Лес за Гранью Мира (сборник)

– Как же я могу удовлетворить Вас, достойный сэр? – спросил Ральф.

Рыцарь сказал:

– Вы сможете удовлетворить меня, если уведёте своих коней от Хайема. Все вы!

Он отступил было к ограждению, но потом вернулся:

– Послушайте, воин, я предупреждаю Вас, что не доверяю Вам и считаю, что Вы лжёте. Теперь я хочу вывести войска и напасть на вас, так как вы дурные гости в землях господина аббата!

На этот раз рассердился Ральф. Он ответил рыцарю:

– Выходите тогда, если желаете, мы выйдем вам на встречу все до единого, пока ещё светло на этом поле лилий. Мы окажем Вам хороший приём, хотя Вы и грубиян!

Пока он говорил это, раздался звук рогов, и из-за холма показались те пятьсот воинов народа в пшеничных одеждах, которых капитан послал Ральфу вдогонку. Хайемский рыцарь смотрел из-под ладони на то, как войско, словно река, стекает с холма. Когда же он увидел, что на их куртках тоже изображён герб Братства Сухого Дерева, то повернулся и быстро ушёл за ограду. Оказавшись среди своих воинов, он рявкнул команду занять оборону против Ральфа. Вылетела одна стрела и два-три дротика, но они никого не ранили. Ричард и Стефан вытащили мечи, но Ральф закричал:

– Идёмте, друзья, нам не следует задерживаться с этими глупцами, которые боятся, сами не зная чего! Нам придётся, правда, переночевать под открытым небом, а не под крышей, но мы ночевали так уже много раз. К тому же, проснувшись завтра утром, мы будем ближе к окончанию нашего пути.

С этими словами он, Ричард и Стефан повернули коней и направились к воинам, которые подшучивали и посмеивались над людьми аббата: и те, что ехали с Ральфом, и новоприбывшие. Но все они после возвращения командиров быстро выстроились стройными рядами и вскоре были уже за пределом досягаемости хайемских стрел на пути в Край Холмов, а луна светила им с небес. Хью дали коня, и Ральф попросил его ехать рядом, пока они не прибудут на место. Два брата радостно разговаривали друг с другом.

Глава XXI Разговор двух братьев

Ральф первым делом спросил Хью, знает ли он об их брате Грегори. Хью засмеялся и, указав на Хайем, сказал:

– Он там.

– Что? – удивился Ральф. – В войске аббата?

– Да, – сказал Хью, снова засмеявшись, – но в его духовном, не мирском войске. Он стал монахом, брат. Вернее, он ещё послушник, а монахом аббатства станет через шесть месяцев.

Ральф спросил:

– А Ланселот Болтливый, твой оруженосец, как у него дела?

Хью ответил:

– Он тоже там, но в мирском воинстве, а не в духовном. Он служит сержантом и, надо сказать, оказался находкой для них, ведь ты знаешь, что он неплохой воин, а, кроме того, он украшает свои дела словами, и все его охотно слушают.

– Но скажи мне, – попросил Ральф, – как так случилось, что воины аббата стали грубыми и придирчивыми? Чего они боятся? Разве господин аббат не такой же могущественный, как раньше?

Хью покачал головой:

– В Хайеме многое изменилось, хотя я не могу не признать, что рыцари теперь слишком осторожны и боязливы.

– Что же изменилось? – спросил Ральф.

– Раньше господин аббат действительно был могущественным человеком, и в Хайеме стоял большой гарнизон. Такие же гарнизоны размещались во многих поместьях, замках и крепостях, а йомены готовы были взять в руки оружие, когда бы ни протрубили сбор. Кратко говоря, Хайем был так же могуществен, как и богат, и людям аббатства не с кем было воевать, кроме как с твоими друзьями, у которых на гербе изображено Сухое Дерево. Все остальные боялись святых стен и благословенных людей, что их сторожили, но Сухое Дерево, как говорят, не боится ни человека, ни дьявола (а с тех пор, как они стали твоими друзьями, я надеюсь, что это правда). Временами, когда им больше нечем было заняться, рыцари Братства совершали набеги на земли аббата и нередко одерживали верх в схватках с его людьми. Всё это закончилось, когда, как мне сказали, где-то полтора года назад, аббат поспорил с западными баронами, с которыми и раньше, и сейчас не каждый решился бы иметь дело – они и жадны, и сильны. Спор рос, и господину аббату пришлось бросить им вызов, ну и, кратко говоря, он сам в боевых доспехах повёл против них своё войско. Встретились они примерно в двадцати милях к западу отсюда на поле близ Перекошенного моста. Там Святая Церковь была разбита, но аббат, будучи отважен в бою так же, как в пении месс, хотя и не так опытен, не захотел бежать. Никто не дерзнул его убить, и баронам пришлось увести его с собой, он и поныне сидит в самом надёжном их замке на Красной горе к западу отсюда. С тех пор, как аббата пленили, а многие из его самых опытных воинов были убиты, остальные спрятались за стены Хайема, который осадили жители Западных земель. Враги думали, что с лёгкостью возьмут город, но монахи и их люди организовали неплохую оборону, так что противник поломал зубы и оставил осаду Хайема, зато взял большинство замков и крепостей во владениях аббата. Одни сожгли, в других поставили гарнизоны. Бароны увели в плен довольно много мужчин и женщин, а также слуг, так что земли Хайема наполовину опустошены. И хотя монахи неплохо обороняли стены, они боялись выводить людей из города. В результате, будучи запертыми в собственном городе и не имея никаких дел, которые могли бы ободрить их сердца, они стали угрюмыми и грубыми.

– Но, брат, – сказал Ральф, – какими бы грубыми и боязливыми они ни были, я не вижу причины, по которой они должны были запереть ворота перед нами, небольшим отрядом. Врагов-то поблизости не видно.

– Ральф, – сказал Хью, – ты должен ещё раз вспомнить, что герб Сухого Дерева – это не самый лучший пропуск, который можно показывать честным людям, в особенности монахам. Среди братии хайемского монастыря ходят слухи, что рыцари Братства заключили сделку с дьяволом, который должен приходить им на помощь всякий раз, когда врагов будет в пять раз больше, чем их самих. Более того, говорят, что среди них есть настоящие демоны. Некоторые в облике людей, а некоторые, Господи помилуй, даже во плоти женщин, красивых, как я думаю. К тому же, сейчас прошёл слух, что именно с помощью чёрной силы они одолели крепких и жестоких воинов Города Четырёх Рек и выгнали их из своих собственных домов. А? Что ты на это скажешь?

– Я скажу, Хью, – сердито ответил Ральф, – что ты дурак, раз веришь клевете старух.

Хью рассмеялся:

– Не сердись так, маленький лорд, или я заставлю тебя самого рассказать о чудесах. Лучше послушай, и на твоём хмуром лице вновь появится улыбка, когда ты услышишь, что я скажу. Этот народ не только боится своих старых врагов, которыми предводительствует дьявол, они также боятся тех, кого предводительствуемые дьяволом изгнали из собственных домов, то есть жителей Города Четырёх Рек. Теперь же они боятся этих изгнанников ещё больше, потому что те разбили кое-кого из врагов самого Хайема, то есть баронов Западного края, и захватили некоторые из их крепостей. Похоже, они собираются с силами.

Ральф немного поразмышлял, а затем спросил:

– Брат, а у тебя есть какие-нибудь вести из Верхних Лугов? Не знаешь, собираются ли изгнанники направиться туда?

– Господи упаси! – воскликнул Хью. – Нет, я ничего не слышал о Верхних Лугах с тех пор, как, сглупив, покинул свой родной дом.

– Что, брат, – удивился Ральф, – ты ещё не преуспел?

– У меня были взлёты и падения, – ответил Хью, – но если вверх я поднимался на одну ступеньку, то вниз падал на три и больше. Три месяца я сидел в тюрьме за то, что разбил кому-то голову в ссоре, которая меня не касалась. Шесть месяцев сидел в осаждённом городе, куда приехал не по делу, а просто так. Ещё два дня я потратил на то, чтобы сбежать оттуда, ночью взобравшись по стене и переплыв ров. Три месяца я служил оруженосцем у одного рыцаря. Он дал мне задание охранять его жену, которую жутко ревновал. Чтобы спастись от скуки, мне пришлось самому соблазнить эту даму, да она и стоила того… Потом я снова скрылся в ночи. Следующие девять месяцев я провёл на опушке леса и немного в самом лесу со своего рода товарищами, которые многому меня научили, кроме как удерживать свои руки от имущества других людей, когда заурчит в животе… Там меня взяли вместе с пятью другими сержанты Хайема, получившие задание поймать несколько людей, чтобы превратить их в сержантов. Мне предоставили выбор между виселицей и службой Церкви, и, сделав этот выбор, я остался в городе, пока одним вечером не узнал твоё лицо, достойный сэр.

– Что ж, брат, – сказал Ральф, – всё это мы исправим, и ты вернёшься со мной в Верхние Луга. Впрочем, если бы ты что-нибудь исправил сам, было бы неплохо.

Хью произнёс:

– Попробуем, брат, но можно я спрошу тебя кое о чём?

Ральф кивнул:

– Спрашивай.

– Достойный сэр, мне показалось, что ты вырос и возмужал, я был уверен в этом, прежде чем сумерки опять не сравняли нас. Воины, что едут за нами, обычно следуют за человеком, добывшим воинскую славу, но сейчас они следуют за тобой. Как это произошло? Кроме того, пока не сгустились сумерки, я заметил, что женщина рядом с нами (а сейчас она всего лишь тень) прекрасна и нежна. Конечно, нет чуда в том, что она с тобой (и если она дочь графа, то это хорошее приобретение для бесёнка с Верхних Лугов), потому что ты складный парень, маленький лорд, и речи твои нежны, но скажи мне, кто она?

– Брат, – добродушно ответил Ральф, – она моя жена.

– Я целую её руки, – сказал Хью, – но какого она рода?

– Она моя жена, – повторил Ральф.

– Это, конечно, высокое достоинство, – заметил Хью.

Ральф кивнул:

– Ты, хоть и сказал это в шутку, попал в самую точку, но твоя шутка не очень уж добра для сына твоей матери. Знай, Хью, что я теперь Брат Источника и мне подобает жениться на дочерях лучших из королей, и всё же она гораздо больше подходит для того, чтобы я взял её в жёны, ведь она выше всех королев, ибо она Сестра Источника. Более того, ты говоришь, что воины Сухого Дерева с охотой следуют за мной, хотя им в вожди нужен кто-то, кто не меньше, чем граф, и если ты всё ещё удивлён и думаешь, что бы это могло значить, то подожди дня два-три, когда мы встретим врага, и тогда ты скажешь мне, насколько я изменился с тех пор, как был тем юношей, которого ты знал ещё недавно в Верхних Лугах.