Леонард и Голодный Пол

Для Эндрю Грейс была просто женщиной, непохожей ни на какую другую женщину, да и вообще ни на какого другого человека. Раньше ему нравились идеальные девушки, девушки, которые выглядели и говорили так, будто все их возможности в жизни — всего лишь вопрос времени. Но, встретив Грейс, он нашел ту, которая все понимает гораздо глубже. Она была проницательной, но не осуждающей, умной, но сомневающейся, увлеченным мастером в любом деле, но при этом никогда не теряла голову. Ему нравилось, что она читает книги не для того, чтобы составить о них мнение, а чтобы погрузиться в их мир. В том, как она проживала свою жизнь, ощущались необходимость и цель. Помимо всего этого, их любовь не увядала еще и потому, что, когда дело доходило до важных вещей, до глубинной основы, которая поддерживает и стимулирует отношения, их ценности были неразрывно переплетены. Они оба любили своих родителей, у обоих было счастливое, хотя и не совсем безоблачное детство. Оба хотели завести семью. И оба дорожили пониманием того, что вполне можно быть искренне влюбленным и в то же время отгородить во взаимоотношениях собственное, священное место для себя как личности. До знакомства с Эндрю Грейс даже не до конца понимала, насколько ей это нужно. И он чувствовал то же самое, общаясь с ней.

У каждого была своя история нескольких моногамных связей, однако ни он, ни она никогда не жили со своими избранниками. Хотя Грейс прошла сквозь череду подростковых романов, ее первая настоящая любовная связь случилась в колледже. Она всегда говорила, что Дэвид был «самый смешной» из всех ее друзей мужского пола. Он смешил Грейс, смешил ее приятелей и всегда находился в «боевой готовности». У него была комната в кампусе со всеми вытекающими. Она не воспринимала его слишком серьезно, просто им было весело вместе — это обычно ожидается от молодых людей, но на деле случается редко. За все время, что они встречались, она почти не называла его «бойфрендом». Расстались они, когда Дэвид уехал на год за границу. И лишь когда долгое лето началось без него, Грейс осознала, как ей его не хватает и как усердно она пытается копировать его легкомысленное отношение к жизни, не признаваясь даже себе в искренности своих чувств. Склонность к соревновательности не позволяла ей допустить, что серьезным было только ее отношение. Последнее, что она о нем слышала, — это что Дэвид путешествует по Индии.

Жан-Мишель стал еще одним бойфрендом Грейс. Она выбрала его вроде бы для того, чтобы не сойти с ума во время выпускных экзаменов. Но дело кончилось тем, что он терся возле нее каждый божий день и постоянно спрашивал, о чем она думает, а для нее это было все равно что засунуть голову в воду. Грейс не могла найти в себе силы послать его подальше, не в последнюю очередь потому, что считала, что тогда он станет еще навязчивее в своем стремлении сблизиться. Поэтому она решила проявлять холодность, чтобы он сам ее бросил. Но в результате он лишь чаще стал заходить «поболтать», пытаясь сделаться ее советчиком в такое трудное время. В конце концов ей стала настолько противна собственная подлая изворотливость, что она, напившись на одной из вечеринок, начала изменять ему со всеми присутствующими общими друзьями. Бедняга сказал, что прощает ее, и предложил «разобраться в случившемся». Потом она получила от него несколько длинных писем, в которых он писал, что не испытывает к ней ненависти и надеется, что она будет счастлива. Очень милое замечание, если бы Жан-Мишель действительно так думал, но Грейс, которая, вообще-то, была не склонна проявлять великодушие в оценке человеческих поступков, видела в этом лишь стремление к голливудскому финалу. Последнее, что она о нем узнала, — это что он работает в Лондоне и у него все хорошо.

Джефф разбил ей сердце по-настоящему. Это был чистый нокаут, и тут не надо было сверяться с судейскими карточками. Их роман длился больше года в ту пору, когда им было между двадцатью и тридцатью и жизнь могла преподнести любой сюрприз. Тогда они оба начали прилично зарабатывать, и кроме как на самих себя им не на кого было тратить деньги. Эпичные ночи суббот и воскресений включали выпивку и погоню за новыми впечатлениями. В этот период жизни круг их общения разросся до имперских размеров. Джефф имел официальную работу, связанную с телекоммуникациями, но, кроме того, неофициально занимался музыкой и, казалось, знал в музыкальном мире всех. Впервые Грейс связалась с человеком, который принадлежал другому социальному слою. Джефф баловался травкой и умел правильно свернуть косячок. Его веки всегда были полузакрыты, а слово «братан», когда он его употреблял в разговоре, не казалось нелепым. Человек творческий, он играл на гитаре в полудюжине музыкальных групп, выпускавших собственную музыку. Они с Грейс вместе путешествовали: на несколько дней ездили в Рим и Лондон, проводили странные выходные в снятом у моря доме, где, боясь показаться смешными, обсуждали политику в компании модных тусовщиков. В конце концов, измена Джеффа носила чисто сексуальный характер. Он беззастенчиво изменял ей с разными девицами, выступавшими с ним на сцене, объясняя, что это «просто физическая потребность». Конец был мгновенный и бесповоротный. Грейс предпочла бы психануть и уничтожить его в эффектной катастрофической развязке. Вместо этого она сошла со сцены тихо, как мышка, ошарашенная бесстыдством происходящего. Когда однажды вечером с разбитым сердцем она села в такси и поехала домой, позади остались концерты, тусовки, энергия и большой отрезок жизни. В ее голове снова и снова звучали слова Джеффа, когда с почти отеческой простотой он объяснил ей, что любовь, которую она чувствует и которая, как ей кажется, готова объять весь мир, это всего лишь глупое кукольное представление и только она одна считает его реальным. Грейс больше двух месяцев рыдала в каждой комнате Парлевуда, Хелен ласково, по-матерински поила ее куриным бульоном, а Питер, уложив к себе на колени, гладил ее напряженные, сведенные брови. И каждый вечер Голодный Пол — милый, милый Голодный Пол — ходил с ней на прогулки в стиле «Тэсс из рода Д’Эрбервиллей», молчаливые, неторопливые, в унисон ее мыслям. Со временем Грейс пришла в себя, потом снова распереживалась, потом снова пришла в себя и так далее. Наконец ее жизнь обрела более нормальный ритм, но только на самом начальном уровне. Всему нужно было учиться заново. Больше она никогда не видела Джеффа и никогда с ним не говорила, хотя представляла себе всевозможные сценарии их разговора — от великодушного прощения до изнурительных, равных ему по силе оскорблений. Но ничего так и не произошло. Пару лет спустя от девицы, игравшей с ним в группе, она узнала о его смерти. Он стоял на остановке, когда пьяный водитель грузовика заснул за рулем и въехал на тротуар. Джефф оставил подружку и двоих сыновей.

Весьма возможно, что, если действительно хочешь открыть кому-то свое сердце, надо его сначала разбить. Глубокая рана, оставленная историей с Джеффом, объяснила ей, что стоит на кону в таких отношениях. Грейс совершила ошибку, предложив ему любовь покорную — боготворящую, обожающую любовь, которую она ошибочно принимала за истинную. Но теперь она знала и понимала гораздо больше. Даже впадая в самое безнадежное уныние, она все равно чувствовала слабое, но настойчивое биение своего опустошенного сердца. Оно все равно продолжало биться, пусть и в самом мрачном состоянии души, в моменты абсолютного одиночества. Сознание того, что сердце всегда, всегда живо и что оно живет не только когда она влюблена, сделало Грейс непобедимой. Она чувствовала, что ее сердце похоже на церковь, которая устояла в бомбежку и теперь получила статус святыни.

Шло время, и у Грейс появлялись другие знакомые мужчины, было несколько несерьезных увлечений, но она не позволяла себе ни с кем вступать в то, что называют любовными отношениями. И дело было не в том, что она пережила травму, и не в том, что перестала доверять мужчинам, — ей пришлось нелегко, но она не хотела жить, все время оглядываясь в прошлое, — просто Грейс поняла, что она особенный человек с особенным и жизнестойким сердцем, что она может пережить тяжелые времена и выстоять. Ей стали неинтересны мужчины, которые не прошли такого же испытания. Поверхностные люди, желавшие поговорить с ней, затеяв бла-бла-бла на всю ночь, казались ей детьми. Так она познакомилась с Марком.

Марк не был в ее вкусе. Он был нервный и неуклюжий компьютерщик, интроверт с ограниченным кругом интересов и друзей, его стиль и чувство юмора никуда не годились. Но он тоже приходил в себя после разворачивающего жизнь разрыва. Его тоже любила, а потом предала девушка иного круга. Поняв, что они разные, она его бросила. Еще одна хладнокровная убийца, способная разорвать счастливые взаимоотношения и уйти, как будто ничего не произошло. У Марка не было семьи, которая поддержала бы его, как не было и такого глубокого источника чувств, как сердце Грейс, поэтому он занялся самолечением с помощью алкоголя и гигантского счета по кредитке. Ему хватило ума остановиться прежде, чем его жизнь необратимо разрушилась, но до того он успел накопить целый набор личных невероятных историй и опыта переживаний предсмертного состояния. Они с Грейс вели удивительные терапевтические беседы далеко за полночь, пока не засыпали рядышком, полностью одетые и выговорившиеся. Конечно, оба понимали, что их отношения долго не продлятся. Это была своего рода практика с применением стабилизаторов, подкрепленная молчаливым соглашением не делать друг другу больно. Все закончилось по-дружески, когда Марку предложили заняться научно-исследовательской работой в Роттердаме и Грейс уговорила его не отказываться. В аэропорту они прощались классически — обнялись и поцеловали друг друга в щеку. Это больше походило на то, как сестра провожает брата в школу-интернат, чем на расставание двух любовников. Марк — единственный из ее бывших мужчин, с которым контакт до сих пор сохранялся, хотя общались они урывками. Он все еще не женат.

Эндрю всегда говорил о своем прошлом уклончиво. По его словам, то, что происходило между ним и его бывшими девушками, им обоим будет лучше оставить без обсуждений, но Грейс достаточно долго его знала, чтобы самостоятельно сложить из фрагментов общую картину, пусть и не получившую подтверждения у Эндрю. Она знала, что еще в средней школе он долго встречался с девушкой, которую звали Ребекка, и она казалась женским воплощением Эндрю — живи они в Соединенных Штатах, их бы, наверное, выбрали королем и королевой выпускного бала. Они расстались, когда поступили в разные университеты и перед ними открылись совершенно новые миры. В колледже у Эндрю было несколько девушек, но, похоже, они были нужны ему только для того, чтобы куда-нибудь с ними пойти или провести ночь. Лет в двадцать с небольшим у него вроде бы возникали довольно долгие периоды холостой жизни, и он был этим вполне доволен, хотя пара имен все-таки всплывала несколько раз и Грейс удалось выудить кое-какие детали.

Первая девушка — Рейчел. Судя по всему, она была единственной из всех подружек Эндрю, которая ему действительно нравилась и которую он, возможно, даже любил. Рейчел была бывшей девушкой его приятеля по колледжу. Их отношения с Эндрю длились больше года. Грейс так до конца и не узнала, почему они расстались, но догадывалась, что, скорее всего, дело было в неверности Эндрю, если судить по тому, с какой нежностью он вспоминал о том времени, но пропускал подробности расставания. Говорил лишь, что совершал ошибки и это заставило его пристальнее посмотреть на себя.

Другая девушка — Люси. Пожалуй, единственный раз, когда он завел роман на работе. Вероятно, все началось на рождественской вечеринке и продолжилось в виде отношений, пьяных и чувственных. У Грейс сложилось впечатление, что они не слишком стремились ходить по музеям или знакомиться с родителями друг друга, но оба получили обширный опыт в том, что должно исполняться хорошо, а если будущий муж научится исполнять это хорошо, то ни одна женщина не станет возражать. Их отношения вскоре выгорели, и Люси ушла из компании, получив более высокую должность в другой фирме. Она была единственной женщиной из прошлого Эндрю, с которой, по мнению Грейс, ему не стоило больше видеться.

Грейс выехала в аэропорт чуть позже, чем собиралась, поэтому приходилось жать на газ. Включив на полную громкость «Пропаганду» рок-группы «Спаркс», она открыла водительское окно. Ворвавшийся ветер хлынул внутрь, подействовав на ее возбужденный мозг, как воздуходувка на опавшие листья. Хотя уже наступил час пик, с трафиком ей повезло, потому что все ехали главным образом в противоположную сторону.

Она ждала Эндрю в зале прибытия с листом бумаги размером А4, на котором вывела помадой: «РОБЕРТ ДАУНИ-МЛАДШИЙ». Этот плакатик, имитирующий те, с которыми обычно встречают прилетевших, был шуткой, понятной им двоим: по этому актеру Грейс сходила с ума, но он был нисколько не похож на Эндрю. Грейс успела приехать раньше и стояла, облокотившись на никому не нужное заграждение и разглядывая людей вокруг. В аэропорту было тихо, рабочие в красных спортивных рубашках катили тележки, а обычные путешественники покупали духи или лосьоны после бритья в магазине дьюти-фри. Какой-то парень сидел на этаком троне, и ему до блеска начищали ботинки. Ей подумалось, что чистка обуви у всех на виду — роскошь, доставляющая удовольствие только безнадежным придуркам. Сонный продавец в магазине багажных принадлежностей посылал кому-то эсэмэски. Наверное, ему было скучнее всех в аэропорту. «Интересно, — подумала Грейс, — сколько человек приезжает сюда с ворохом одежды в руках, чтобы подыскать себе подходящий чемодан?»