Ленивая пастораль 4

— Для этого я создал артефакт, — на столе появился ажурный стержень, с рядом разноцветных камушков, расположенных вдоль него. — Втыкаешь иглу в тело, и сколько-то камней загораются. Смотришь в справочник. Он небольшой, заучить нетрудно.

— Ну, предположим, ты охватишь весь континент своими проповедниками, что будет удивительно: другим сектам это не понравится. Но твоя-то какая выгода?

Алекс выдержал мхатовскую паузу, и перед женщинами появилась Книга. Сам он почувствовал себя каким-то эксгибиционистом, демонстрирующим «достоинство».

— Это Алтарь. Я сформировал его. Даже супруг твоей внучки признал, что он неуничтожим, оттого и засунул меня в этот мир, умирать.

— А ты, значит, умирать отказываешься? — хмыкнула Дым Пожара.

— Спящий позаботился. Он напитал мир какой-то дрянью, которая суть — Поломанные Законы. Теперь артефакт-Пузырь больше не высасывает мои силы и жизнь.

— Так вот как он сохранил себя для битвы с врагами!

— Видимо, да. Уж точно не ради меня старался, — Алекс скривил лицо в улыбке.

— Ну и зачем ты вывалил эту твёрдую штуку? — проворчала Дым Пожара.

— Не твёрдую, а неразрушимую. А то звучит как-то двусмысленно. На нём есть надписи, которые, как я думаю, позволят мне развиваться. Точнее, сам я останусь таким же из-за подавления мира, но Алтарь будет более развитым. И когда окажусь во Внешнем Мире, или любом другом месте, где Законы более совершенные, то сразу поднимусь на ранг, достигнутый Алтарём.

— То есть подавление — это неспособность реализовать силы из-за несовершенства мира? Так вот, как ты исправил наши тела!

— Именно. Но не в обоих случаях поступил одинаково. Морозная Ночь прорывалась в очищенном от влияния Спящего коконе. А вас с главой секты я окутал сферой, заполненной Законами, доступными моему пониманию. И уже потом совершил над телами небольшие манипуляции. Остальное ваша регенерация сделала сама. Для вашего третьего этапа моего Контроля шестого — более чем достаточно.

Алекс использовал слово «понимание», но оно не равнозначно земным определением этого слова, относящимся, например, к квантовой механике или химии. Это не знание как таковое, не нечто формализованное. В этом «понимании» гораздо большая интуитивная часть, интуитивное чувствование.

— И для четвёртого достаточно? — зацепилась за идею Дым Пожара.

— Скорее всего нет. Пример есть. То есть, был, пока не погиб на войне с Проснувшимся. И, скорее всего, он создан как-то так же, но всё равно вышел уродом. Почему-то мне кажется, что пик Формирования Ядра — это предел для Закрытого пузыря.

— Кто помог? Моросящий Дождь или Спящий?

— Не знаю. Имеет ли это значение? Ни с одним из них не обсудить тонкости процесса, — Алекс хмыкнул.

— Так что написано на твоём Алтаре? — Дым Пожара вернула тему разговора в прежнее русло.

— Что он должен развивать других, — ответила за Алекса Морозная Ночь, уже получившая немного информации и относившаяся к ней недоверчиво. Мужчине оставалось только кивнуть.

— Я полагаю, что те, кому я помогу, могут вызвать Небесную Кару. И её я использую, чтобы выгравировать новые заветы на Алтаре.

— Какие изменения происходят на четвёртом этапе? И почему ты не веришь, что этот мир позволит такой прорыв?

— Две причины: первая — такое существо было одно на весь мир. То есть явное исключение. А вторая связана с тем, что на четвёртом в Ядре зарождается душа. А артефакт её как раз высасывает. Не сможет новорожденная душа пережить прорыва, она будет абсолютно беззащитна в этот момент — тело опять уничтожается и перестраивается.

— Звучит логично. А что дальше? Просто ля информации, — Дым Пожара сказала это на оправдательной ноте, потому что Морозная Ночь посмотрела на неё с укором. Но Алекс не видел причин скрывать:

— На пятом — она взрослеет и может отделяться от тела, путешествовать самостоятельно. А на шестом, обычно, отсекают душу и сливают её с Ядром Звезды, становясь её хозяином.

— Но ты попёр в непролазные дебри и создал вместо Ядра Алтарь? — опять Дым Пожара показала преувеличенное ехидство. — Как это на тебя похоже.

— Между прочим, внучку твою искал. Не мог привязать себя к какой-то планете, — чуть раздражённо бросил Алекс.

— Да не злись ты. Мне и самой немного стыдно за Дым Фимиама. Всё-таки я её воспитывала, — погрустнела «молодая бабушка».

— Мы не знаем её причин. Думаю, она неспроста молчала, когда я говорил с её мужем.

— … но всё-таки ты так обиделся, что не называешь её по имени? — не преминула уколоть Дым Пожара.

Алекс ничего не ответил.

Молчание затянулось.

Прервала его Морозная Ночь:

— Алекс, есть очень личная просьба, — она смутилась, будто просила о чём-то неприличном. Как-то не вяжется с её образом. — Ты не покажешь ещё раз свой Алтарь?

— Хочешь на него помедитировать? — поняла её старшая, более опытная подруга. — Я бы тоже не отказалась.

— Вы о чём?

— Ну, когда эта твоя штука появилась, то я почувствовала, что моё развитие начинает расти, — Морозная Ночь поддакнула. — Для тебя, наверное, излучение от него — крохи, а для нас заметно.

— Энергия Души, — понял Алекс, сам медитировавший около Небесной Стелы. — И мой ответ: нет!

— Эй! А как же «развивай других»? — разными словами, но с одним смыслом возмутились обе женщины.

— Как доктор, я вам запрещаю развиваться, — собеседницы удивились. Пожалуй, в этот раз преувеличению эмоций уже не было места. Обе выглядели возмущёнными в одинаковой степени. — … пока не исправите, то, что натворили своей парной практикой. Вас перекосило. Получите травмы и застрянете на третьем этапе. Хорошо ещё, если доберётесь до его пика.

— Но ведь ты сказал, что я могу прорываться? — Морозная Ночь рассердилась. Хоть пик третьего этапа — это уже мечта в Закрытом Мире, но вдруг?..

— И как это исправить? — Дым Пожара не дала Алексу ответить. Раз он говорит, что не поздно исправить сейчас, то чего переживать-то о том, что уже сделано?

Но Алекс решил пояснить:

— Вся подготовка к прорыву прошла на таком перекосе. Если исправить, до — это был бы откат назад на десятки лет. Морозная Ночь уже однажды и так начинала сначала. Зачем ей такой стресс. К тому же я помогал в процессе.