разговор второй мужик в оранжевом, то ли Салтыков, то ли Щедрин:

– Понимаете, Кирилл, русский народ постоянно недоволен властью. Он хочет её смены! Он хочет её кончины. Он устает от неё! Он постоянно, мать его, … хочет перемен! просто вот даже хлебом не корми… Да, о хлебе. Тем более, когда его нет, и всё не так идет, как ему кажется.