Лений

Я чувствую, как Кари разворачивается ко мне. Как она злобно улыбается. Как она резко замахивается на меня свободной рукой. Я чувствую этот огромный поток энергии, который не просто пробьет стену и переломает нам с Глорией все кости. Этот поток не оставит от нас ни частички. Это мой последний шанс. Плевать, получится или нет. Прости меня, Лотос. Прости меня.

Я прекращаю перенаправлять энергию, которую Кари направляет на Лотос, из последних сил устанавливаю стену, о которую ударяется направленная в меня энергия. Часть мне удается перенаправить в эту злосчастную люстру, она тут же отрывается и накрывает собой Кари. Я падаю. Глория тоже. И Лотос. Нас больше ничто не держит.

Лотос? Жива ли она? Я не понимаю. Отпустив ее всего на мгновение, я мог дать ей умереть. Но может быть, она смогла справиться? Высшая Сила, прошу, пусть Лотос будет жива! Прошу!

У меня больше нет сил. Сознание мутнеет. Я ничего не вижу и ничего не чувствую. По телу разливается тепло. Но тут нить потерянного сознания кто-то хватает и отчаянно тянет меня обратно. Больно. Спустя какое-то время становится понятно, что я нахожусь в голове Глории, смотрю на мир ее глазами.

Глория держит меня за руку. В зал врываются мудрецы и наставники, но перед ними бегут несколько человек в черных плащах с фиолетовыми вставками.

Эти люди, у которых на руках почему-то только одна перчатка, поднимают люстру, достают из-под нее искалеченное тело Кари.

– Она жива, – кричат они. – Мы ее забираем.

Мудрецы не сопротивляются. Но Лений, наш Лений, стоящий из последних сил, с подбородка которого ручейком течет кровь, цепляется за рукав какого-то паренька в странной кепке, слишком молодого, выделяющегося среди остальных людей в плащах.

– Кто вы такие? Куда вы ее несете? На кого вы работаете? – кричит Лений.

Парнишка этот пугается до смерти, пытается стряхнуть с себя Ления, но у него не выходит.

– На Валею! Мы работаем на Валею! Отцепись!

Лений падает, парнишка вырывается и убегает за своими товарищами, которые уже ушли.

В зале царит суматоха. Мудрецы, столпившиеся вокруг Ло, кричат что-то бессвязное. Лений ползет туда, но его останавливают:

– Она мертва! Лотос мертва! Тебе нельзя сюда! Помогите Лению, кто-нибудь!

Лений, почти уже поднявшийся на ноги, снова падает и кричит, что есть мочи. Это ужасно. Я чувствую, как мое сознание начинает ускользать. Сколько же сил у Глории? Хотя вся эта сцена длится меньше минуты. Самые страшные вещи всегда случаются слишком быстро, но окупаются слишком долго.

Лений вопит не своим голосом не переставая. Он встает и пытается идти к выходу.

– Лений! – в отчаянии кричит Глория. Я внутри ее головы. Как будто и я тоже кричу. Я чувствую и ее боль тоже. – Лений! Гео нужна помощь! Лений, помоги нам! Помоги своему другу!

Лений останавливается. Замирает. Наставники и мудрецы пока что не замечают нас, не реагируют на Ления. Слишком многое нужно сделать сейчас. Им не до нас пока что. Сколько еще сможет выдержать Глория?

– Нет, - одними губами отвечает Лений. – Я должен отомстить. Я должен найти ее и отомстить.

Хлоп! Лений телепортировался.

– Помогите! Помогите нам! – кричит Глория. Кажется, ее силы на исходе. Мое сознание пропадает как раз в тот момент, когда я вижу, что в направлении нас бежит один из наставников. Успеет ли он…

Похороны Ло были через три дня. На них не пришла вся обитель. На них не пришло даже пол-обители. В те дни было слишком много похорон, чтобы ходить на них всем составом.

Глория прикатила меня в коляске, потому что я с трудом стоял на ногах и периодически терял сознание. Все эти дни Глория практически не отходила от меня, возилась со мной как с маленьким. «Только попробуй теперь сказать, что я с тобой из-за каких-то работ, болван», - ворчала она, пытаясь меня подбодрить. Лечебный корпус был переполнен. Мне пришлось лежать в своей комнате. Посторонних в обитель не пускали, поэтому Глория бегала туда-сюда, постоянно передавала новости о моем состоянии моим родителям. Сейчас всем было наплевать, что Глория круглые сутки торчит в мужском корпусе. Поразительно, как легко отменить некоторые устоявшиеся правила из-за чего-то, не вписывающегося в привычные рамки нормальности.

Кроме нас с Глорией, пришли еще несколько девчонок-терриников. И мудрец. Тот самый мудрец, которым восхищался Лений. Куда пропал сам Лений – никто не знает. Его никто не видел после того, что было в зале. Но чемодан его исчез. Возможно, его забрал кто-то из наставников, я не буду утверждать.

Мы стоим молча несколько минут, пока тело Ло медленно зарастает растениями и превращается в деталь пейзажа Лотосовой долины. Как, бармаглот его дери, символично.

Глория крепко держит меня за руку. Но я и без этого чувствую, как по ее щекам текут слезы. Я тоже не сдерживаюсь. Сдерживаться - это слишком больно.

========== То ==========

Случается, что темнота подходит так близко, что ты ощущаешь ее холодное дыхание на своем затылке, с опаской ожидаешь, когда же она сомкнет вокруг твоего бренного тела свои ледяные объятия и поглотит его, не оставив ни крохи.

Темнота – это обратная сторона каждой вещи, это тень, неотступно следующая за истиной. И как бы далеко ты ни бежал, как бы долго ни пытался найти убежище, тебе нигде не спрятаться от темноты.

Обернись и прими ее всем своим существом. Стань с темнотой одним целым. Встреться со своими внутренними демонами лицом к лицу и выслушай, что же эти маленькие прохвосты хотят сказать тебе. Только тогда ты сможешь одержать победу над главным врагом – над самим собой.

***

Свет прорывается сквозь мои веки, как только я позволяю ему сделать это. Люблю лучи рассвета: они нежно касаются вещей, добавляя серым стенам комнаты сандаловый оттенок. Приходит время отрываться от кровати, и я встаю, одеваюсь. Провожу пару минут у окна с сигаретой, наблюдая за тем, как просыпается жизнь в замке Валеи. Снуют туда-сюда новички, из крыла, где находится кухня, вверх поднимаются клубы дыма из печей. Валея предпочитает, чтобы еда готовилась в естественных условиях, на открытом огне. А ее прихотям нужно следовать.

В дверь стучат. Громко, но как-то неуверенно. Наверняка приключилось что-то из ряда вон выходящее: иначе бы никто не рискнул меня потревожить.

– Входите, – говорю и затягиваюсь очередной сигаретой.

Дверь медленно открывается, и один из новичков просовывает голову в образовавшуюся щель и говорит:

– Валея вызывает. Срочно.

– Понял. Сейчас буду.

Голова пропадает, и дверь закрывается. Я был прав: произошло что-то интересное. Есть лишь один способ прояснить ситуацию.

От моей двери до двери главного зала Валеи ровно 203 шага и 46 ступеней. Каждый сантиметр этой дороги мне знаком. Могу дойти с закрытыми глазами.

Распахнув дверь в зал, я вижу, что он переполнен новичками и приближенными Валеи. Сама Валея восседает на своем кресле-троне, расположенном на небольшом возвышении. Спешу занять свое место позади ее кресла.

Проходя мимо Валеи, я хочу задать ей вопрос о том, зачем все здесь собрались, но Валея останавливает меня легким жестом руки и взглядом намекает, чтобы я стал за ее спину. Я киваю, поправляю кепку и занимаю свое привычное место.