Лепила. Книга вторая
Шрифт:
Племя устроило настоящий праздник, для которого были целых два повода: вождь подписал договор о принятии племенем гравийского подданства, и племя обрело аж троих новых родственников. Сначала были песни, пляски и камлания, потом мне, Кару и Рюту раскрасили лица ритуальными рисунками, после чего начался традиционный в подобных случаях пир. Да, антилопа вкусная, особенно если умело приготовлена. Топчаны в качестве праздничного стола расставили по кругу площади и в проходах между юртами, расставили на них еду и напитки, на самой же площади всю дорогу шли ритуальные пляски. Захватывающее и грозное зрелище, эти ритмично скачущие орки со щитами и копьями. Состав танцоров постоянно менялся, кто-то выходил из танца и усаживался на свободное место за праздничным столом, кто-то тут же вставал из-за стола и выходил на площадь. Алкогольные напитки на столах присутствовали в большом количестве, но особым спросом
Праздник продолжался до глубокой ночи, уже сильно за полночь племя начало постепенно расползаться по домам. Нас троих утащил с собой Хармин и определил в одну юрту с собой, где мы и устроились за ширмами из травяных циновок на набитых сухой травой тюфяках. Спать. Завтра с утра пораньше двигаемся в поселок, так что срочно спать.
Глава 7
Как это часто бывает в прерии, погода за ночь изменилась. Небо затянуло тучами, дул противный пронизывающий ветер, разумеется, в лицо, да еще с неба периодически сыпался мелкая противная морось. По ощущениям, температура была градусов десять по Цельсию. Подняв воротники форменных шинелей, или как они правильно называются, и придерживая поля шляп, чтобы их не сдувало, мы двигались в сторону поселка. Дорога извивалась между невысоких холмов, ввиду чего ветер иной раз стихал, чтобы через минуту-другую подуть как в аэродинамической трубе. Жуть, а не погода. Отряд регулярно останавливался, чтобы я мог подняться на ближайший холм, осмотреть окрестности, произвести нужные замеры и нанести их на карту. Только плетение воздушного пузыря позволило сохранить карту сухой, только в движении это плетение было бесполезно, не будучи заякоренным на грунт, оно подобно парашюту сдуло бы меня вместе с лошадью. В паре мест были интересные аномалии, пришлось отойти на милю-другую в сторону от дороги, чтобы провести дополнительные измерения. В результате, на какие-то четыре лиги у нас ушло больше пяти часов, в поселке мы появились незадолго до обеда, промокшие, промерзшие, голодные и злые. Имелось настойчивое желание кого-нибудь убить, и судя по тому, как от нас шарахались люди в поселке, я был не одинок в этом желании. Лейтенант повел нас сразу к «федеральному зданию», как я про себя именовал подобные заведения, где в одном месте сидела вся власть, подобно тому, как было в прошлой жизни в Америке. Пока мы слезали с коней, разминая затекшие ноги и задницы, Хан уже успел на кого-то наорать и кого-то построить. Он заслушивал доклады, мы же сняли с носилок, закрепленных между двух лошадей, самодельный стазис-короб с телом убитого пограничника. На пару с шаманом мы вчера целый вечер убили на его создание. Стазис-поле, местный магический аналог холодильника, штука относительно несложная, но очень дорогая. Дорогая потому, что либо надо использовать довольно много сильно не дешевых компонентов, либо она будет жрать энергию не в себя. Вместо дорогих компонентов у нас были деревянные жерди и плетеные из ивовых прутьев панели. Сразу после изготовления я влил в накопитель с четверть своего дневного запаса энергии, сейчас она убавилась где-то на треть. Четверо пограничников из квартировавших в поселке подхватили короб и унесли в стационарный стазис-холодильник. Тут же подскочил какой-то шустрый тип из гражданских, представившийся начальником строителей, и увел нас троих в только что построенный дом.
Дом являл собой почти точную копию «федерального здания», то есть, одноэтажный щитовой дом на четыре довольно просторные комнаты с коридором между ними. И лестница на чердак в коридоре. Мы свалили свои пожитки в единственной комнате, где была мебель в виде двух кроватей, и сразу начали переодеваться в сухое. Не успели мы закончить, как прибежал вестовой и позвал всех обедать. Ну да, важные вещи нужно делать в первую очередь.
Что давали на обед, так и не удалось распробовать. Я настолько устал, промок и проголодался за это утро, что все было сожрано в момент не заостряя внимание на том, что конкретно находилось в тарелке. Единственно что понял, это то, что в кружке был какой-то кисло-сладкий напиток. Как только тарелки опустели, по другую сторону стола нарисовался лейтенант и пригласил в баню. А что, это мы завсегда.
Баня поразила до глубины души. Небольшой сруб из бруса над ручьем с чистейшей, как слеза, ледянущей водой, небольшой предбанник с лавками и столом, дальше дверь в парилку, в ней кирпичная каменка и полати. Вот откуда здесь взялась русская баня, скажите мне на милость? Да, еще часть воды из ручья была отведена в обход бани в глубокий выложенный гладкими камнями рукотворный водоем.
— Откуда у вас такая прелесть? — спросил я лейтента.
— Гравийская
традиция, — ответил тот, — когда мы сюда прибыли, здесь уже подобным пользовались.— Веники из чего сделаны? — наугад спросил я, ведь если есть русская баня, должны быть и веники.
— Березовые слева, дубовые справа там на полке внутри.
Угадал. Интересное дело, баня это как наркотик, если приноровился, уже не променяешь на вульгарную ванну или плебейский душ, баня — это баня! Даже мой названный дядя Боб, даром что чистокровный негр с Ямайки, один раз попробовал и тут же построил нормальную баню у себя на ранчо. Причем будучи архитектором, он системно подошел к вопросу, перечитал всю возможную литературу на эту тему и в конец достал отца с матерью просьбами перевести ту или иную статью с русского. В результате переводил для него, в основном, я, именно тогда мы и сдружились настолько, что он мне стал ближе родителей. Да и он тоже ко мне относился гораздо теплее, чем к своим внукам. Как он там? Вдруг накатила ностальгия, аж слезы на глаза навернулись.
— Ты в порядке, командир? — спросил Рют.
— Нормально, показалось, что что-то вспомнил, но нет, — ответил я.
— Это он о чем? — спросил лейтенант.
— Да посохом шаманским по башке ему дали, вот память и отшибло, — ответил Кар. Тактичный он, хоть на месте убивай. Лейтенант же просто кивнул, явно решил не лезть с расспросами.
Разделся я первым и сразу полез из холодного предбанника в жаркую парилку. Деревянные шайки вот они, в этой бочке холодная вода, над каменкой большой металлический бак с краном, там горячая вода, вот ковшик, вот веники. Все на месте. Я сразу развел в двух шайках теплой, почти горячей воды, кинул туда отмокать веники, да разложил по полатям простыни. Дождавшись, когда все зайдут, и загнав Рюта с Каром на полати, я зачерпнул ковшиком воды и плеснул на камни. Облако пара с громким шипением вылетело из каменки, Рют и Кар дружно вскочили и попробовали было ломануться к двери, но я стратегически стоял у них на пути, да еще и поставил небольшой воздушный щит, чисто на всякий случай.
— Стоять! А ну марш обратно на место! — заорал я, как сержант Марек орал на нас на плацу какие-то полгода назад. Парочка только сейчас заметила, что лейтенант спокойно сидит и с удовольствием взирает на этот бесплатный цирк. Бормоча что-то под нос, они вернулись обратно, я же еще раз поддал пару.
— Глянь там на полке травяные настои, — посоветовал лейтенант. И точно, прямо над висящими сухими вениками была полка с керамическими бутылочками, которую было сложно заметить в тусклом свете магического светильника под потолком. Что у нас тут? Нечто похожее на эвкалипт, а здесь что-то цитрусовое, там мята, а вон там совсем что-то экзотическое. Попробую знакомый эвкалипт, пожалуй.
Когда мы достаточно прогрелись, началась экзекуция. Я взялся за Кара, лейтенант взялся за Рюта. Оба поначалу несколько раз впадали в панику и пытались бежать, но сопротивление было бесполезно. Затем я парил лейтенанта, а он парил меня. После этого дружной толпой мы ломанулись наружу, где, пока Рют и Кар не прочухали всю глубину нашего коварства, мы с лейтенантом спихнули их в бассейн с ледяной водой и прыгнули следом сами. Парочка моих душегубцев выскочила из воды, как ошпаренная, мы же поплескались с полминуты и только потом вылезли. Попытки слинять были жестоко пресечены на корню, и Рют с Каром снова были водворены в парилку.
Мы сидели в предбаннике, завернувшись в простыни, и пили горячий травяной чай вприкуску с колотым кусковым сахаром. Мы с Ханом обсуждали планы на завтрашний день, осмотр местности никто не отменял, Рют с Каром же сидели в полной прострации с выражением незамутненного счастья на лицах. Ну да, люди впервые в жизни в бане парились, пусть и не совсем по своей воле. Сегодня мы в любом случае отдыхаем, это у лейтенанта беготня, писание отчетов и доклады командованию, у нас же до завтра выходной.
— Господин лейтенант, разрешите обратиться, — в дверь просунулась голова одного из знакомых пограничников.
— Так ты уже обращаешься, продолжай, — благодушо совсем не по уставу ответил Хан.
— Мы хотели узнать, когда нам можно будет в баню, — с сиротской интонацией в голосе сказал солдат.
— Вот как мы закончим, так и вам будет можно, — ответил лейтенант и, повернувшись к нам, спросил, — господа, вы как, уже готовы?
Рют и Кар, воспрянув из своей нирваны, тут же закивали головами.
— Да, пора и честь знать, попарились, пора другим место уступить, — сказал я.
— Пять минут, — кивнул солдатику Хан, дверь тут же закрылась.
Мы быстро оделись, ибо злодейство это, стоять между солдатом и баней, и вышли наружу. Как это часто бывает в прерии, погода в очередной раз поменялась, ветер сдул дождь куда-то дальше на запад, теперь между туч проглядывало солнце. Шестеро стоявших перед баней служивых юркнули внутрь, как только мы оттуда вышли.
— Эх, сейчас бы пивка… — мечтательно протянул я.