Лес древних

А веллинги никак не могли подняться на галеры. Волна за волной они накатывались на корабли, а затем откатывались, получив отпор и очередную порцию стрел, оставляя трупы и раненых. Колдас был впереди на самом виду. Он уложил уже несколько противников и был с ног до головы в крови врагов. Его меч сломался, щит разбили. Он двумя руками орудовал огромным топором. Но вот навстречу ему прыгнул гибкий светловолосый силуэт. Поднырнул под топор и с победным криком вынул окровавленный меч из живота вождя веллингов. Колдас покачнулся и упал в воду. Кассины начали потихоньку оттеснять веллингов от кораблей, которые, казалось, были столь близко. И не то, чтобы после гибели Колдаса веллинги были деморализованы и стали хуже сражаться. Просто слабое место веллингов привыкших полагаться на личную доблесть было в том, что они не могли долго сражаться строем и противостоять организованному врагу. А когда погиб вождь, объединяющий несколько разных групп, то согласованность в действия островитян исчезла абсолютно.

Карел обернулся посмотреть, как обстоят дела у глондарцев и обнаружил, что несмотря на преимущество в вооружении и доспехах, рыцари тоже были вытеснены неизвестными воинами с площади. Им противостоял грозный противник, хорошо обученный, дисциплинированный и опытный.

Малкан, стоявший на одной из галер уже давно убрал окровавленный меч в ножны и задумчиво наблюдал за развитием боя. Врагов оказалось в городе гораздо больше, чем он ожидал, и они очень быстро подготовились к отпору. Однако его воины не испугались и сделали все правильно. Теперь они потихоньку теснили врага и были близки к победе. А то, что он убил одного из вождей противника, дезорганизовало сопротивление и остановило контратаку на корабли. Он подумал и направил часть копейщиков на помощь меченосцам.

Когда, к защищавшим корабли меченосцам присоединилась стройная линия копейщиков, веллинги совсем сбились на поединки и стали быстро отступать. Сигурд, что-то крикнул и показал Карелу куда нужно бежать. Тот побежал с несколькими веллингами по улице от гавани подготовить отступление. И вот они наткнулись на лавку бочара с бочками и телегами. Стали строить баррикаду. Через некоторое время у импровизированной линии обороны появились их отступающие товарищи. Они быстро взобрались на баррикаду. Их преследовали копейщики кассинов, которые, не доходя до баррикады пятьдесят шагов, прекратили преследование и остановились.

Карел сидел за бочками и сквозь щель следил за врагами.

–Кто же это такие, -раздался рядом голос Сигурда.

– Не знаю, – ответил Карел. Даже предположить не могу. Но очень хорошие воины.

– Да, – согласился Сигурд. И сегодня они нас победили. А если бы не Кирч, то окружили бы и перебили.

– Что глондарцы?

– Их, как и нас раздробили на несколько отрядов, – ответил Сигурд. Думаю, что они тоже сейчас укрепляются в городе. А наши неизвестные враги, должно быть продолжают высадку. Они не полезли в незнакомый город, умные. Но сегодня поймают или уже поймали нескольких горожан и будут знать всё что надо, чтобы нас выбить отсюда. А нам нужны корабли.

Он осмотрелся и велел веллингам с луками засеть в домах по обе стороны улицы.

– Сигурд, – позвал Карел.

– Что?

– У меня есть идея.

– Говори.

Думаю, нам надо договориться с Кирчем.

5. Йохан.

Йохан наблюдал, как монахи собирают своих убитых на специальные телеги. Вокруг них никого не было. Солдаты старались держаться подальше от своих странных союзников, которые обеспечили им победу. Богар сказал Йохану, что погибших будут отпевать в часовне ордена.

– Я здесь – подошел вызванный Герман.

– Герман, возьми солдат столько сколько нужно, денег столько сколько понадобиться, но добейся результата. Я хочу понять как они это делают. Ты был со мной в монастыре, подкупай, угрожай, делай все что нужно, но добейся, получи нужную информацию от кого-либо из замка. И скачи прямо сейчас, пока они не вернулись. С телегами они будут двигаться гораздо медленнее.

– Хорошо, ответил Герман, поклонился и быстрым шагом пошел в строну военного лагеря.

– Гарих, -сказал император, стоявшему сзади начальнику охраны. Мы возвращаемся домой. Надеюсь, твои слуги поработали, как надо. Объяви всем, что через три дня прием в честь победы на над Тьором. Где мой конь?

Когда колона победителей приблизилась к воротам Хаубурга, те гостеприимно открылись. Вдоль ворот выстроился почетный караул. Немногочисленный тьорский гарнизон, оставленный Нейлом, был вырезан накануне ночью. Идея переодеть стражу императора в челядь замка, поваров, конюхов и садовников принадлежала Гариху.

После возвращения в императорский дворец Йохан вызвал двух командиров стражи и, сидя на троне, до коликов в животе смеялся, слушая их рассказ, о том, как они резали ничего не подозревающих тьорцев.

– Гарих, ты простой гений предательства, – сквозь слезы смеха, проговорил Йохан. Надо же, дичь фаршированная ядом. Сколько говоришь, сразу два десятка отравились? Тоже мне солдаты, есть в доме врага. Ну да ладно, получишь от меня в награду за преданную службу графство в герцогстве Гюр. Девчонку кстати не нашли?

– Спасибо, ваше величество, -ответил Гарих. Нет она как сквозь землю провалилась, может мертва уже. Да и не ровня, она вам уже. Лучше обратить взор в другую сторону.

– В какую, же?

– Будущая вдова лоттского короля, Рабелия. Король выжил из ума и говорят вот-вот отдаст концы. Говорят, она умна, управляет государством вместо своего, впавшего в слабоумие мужа. Может быть и не красавица, но и не уродина.

–Вот, как, а нет ли у тебя ее портрета?

– Закажу сделать, ваше величество. Но думаю, что лоттское золото может украсить любого урода.

– Но девчонку надо все равно поймать, она меня оскорбила отказом, -нахмурился Йохан,– это не должно ей сойти с рук.

– Как скажете.

Через три дня всё высшее общество империи Перекрестия собралось в приемном зале императорского дворца в Хаубурге. Император торжественно восседал на троне. В этот день его все же уговорили сменить черное платье на более торжественные одежды с золотым шитьем. На голове его была корона с огромным бриллиантом, размером с яйцо. По правую руку стоял Гарих и командиры его армии, виновники торжества. По левую руку вассалы. Молодой Нугард в синих одеждах, умудренный опытом седой герцог Луг, с вышитым на груди кафтана соколом, и влиятельный барон Шварцвальд, в простых белых одеждах с черными перекрестиями на груди и спине. За ним робко жался пятнадцатилетний племянник графа Адлера, погибшего со всеми сыновьями в походе на Тьор. Чуть далее стояли более мелкие бароны.

В зале царило оживление. Еще бы такая победа над Тьором. Реванш не только за разгром Крестиандра, но и за все унижение последних сорока лет. Знать ликовала им казалось, что снова начинается возрождение великой империи, которая обретет свою славу, померкшую несколько десятилетий назад. Все восхваляли военный гений Йохана, никто уже и не вспоминал его прозвище Мясник. Многие, кто раньше брезгливо кривились при упоминании его имени, теперь считали, что все это были юношеские шалости. Никто не вспоминал невестку и мать героя войны. Вино лилось рекой, а, постоянно меняющие друг друга, актеры, певцы и гимнасты вносили оживление и радостную суету в праздник.