Ленинград' 84
Шрифт:
В принципе деньги у меня есть. Не зря два месяца горбатился на Соловках. Хоть и отдал половину матери, но на жизнь осталось. Плюс стипендия. Все лежит на сберкнижке. Я нашел её на дне кондового чемодана. Наверное, с таким еще дед ездил. На руках сейчас около пятидесяти рублей наличными. Но скоро стипуха, заживем! Перехожу улицу и двигаюсь в сторону общаги. Хочется пройтись, подышать воздухом, обдумать дела наши грешные.
Вот это вштырило! Так меня в здешнем Питере еще не било. Аничков мост встретил неласково. Ангидрит налево! Я вскоре этих чертовых мостов бояться буду! Но больше всего удивил не сам мост. Уже начинаю привыкать, что мостовая чугун и бронза как будто искрят сине-зеленым. Откуда взялся проклятый дар и связан
Но я в эти минуты наблюдал иное. Как будто мое сознание раздваивалось и получалось одновременно рассматривать мост в двух мирах. Один разноцветный, обычный. Второй в зеленовато-синей тонировке. И вот в последнем эти скульптуры выглядели вовсе не так мило. И бронзовые люди, и кони с презрением взирали на меня. Да-да, именно на меня! Их головы поворачивалось, а тела шевелились, как живые. Помните старый фильм с Никулиным и Евстигнеевым «Старики-разбойники»? Там герою Никулина приснился кошмар, где за ним по музею гонялся скульптурный всадник. Только в моей реальности все ярче и страшнее.
В какой-то момент стало жутко. Я застыл посреди Аничкова моста, меня толкали, на меня ругались, но с места не сдвинули. Потусторонние фигуры как будто хотел что-то сказать мне. Их рты беззвучно открывались, глаза был живыми. Ноздри коней трепетали, а ноги нетерпеливо переминались. В том мире композиция означала совершенно иное.
Разбуди в себе зверя!
Мне никогда не было так страшно. Даже когда меня в конце девяностых убивали бандиты, оставалось надежда. И все выглядели относительно знакомо. Ну, перетрем еще ситуацию и концами разойдемся. В итоге так и вышло. Позже убили их. Братва попалась больно наглая и беспредельничала не по понятиям. Здесь же мороз крепким наждаком продирал по коже, и было ничего не понятно. Как выйти из этого Запутосторонья? Что им надо от меня? Какова угроза с той стороны? Каким местом к этой жути относится будто бы случайно встреченная Синеглазка? Видимо, всплеск эмоций в голове дал в итоге требуемый выхлоп. Мои глаза остановились на воде и тут же резко отпустило.
Ха-ха, в человеке важен не только разум, но и его эмоции.
Я поспешил дальше, но ощутив на спине чей-то пристальный взгляд, быстро обернулся. Но уже на берегу. Что-то мелькнуло в толпе на той стороне. Разглядеть я его не успел. Все-таки выходной день и народу на Невском много. Не помню, как добрел до общаги. Очухался уже с ножом в руке, чистя картошку. Целый мешок с собой с Беломорска привез. Там же капуста и морковь. Надо бы завтра щец наварить на неделю, чтобы было, что вечером пожрать. С утра двину в магазин за косточкой. Это с мясом проблемы, с костями в Союзе никогда не было.
Так, успокаивая себя, начистил кастрюлю картофана и начал резать. Выбрал нож потяжелее. Тут даже не важна острота. Хитрость в ударе. Один корейский повар научил. Как и делать кимчи, и паровые пельмени. Занятная у корейцев кухня.
— Ничего себе ты самурай!
Парня вроде Олегом зовут, учится на физмате. Живет рядом с нами.
— Есть сковородка побольше? Угощу!
— Счас найдем.
Чего не отнимешь от советской общаги — это дух студенческого нищебродского товарищества. Не знаю, остался ли он в будущем. Мои дети учились в городе, когда я еще в нем жил. Вернее, жил уже в пригороде, заперевшись в собственном доме. Так достали люди и их проблемы. Пять лет никого не хотел видеть. Благо средства на жизнь выцарапал у бесстыжей судьбы.
Сковорода была что надо. Все чохом можно нажарить. Только взял в руки шмат маргарина, как раздался знакомый до коликов голос.
— Ты чего творишь, балбес? Такой хороший маргарин тратишь!
— Наська!
Вот кого я не ожидал здесь увидеть, так эту красотку. Мы были знакомы еще по
первому курсу. Она училась на филфаке. Настоящая русская красавица! Длинные светло-русые волосы до попы, мягкий овал лица, серые живые глаза, извечная улыбка с жемчужными зубками. Короткая юбка и черные колготы лишь подчеркивали длину и стройность ног. Она даже чуть выше меня оказалась. А я этого факта не помню. В той жизни мы как-то разошлись. Это на первом курсе зажигали. Отхожу в сторону, бесстыдна разглядывая девушку. Эх!!!— Хороша!
— Да?
Настя крутится туда-сюда, являя миру «вкусную» фигурку. Водолазка туго обтягивает небольшую, но красивой формы грудь и показывает тонкую талию. Совершенно модельная внешность!
— Ты только похорошела за эти годы!
— Вот тебе за это подхалим!
Наська чмокает меня в щечку. Эх, а хочется большего! В той жизни она недолго проработала учительницей, как раз по стране пошла кооперативная волна, и Настя удачно вышла за богатого папика. Потом его сразила бандитская пуля. Вдова горевала недолго, некоторое время встречалась с банкиром. Того малость помяло при взрыве, началась дележка наследства при еще живом муже и отце. В итоге Настя вышла замуж за шведа, и больше я о ней ничего не слышал. Но сейчас о будущем грустить не пришлось. Девушка выхватила у меня маргарин и закричала:
— Изверг! На сале пожаришь, держи.
«Я что — я не против!»
Покорно взял завернутый в пергамент кусок и тут же начал ловко шинковать его, вызвав заинтересованность во взгляде девушки.
— В этом доме есть растительное масло и мука?
Олег перестал изображать застывшую статую и тут же метнулся к дверце кухонного шкафа.
— Вот!
— Яйца, большую тарелку и венчик!
«Ну, прямо ведущая кулинарного шоу!»
Я сноровисто жарил картошку на здоровенной чугунной сковородке, с ехидством наблюдая, как Настя пытается не обрызгаться, взбивая тесто. Затем её все-таки нашли фартук и минут через пять мы под чай с превеликим удовольствием поедали горячие пончики. Никогда не думал, что эта с виду манерная девчонка такая мастерица. Так и время иное. Половина родителей нашего поколения от сохи. Отсюда их извечная тяга к земле и дачным участкам. Не баловали они особо нас детишек, учили уму-разуму.
Мой фирменный кофейный ликер, созданный на основе принесенной парнями водки, пошел среди дам на ура. Мужская часть коллектива мое изобретение проигнорировала. То ли переживания последних дней, особенно сегодняшнего, то ли алкоголь, влитый не в вспитое тело так подействовал, но я здорово размяк, а затем и вовсе обнаглел. Очухался от жаркого дыхания и не менее жаркого поцелуя. После ощутил под руками мягкий ворох длинных Настиных волос. Затем самым нахальным образом мои ладони ушли ниже, захватив разом оба попочных полушария девушки.
— Ваня, не наглей.
Девушка мягко отодвинулась и с безмерным удивлением рассматривала меня.
— Что?
— Честно, не ожидала. Откуда такой опыт? Ты целуешься… как искушенный любовник. Ваня пошел по наклонной?
Гляжу на ухмыляющееся лицо девушки, а ей ведь нравится. Она сейчас здорово напоминает Аленушку из фильма «Чародей», превращенную в ведьму. Чтобы её расколдовать, Иванушке надо было её поцеловать. Пробую еще раз, тут же ощущая жаркий ответ. Опыт не пропьешь! Но ощущения… Как меня плющит! Снова прижимаю девичье тело ближе, оно горячит и безумно волнует. Это во мне гормоны говорят или алкашка? Скорее всего, и то, и другое.
— Осторожно, у тебя пальцы как крюки стальные. Я же девочка.
Ладно. В этот раз поглаживание вышло мягче и настойчивей, Настя охнула. Видать, её тоже завело. Вон как глаза блестят.
— А так?
— Хорошо… — раздался прерывистый шепот, прерванный горячим поцелуем. Затем, когда мои ноги подкосились, девушка мягко вывернулась. — Не надо, Вань. Не сейчас.
«Старая песня о главном!»
Я бы запросто мог её завалить, закрыть комнату на полчаса, и ничего бы она с собой поделать не могла. Но разум взрослого человека возобладал над юношеским безумством. Таким пошлым поступком я общение с ней на раз закрою. А мне в этот раз хочется большего.