Ленинград' 84

Вернее сказать, благородную даму. Осанка, посадка головы, величественная походка. Как будто она из другого мира. Вот и разгадка! Осторожно наблюдают за дамой дальше. Она с любопытством озирается по сторонам. Странно, возраст, так сказать, на лице, но глаза молодые. И еще. Создается такое ощущение, что в обычной одежде конца двадцатого века она чувствует себя некомфортно. Маскировка. Все-таки Александрийский столп — это портал? Тогда почему я его сейчас не вижу? Ладно, будем проходить квест поэтапно

— Мадам, как вам здешняя архитектура?

Незнакомка как будто вовсе не удивляется. Лишь в глазах заиграли смешинки.

— Не слишком ли велика разница в возрасте для подобного рода знакомства, молодой господин?

— Здесь не говорят господин, мадам. Используют слово товарищ.

— Товарищ, то бишь помощник, — она пробует слово, как гурман новое блюдо. Затем тряхнула головой и пристально уставилась на меня. — Архитектура в сем граде поистине великолепна! Не зря славится везде.

— Я был бы вам благодарен, если бы вы приоткрыли завесу, что спрятана за вашими словами.

Смотрю на пришелицу из чужого мира внимательно. Человек как человек. Чуть за пятьдесят, мне было больше. Лицо ухоженное. Макияж присутствует и довольно грамотный. Волосы спрятаны под замысловатой формы шляпкой. По ней я в первую очередь и определил, что эта женщина не отсюда. Палитесь, господа чужаки.

— Хорошие вопросы, молодой…товарищ. Но не серчайте, я вам на них не отвечу. Таковы правила. Их придумала не я. Странно, что, вообще, сразу после вхождения в Белость, тут же натыкаешься на таких, как вы.

— А кто я?

Видимо, мой голос слишком требователен, мадам морщится.

— Мы так и будем стоять здесь на ветру?

Понимаю, что могу получить хоть какую-то информацию, и решаюсь.

— Тут неподалеку можно выпить кофе.

— Великолепно! Они не обманывали. Это поистине божественный напиток!

Жую пирожок с повидлом, в очередной раз офигмвая от абсурдности ситуации. Я, советский студент привел в Ленинградское кафе пришельца из непонятного мира и угощаю его кофе с булочками! Точнее, её. Со стороны нас можно принять за семью. Мама и сын. Ага. Ведьма и будущая жертва.

— Что такое Изнанка?

А вот тут мадам чуть не уронила стакан из дрогнувших рук. В её глазах щедро плеснуло откровенным страхом.

— Не упоминайте, пожалуйста, при мне это страшное слово, молодой товарищ.

Я буркаю:

— Можно говорить молодой человек. Она опасна? Это не ваш мир?

— Столько вопросов, — вздохнула женщина, приняв какое-то решение. — Мне скоро уходить, но кое-что я вам проясню. Я вижу, что вы хороший человек, но попали не в простую ситуацию. И сразу скажу, что многого не знаю. Моя жизнь, — она повела плечами, — далека от всего этого.

Пододвигаю женщине еще один стакан кофе.

— Внимательно вас слушаю.

Все-таки сколько в ней грации! Мадам даже напиток в стеклянном стакане пьет по-королевски. Такого эффекта можно добиться лишь многолетним воспитанием и обучением. А это уже образ жизни и достаток.

— Вы, скорее всего, та несчастная душа, что некогда судьбой оказалась выкинута из своего родного мира. И потому странствуете по другим, так и не ставшим вам близким.

— Да ладно? То мироздание, где закончилось мое существование, было для исконным и родным.

— Милый, это вам только кажется. Просто вы появились там младенцем и впитали соки тамошней земли всей душой. Неужели и здесь ощущаете себя в своей тарелке?

Женщина внезапно переменилась в лице и начала стремительно собираться. У меня же еще осталось море вопросов.

— Подождите. Кто я? Откуда вы?

— Извини, малыш, тебе придется самому все узнавать. И не сразу. Не торопись, — в голосе мадам внезапно прорезались материнские нотки.

— Но хоть что-то? Почему я перестал видеть потусторонний мир с зелеными сполохами?

Они уже прошли арку, женщина обернулась. Её глаза была распахнуты.

— Ты видел его, град, что отстает от твоего на пять минут?

— Он существует?

— Более реален, чем ты можешь себе представить. Но дорога туда открывается лишь избранным. И я не сказала бы, что это счастливый выбор. Хотя вы, мужчины все делаете не так. Прощай! И не иди за мной.

Я и сам внезапно осознал, что мне туда не надо. Тетенька — просто туристка, моя судьба ей вовсе не интересна. Её фигура скользнула к колонне и внезапно пропала. Неужели остальные этого не видят? Вспомни сам ситуацию с Черным. Он также умел растворяться в толпе или темноте. Но уже хоть что-то. Получается, что я все-таки чужак везде? Пусть и мир кажется жутко похожим. Тогда смысл в нем оставаться? Будущее его в таком же темпоральном тумане и запросто может измениться. Допустим, СССР выстоит и пойдет по китайскому пути. Не будет двадцатилетнего развала и несправедливого подъема Запада. Опять все смешалось в голове.

Пока шел обратно по Невскому, лицо остужал бодрый ветерок. На град Петров накатывала поздняя осень. Хмурая, мрачная и сырая. Чтобы узнать сполна Ленинград, надо прожить в нем ноябрь. Если вам будет не по нутру, то это не ваш город. Ищите нечто другое. Мрачноватая архитектура и скученность зданий делает Питер еще менее приспособленным для человеческого проживания. И зачем люди сюда едут?

— Тебя Настя искала. Вы чего там не поделили?

— Почему не поделили? Все хорошо. Просто заняты оба.

— Судя по её расстроенному выражению на лице, я бы такого не сказал.

— Завтра узнаю.

В комнату забежал Андрюха.

— Вы чего, еще не собрались? Быстрее!

В этот раз позанимался от души. И в качалке, и с палкой. Той самой, что подобрал в подвале. Занятная оказалась у Оборотня тросточка. Выстругана из какого-то плотного дерева. Бук или дуб. Отличная центровка. Я заклеил середину синей изолентой для лучшего ухвата. Крутилась она великолепно, позволяя быстро вспомнить восьмерки. В зал частенько заглядывали ребята, чтобы посмотреть на экзотику.

И еще. У меня создалось такое впечатление, что на концах трости внутрь были искусны вставлены некие утяжелители, придавая ей избыточной инерции. Жаль, что я не смогу полностью освоить её потенциал. От уровня любителя недалеко ушел.

Все-таки обновленное тело отлично справляется с предельными нагрузками. Мы шли к Невскому и оживленно переговаривались. Легкая усталость нисколько нам не мешала и не сбавляла упругие шаги. Физические упражнения лишь придавали бодрости духа и поднимали настроение.