Лес удовольствий на троих

— Девочка, не нужно… — теперь пришла моя очередь испугаться за близкое существо, — ты же себя убиваешь.

Но верный фамильяр лишь засветился ярче, наполнившись всеми оттенками горящего костра. Я плакала, шептала, умоляла и продолжала вкачивать силу в нагревающуюся поверхность чёрного камня, не в силах уже справляться с захлестнувшим потоком. Я призывала мир Леса прийти мне на помощь и вернуть уже этот чёртов магический источник, пока мы с Принцессой не сошли с ума от боли. Словно в ответ на мои мысли раздалось весёлое журчание воды, а в следующий момент на меня обрушилась спасительная темнота, дарящая избавление от страданий.

Где-то внутри сознания маленькая я бродила по незнакомым аллеям, напоминавшим лабиринт и силилась найти выход. Почему-то это было очень важно. Но чем дольше шла, тем более зловещие и дикие места меня окружали. Ни единого человека не встречалось мне на пути, лишь запустение и вой ветра в обнажённых кронах деревьев, тянущих ветви к свинцовому небу. Внезапно откуда-то появился солнечный зайчик, пощекотавший мне лицо хитро подмигнувший. Я чихнула, почесала нос и попробовала поймать его рукой, но он ловко увернулся и отбежал на несколько шагов. Забыв про страх, который испытывала всего минуту назад, с радостью принялась играть с ним в догонялки, следуя по пятам. Дорожки вновь стали шире, послышались птичьи трели, через которые пробивался мягкий и знакомый мужской голос, зовущий меня по имени. Солнечный зайчик ещё раз мазнул меня по щеке, даря тепло и нежность, а затем исчез.

— Саша, открой глаза.

Я не смогла сопротивляться голосу и подняла веки, о чём тут же пожалела: резкая боль обвила обручем мою несчастную голову.

— Хвала Великому Лесу, ты жива! — Блондин, склонивший надо мной испуганное лицо, приложил прохладную ткань к моему пылающему лбу, а красавчик с волчьей улыбкой вдруг подскочил ко мне и прижал к широкой груди.

— Аааааа… — слабо простонала в ответ, — моя голова. Где я? Что случилось?

— Отстань от Избранной, зверюга, не видишь что ли, как ей плохо? — сердобольный светловолосый даже руками замахал.

И я разом всё вспомнила. Судя по мерному журчанию воды, у меня всё получилось. Вернее, у нас: без помощи Лаахты меня бы убил магический откат.

— Принцесса, где она? — слабо покрутила головой, но взгляд натыкался лишь на скорбно склонённые рыжие макушки пустынных оборотней.

— Мы никогда не забудем того, что ты и твоя жемчужинка для нас сделали. Мне её так жаль! — Райна опустилась рядом со мной и накрыла мою кисть своей сильной ладонью.

— Нет, этого не может быть! —замотала головой, не желая знать, что Лаахты больше нет. Она отдала свою жизнь ради других.

Глава 36. Урд

Избранная ворочалась на кровати, глухо постанывая во сне. Мы с оборотнем не могли сомкнуть глаз, с тревогой следя за нашей девочкой.

— Ей плохо? — одними губами произнёс он.

— Не физически, а морально!

Зверюга понимающе кивнул. Кажется, становится всё более человечным и понимающим. А каким становлюсь я? Все мы меняемся рядом с Сашей. Её присутсвие словно озаряет и согревает всех вокруг. Только вот для себя она почти не оставляет сил: такая смелая и решительная, такая хрупкая и уязвимая. Если бы было можно, теперь сам запер её в Родовой башне, лишь бы она больше не подвергала себя опасности. В следующий раз рядом не окажется верной Лаахты, готовой пожертвовать своей жизнью. «Принцесса…» — шёпотом произнёс имя спасительницы моей возлюбленной и приложил ладонь к сердцу, в знак того, что никогда не забуду этот поступок. Вулфи последовал моему примеру, пробормотав ещё пару фраз на рычащем наречье. Странно, столько лет потомки Первых и Зверей жили бок о бок в состоянии недомира и недовойны, даже не пытаясь понять друг друга.

Саша вновь застонала, любимое прекрасное лицо исказила гримаса боли и ужаса, и она тихо заплакала, не просыпаясь.

— Сделай же что-нибудь! Она ведь страдает! Не могу смотреть на это! — оборотень вскочил с ложа, вцепившись руками в свои нестриженые патлы. — Ты же травник, в конце концов!

— Именно! Я могу лечить силой Леса, но лишь в местах жизни Первых. И лишь тех, кто готов принять помощь, веря в неё всем сердцем. Саша не захочет больше ничего взять от нашего мира, опасаясь магического воздействия.

— Тогда у меня есть своё лекарство от боли и печали! — Вулфи метнулся во двор, я даже и слова проронить не успел.

Светлые пряди возлюбленной разметались по подушке. Я нежно провёл по ним рукой, вкладывая в это движение всю силу и нежность, надеясь, что Избранная почувствует. А секунду на губах появилась улыбка, но сразу пропала, стёртая очередной волной кошмара.

— Вот! Лучшее успокоительное всех времён! — Волчара уже не пытался сохранить тишину и нагло плюхнулся рядом с Сашей, тряся её за плечо.

— Убью! — тихо прошипел я, но наша девочка уже проснулась.

— Спасибо, что разбудили, думала, этот кошмар никогда не закончится! — она зябко поёжилась, хотя в комнате было жарко.

Вулфи кинул на меня победоносный взгляд, мол, он лучше знает, что надо Избранной.

— Я принёс благодарность от Райны и братьев. Пустынное вино. Не удивляйся вкусу и аромату, он может показаться непривычным для тех, кто не провёл в песках всю жизнь. Я попробовал и мне понравилось: бодрит, освежает, будоражит кровь! — он протянул бутыль девушке.

— То-то я чувствую, тара такая лёгкая. Судя по всему, ты попробовал не раз! — наконец-то услышал её звонкий смех и сразу расстроился, что не я его вызвал.

— Но учти, этот напиток создан для веселья, и Принцесса это бы подтвердила. Да, она могла бы сейчас забрать твою печаль, будь рядом. Но теперь это будем делать мы, твои мужья. А сейчас давай осушим до дна кубки, в честь спасения моих братьев! Ты вернула им жизнь и веру в будущее! Реррргор! Во славу Леса и Избранной!

Оборотень выпил залпом свой кубок, чуть поморщился, шумно выдохнул и вытер губы рукавом рубашки (порой его манеры сводят меня с ума), а затем передал наполненный мутноватой жижей с резким цитрусовым запахом сосуд мне.

— Рергор! За мир Леса, Принцессу и Сашу! — осторожно отхлебнув, возблагодарил хранителей, что напиток был не так плох, как показалось на внешний вид. Кисловато-пряный, прохладный, но в то же время согревающий. Я легко смог допить его до дна. Вулфи вновь потянулся к бутыли, налив в этот раз поменьше, и подал с поклоном кубок девушке.

— Рергор! За моих мужчин, за пустынных оборотней и за маленькую жемчужинку! — она бесстрашно запрокинула голову, вливая в себя содержимое. Даже Вулфи хмыкнул от удивления и уважительно присвистнул.

— А что такое «Рергор»? — заплетающимся языком произнёс я. Кажется, напиток оказался коварнее, чем предполагал.

— Вот да, мне тоже интересно! Вдруг мы сейчас на тебя всё имущество переписали, сами того не зная! — глаза Саши подозрительно блестели.

— Сейчас мы выпьем ещё по бокалу, всё вам расскажу. А потом ещё застольную оборотневую споём!

Я смутно помню, что было дальше, но точно знаю, что так хорошо, легко и беззаботно мне ещё не бывало. Язык болел от непривычной речи потомков Зверей, когда я пробовал разучить глупый припев: «Выпьем из черепа врага и порадуемся, что ещё живы, ведь завтра придёт новый день, счастливое новое утро!»