Лес на краю света

Он и рассказал мне, что есть в Ярославле завод, что делает несколько моделей надувных лодок, подымающих от двух до восьми человек. Самые малые лодки в спущенном виде весят около двух пудов и действительно помещаются в рюкзак. Можно в них и на веслах ходить, а можно и на моторе. Только нужно на корму ставить специальную опору для мотора.

В Ярославле же моторный завод делает и очень небольшой моторчик для них, мощностью в две силы. Он не очень экономичен, но весит всего 12–13 килограммов. В Нижнем делают два лодочных мотора мощностью в 8 и 12 сил, они понадежнее и экономичнее, но тяжелее почти в три раза.

И лодка под них нужна не самая маленькая. Если мне требуются подробные консультации, то он готов их дать. И даже знает человека, у которого есть двухсильный мотор на продажу.

Я поблагодарил и положил трубку. Вот еще одно поле деятельности у меня появилось. Изучить, как с надувной лодкой дело иметь и ее ремонтировать, как обращаться с мотором и каковы особенности плавания по мелким захламленным рекам.

Лодку и мотор надо покупать здесь, в Твери, из числа подержанных. Как мне говорили, мотор должен сначала приработаться и выявить слабые места. Плюс я имею возможность под чутким руководством знающих людей руку набить в разборках-сборках и регулировках. И те же знающие люди помогут выбрать и лодку, и мотор вполне пристойного качества.

Только бензин и канистры я куплю уже в Казани. Кстати, может, уже к тому времени будет ясно, сколько мне придется плыть. Надеюсь, не очень далеко.

Прошла еще неделя. Тверь потихоньку освобождалась от снега и льда. Занятия в Академии у меня давно кончились, но пошел вал пациентов. Кто праздновал конец зимы и весеннее счастье, кто со сменой сезона начинал страдать от разных хворей. Весной часто обостряется желудочная патология. А перепады температур откровенно способствует обострению ангины и ревматизма.

Вернувшись от пациента, я отдыхал и думал, чем пообедать — вчерашней тушеной капустой с салом или сварить молочной каши? Кашку и Левчику можно было бы предложить.

Мои раздумья оборвал телефон. Звонок показался мне каким-то особо неприятным, и даже возникла мысль вовсе не брать трубку.

— Алло!

— Клин 28–29? Ответьте!

— Ржев 28–29. Отвечаю!

— Код три-три. Повторяю: код три-три! Сбор в двенадцать ноль-ноль!

— Вас понял, код и время подтверждаю!

Гудки в трубке.

Взгляд на часы — четверть двенадцатого. Через сорок пять минут я должен стоять в двух кварталах отсюда, где меня подберет машина. Я временно привлечен на срок трое суток (это может и измениться) к какой-то операции. Хватит отдыхать в резерве, труба зовет! Но форма одежды штатская, то есть явно не военные действия. А я уже спешно натягиваю сапоги — надо Левчика к Марининым родителям отнести, чтобы присмотрели за животиною. А вот и он. Пойдем, мой хороший, в гости к Марине! Ты уже там бывал и даже с Тишкой подружился.

Куртку накидывать не стал, побежал в свитере. А прохладновато на улице без куртки. Но ничего, добегу.

— Добрый день, Мария Афанасьевна! Не сможете ли присмотреть дня три за котенком? Меня срочно на сборы вызвали, машина уже ждет.

— И вам здравствовать, Юрий Сергеевич! И тебе, красавчик чернохвостенький. Не беспокойтесь, присмотрим. Скоро Маринка из школы прибежит, будет ей радости! А куда вы и зачем?

— Не знаю, Мария Афанасьевна! В секретном ведомстве числюсь, оно даже мне не говорит, зачем я нужен и где. Спасибо вам преогромное! Пока, котинька мой!

Котинька мой что-то от меня отрываться не хотел. Жалобно замяукал и вцепился мне в свитер. Нельзя, маленький мой, оставайся тут. Вон тебя Тишка встречает, иди туда, а я скоренько…

Отцепил застрадавшего котенка от себя, посадил на пол, дал хозяйке пару монет на прокормление моего красавчика и спешно покинул добрых людей.

На душе и так пасмурно было. А теперь галопом обратно домой, одеться, оружие и тревожный чемоданчик взять, амулеты на охрану активизировать… Хорошо, что кашеварить не начал.

Машина как раз подошла к тому моменту, как я малость отдышался.

«Пожалуйте бриться, присягу сполнять».

Возле меня остановилась «копейка» со знакомым шофером за рулем. «Клин 28–29». «Ржев 28–29». Теперь можно лезть в кабину. Шофера Диму я и так знаю, и он меня тоже, но служба требует. Двое ребят в черном уже сидят в кузове и бдят. Тронулись и проехали до Семеновской площади.

Там уже стоит вторая «копейка», и штабс-капитан в черном, доселе незнакомый мне, нервно ходит кругами. Вылезаю из кабины, подхожу и представляюсь.

— Штабс-капитан Тюленев! Вот ваше временное удостоверение! Садитесь в кузов или кабину по выбору! Инструкции будут на месте!

Штабс-капитан протягивает мне удостоверение, и едва мои пальцы касаются края бумаги, как он резко отпускает его и буквально рвется в кабину. Экий нервный. Из кузова мне машет рукой Модест Чернов. Вот туда и полезу. Незачем смущать начальство своим штатским видом. Сейчас с Модестом поболтаю. Может, он знает, куда нас повезут и за каким демоном.

Модест не знал. Его тоже, как и меня, выдернули внезапно. Эх, а еще и медиум. Я даже съехидничал, посоветовав ему впасть в транс и узнать, что там впереди и кто виноват, чтобы мы ехали прямо к виноватому и его скрутили. Модест обиженно глянул на меня, но дулся недолго. Он отчего-то переживает, что его Дар такой вот специфический. Хотя он не чистый медиум и способен управлять Силой. Правда, с ограничениями.

Вообще все это похоже на какую-то операцию, куда подгребли всех, кто был под рукой. Группа у нас больно сбродная — штабс-капитан явно маг огня, я больше целитель, Модест — больше медиум. Специальная группа такого состава как-то непонятно для чего собрана, если не подумать про вариант, что спешно собрали несколько групп, в одну из которых свели двух резервистов и одного действующего офицера. Судя по составу — она явно подстраховочная. Это меня и радует.

Этими соображениями я поделился с Модестом. Он человек нервный, ему нужно успокоиться.

Модест решил, что этого недостаточно для успокоения, и полез во внутренний карман за фляжкой. Предложил мне, но я отказался. Как вообще не хочу, так и ситуационно, ибо и начальство дразнить нечего, и дело может предстоять.

Коллега был этому только рад. Хлебнул пару раз, зажмурился от удовольствия и малость расслабился. А коньяку еще рано всосаться — э, видимо, Модест привык расслабляться глоточком армирского, а это нехорошо пахнет. Так и сопьется. Мама его в прошлом году померла, а на Ольге Сергеевне он все никак не женится. Некому его угнетать в этом смысле. Ладно, потом с ним поговорю про это дело.