Лес за стеной

Равад коротко застонал и затих, скатился с меня и лёг рядом. Потянулся к тумбочке и достал из выдвижного ящика пачку сигарет. Курил, выпуская дым в потолок.

— Тебе было хорошо? — спросил он, стряхнув пепел в маленькую стеклянную вазу рядом с лампой.

Я знала, какой ответ он ждёт, какой ответ ждёт любой мужчина, поэтому солгала:

— Да, — и кивнула, хотя на меня не смотрели.

Равад усмехнулся. Сжал пальцами мой подбородок и грубо, почти болезненно поцеловал, словно клеймо поставил.

— Хочешь ещё?

Я не хотела, но боялась отказать. Никто не объяснял мне, как вести себя в такой ситуации. Отец говорил, что мужчине перечить нельзя, что слово мужа — закон. Мои желания не имели значения.

— Да.

При других обстоятельствах я могла бы быть страстной и получать от происходящего удовольствие, но сейчас ощущала себя мороженой рыбой и ужасно боялась, что Равад поймёт, какая холодная жена ему досталась.

Супруг раздавил сигарету в пепельнице и повернулся ко мне спиной, натянув на плечо одеяло. Через пять минут он уже спал. Не так я представляла свою первую брачную ночь. В вечернем сумраке я смотрела на своего мужа, на своего прекрасного принца, в одночасье превратившегося в храпящее бревно, и чувствовала себя не просто ненужной — использованной. Вспомнился лес, наша опасная эскапада, ощущение сопричастности. То, как мы — Раххан, Эсса и я — помогали друг другу на пути к общей цели. Я была на своём месте. Там, вскрывая замок перед стеной и купаясь в запахах леса за ней, я ни секунды не чувствовала себя одинокой. Здесь же, в супружеской спальне, мне не хватало воздуха, потолок готов был упасть на голову. Я завернулась в свой краешек одеяла и попыталась ни о чём не думать.

Утром простыню, на которой мы спали, должны были выставить на всеобщее обозрение. Стоило открыть глаза, и эта мысль обрушилась на меня холодным, отрезвляющим душем. Сонную негу как ветром сдуло. Я поднялась с кровати, собираясь привести себя в порядок. По всему выходило, что встречать гостей я буду в мятом свадебном платье. Мои вещи ещё не привезли. Даже расчёска осталась дома, хотя отражение в зеркале настаивало, что эта вещь мне необходима. Распутывая колтуны, образовавшиеся за ночь, я бросила взгляд на развороченную постель — и похолодела.

«Не может быть!»

Простыня рядом с откинутым одеялом была белой, без единого красного пятнышка. В панике я опустилась на колени перед кроватью и дрожащими пальцами разгладила ткань. Осмотрела её всю. Даже подушку подняла. Ни следа крови. Нигде. Но ведь я была девственницей!

А кто в это поверит, если доказательств нет?

Тяжело дыша, я взглянула на спящего мужа. Что Равад говорил про порочных девиц? Он не поверит мне. Не станет слушать оправданий. Выкинет на улицу, как собаку. Хуже — опозоренную, вернёт отцу, и уже он будет решать, что со мной делать. Главное правило Ахарона — женщины, которые обесчестили семью, исчезают.

Я зажала ладонью рот.

«Но я ведь ни в чём не виновата! Ничего плохого не сделала!»

Сдерживая рыдания, я отодвинула свою часть одеяла как можно дальше и ещё раз осмотрела постельное бельё. Хотя бы капля крови должна была остаться на простыне. Возможно, следы есть на половине Равада, но как это проверить, не разбудив мужа?

О Великий Бык, что же делать? Они и правда решат, что я… Нет-нет-нет! Это несправедливо! Нечестно! Я не позволяла себе никаких вольностей. Даже поцеловалась впервые только на собственной свадьбе, а теперь Равад подумает…. и отец… Все будут смотреть на меня так, словно я… Нет!

В отчаянии я заметалась по комнате. Нужно было найти нож, иголку — какой-нибудь острый предмет, чтобы проколоть палец и испачкать постель. Стараясь не шуметь, я выдвинула ящик комода, обшарила шкаф и прикроватные тумбы. Ничего.

Я представила, как в спальню входит свидетельница, как забирает брачную простыню и разворачивает её перед родственниками, сидящими на диванах в гостиной. А пятна крови нет. И все взгляды устремляются в мою сторону. Губы Равада кривятся, и он называет меня… называет меня…

Всхлипнув, я закрыла лицо ладонями и затряслась.

О Всесильный! За что мне это? За что?

Я попыталась прокусить палец, но не смогла — испугалась боли.

А если незаметно прокрасться на кухню за ножом?

«Бегать по этажам в свадебном платье и заглядывать во все комнаты?»

Из-за стены доносились голоса. Слышались шаги и звон столовых приборов. Родственники в гостиной пили чай, с нетерпением ожидая, когда мы проснёмся.

Дыхание перехватило: Равад потянулся и сел на постели.

«Он захочет увидеть кровь. Сейчас откинет одеяло, посмотрит на простыню и…»

Но супруг даже не взглянул в мою сторону. Не сказал ни слова. Поднялся с кровати и, сонно потирая лицо, скрылся в уборной. Зашумела вода. Обнажённая, я прижималась к стене и не могла заставить себя пошевелиться.

В дверь постучали.

— Открой, — крикнул Равад из ванной.

Негнущимися пальцами я подобрала с пола белые кружевные трусы и натянула на бёдра. Кое-как застегнула платье. Стук повторился. Ударил по напряжённым нервам. Словно сомнамбула, я подошла к двери и повернула ручку.

— Всё в порядке? — спросила Раххан.

Что я могла ей ответить?

За спиной сестры маячила бесформенная шатенка в платье-мешке. Бесцеремонно отодвинув Раххан, она вошла в спальню и, как в моих кошмарных видениях, направилась к супружескому ложу. Туфли громко застучали по полу. Быстрым движением незнакомка сдёрнула с кровати простыню и смяла в руках. Я увидела, как за миг до этого исказилось её лицо: брови сошлись на переносице, глаза осветились пониманием. Она заметила! Заметила, что постельное бельё чистое.

С каменным выражением шатенка покидала комнату, унося с собой мой приговор.

И я не могла ей помешать.

Глава 22

«Что случилось?» — спросила Раххан одними губами, с тревогой вглядываясь в моё испуганное лицо.

Я зажмурилась и покачала головой, пытаясь справиться с подступающей истерикой.

«Всё кончено. Я опозорена».

Хотела попросить сестру о помощи, но шум воды стих, дверь открылась, выпустив клубы пара, и из ванной комнаты вышел Равад в коротком полотенце, обмотанном вокруг бёдер.

— Ждём вас в гостиной, — бросила сестра и, смущённая, поспешила скрыться. Уходя, она оглядывалась на меня и кусала губы.

Приблизившись, Равад затянул меня в поцелуй. Я думала только о простыне — белой, чистой простыне в руках свидетельницы.

«Я не пойду в гостиную. Нет! Я не смогу! Как я посмотрю в глаза родственникам?»

Не замечая моего состояния, Равад толкнул меня на кровать. Перевернул на живот, как куклу. Задрал пышную юбку изрядно мятого платья и без лишних прелюдий поставил меня на колени и локти.