Лесная нимфа

– Дежурненькая, на выезд!

Водители в отделении были, как и машины, пожилые и усталые: шутка ли, ближайшая граница района в двадцати километрах от отделения! Сегодня, правда, повезло: до Березовки какая-нибудь тридцатка. А происшествие тревожное: в лагере труда и отдыха местные напали на городских школьников.

– Вы себе представляете? – возмущалась рыжеволосая молоденькая учительница, куда больше похожая на школьницу, чем ее подопечные – десятиклассницы. – Нет, это просто предел всему! Ребята даже не рискнули позвать на помощь!

– Им ведь пригрозили, Светлана Анатольевна, – вмешался стройный темноволосый паренек с приятными чертами лица. – Это же понятно!

– Что, что тебе понятно? – чуть ли не со слезами спросила Светлана Анатольевна. – Тебя терроризируют, а ты сидишь сжавшись в углу?

– Ну я-то не сидел, – обиделся парень.

– Да, тебе повезло, Табунов. Вовремя ушел. А не ушел бы – точно так же вел бы себя, как эти «жертвы». Скажешь, нет? – распалилась учительница.

– Вы, Светлана Анатольевна, из другого измерения, – снисходительно и мягко, будто старший малышке, сказал ученик учительнице. – Сила солому ломит, слыхали?

– Со-ло-ма… – пренебрежительно повторила молодая женщина и обернулась к Наталье: – Хоть убейте, не пойму, что происходит с парнями!

Одна из «жертв» лежала на соломенном матрасе, отвернувшись к стене. Другая с независимым видом листала журнал. «Жертвы» были довольно упитанными, одежда их – в порядке, отыскать следы истязаний на их лицах и телах было бы затруднительно. Едва глянув на них, врач-эксперт Ледякин так и сказал:

– Похоже, мои знания и опыт тут без надобности.

После этого он завалился в «уазик» – вздремнуть до времени на пару с шофером, а Наталья и инспектор Голубь расспрашивали ребят.

Дело сводилось вот к чему. Едва школьники отобедали и, разморенные четырехчасовым ползаньем по грядкам со свеклой, прилегли отдохнуть в своем бараке, пряно пахнущем разогретой соломой, как двое парней, очевидно, из близлежащего села, спокойно прошли по коридору барака и открыли дверь в крайнюю комнату. В это время там были девятиклассники Вовка Фролов и Виталик Аболдин. Жившие здесь же Владик Петросян, Олег Табунов и Женя Самоедов ушли к соседям поиграть в шахматы. Виталик же с Вовкой успели задремать и не сразу сообразили, что к чему, когда были разбужены грубыми тычками и увидели двух мрачного вида неизвестных. Пришельцы свистящим шепотом потребовали денег. Виталик, увидев внушительные кулаки, безропотно полез в рюкзак. Вовка едва не разревелся: у него осталось не больше рубля. «Бить будут!» – решил он и проворно обшарил вещи отсутствующих одноклассников, насобирав чуть ли не десятку. Мальчишек тихими командами подгонял один из грабителей, коренастый, приземистый, а второй, веснушчатый, стоял, прислонившись к притолоке, чем-то поигрывая в кармане.

– Может быть, там был нож, – нервно предположил Виталик. – Или кастет, или…

– Пистолет! Пулемет! Или спичечный коробок! – иронически подхватила Светлана Анатольевна.

Устало молчавшая до этого пожилая учительница из другой школы, начальник лагеря труда и отдыха, с упреком посмотрела на нее:

– Не пойму, чего вы добиваетесь. Ну хорошо, крикнули мальчики, позвали на помощь – их бы избили.

– А вдруг бы не избили? Грабители ведь не ждали сопротивления, понимаете? Были уверены, что не встретят его, потому и пришли так нагло. И надо же, велели этим, – она брезгливо мотнула головой в сторону «жертв», – сидеть тихо еще пятнадцать минут. Те и сидели. Нет, вы представляете?! – Она схватила Наталью за руку. – Ну ладно, сразу струсили, так потом тревогу поднимите! А вдруг те продолжили бы свой «рейд» по другим комнатам?

– Ну так не продолжили… – сказал Табунов.

– А вдруг?! – повторила учительница.

– Ну что вы, Светлана Анатольевна, – раздраженно сказала пожилая. – «Вдруг», «вдруг»… Надо исходить из реальных фактов. Все ведь закончилось хорошо. Ребята невредимы, деньги вернули…

– Как вернули? – изумилась Наталья. – Те, кто грабил, пришли и вернули?!

– Нет, просто в комнату девочек через форточку подбросили газетный сверток, а в нем записка: «Нате, только не плачьте, кляксы!» – пояснила Светлана Анатольевна.

– Ага, значит, они узнали, что я… мы вызвали милицию, – оживился Табунов. – И струсили. Ну теперь их найти проще простого. Графологическая экспертиза, потом очная ставка – и все.

– Детективы любишь? – спросила Наталья, вставая.

– А то!

– Чувствуется. Только… есть ли во всем этом смысл?

– Как это? – удивилась начальник лагеря.

– Насколько я поняла, главная беда заключалась в том, что пропали деньги, так? Деньги возвращены. Или, может быть, вы настаиваете на розыске? – обернулась она к «жертвам».

– Они, наверное, из другого села, – с надеждой сказал Виталик. – А то мы могли бы запросто их узнать, правда, Вовка?

Тот стеснительно помалкивал.

– Ну вот, видите, – сказала Наталья. – А сейчас, пожалуйста, соберите сюда ребят. Всех, кто есть.

– Мало их, в кино ушли, – сказала Светлана Анатольевна.

– Ничего, кто остался.

– Может, подождете вечерней линейки? Общее построение, все обязаны явиться, – сказала начальник лагеря.

– Не стоит. У меня два вопроса – и все.

Через несколько минут в комнате оказалось еще человек пятнадцать. Все девчонки были сильно накрашены.

– Вечером танцы? – тихонько спросила Наталья одну из них.

– Нет, всего лишь киношка. А это… – Она тронула тщательно нарумяненную щечку, – тренаж перед городом. Отрабатываем вечерний театральный макияж, – пояснила она с глубоким знанием дела.

– Да? – проговорила Наталья, разглядывая тоненький черный ободок, окаймлявший кромку века, и тщательно накрашенные, будто каждая в отдельности, реснички, и плавный переход теней от золотистого возле ресниц до серебряно-белого под бровью. Нет, пытаться запомнить эту палитру бесполезно. Чего не дано, того не дано. Ладно, не в этом дело.

– Ребята, у меня два вопроса. Правильно ли вели себя мальчики? Как бы вы сами поступили в подобной ситуации?

Сначала было мгновение тишины, потом поднялся шум. Похоже, ребята уже не раз успели обсудить случившееся.

– Да, они бы заорали, а те бы их изуродовали!

– Нет, дали бы по разу, а тех бы поймали.

– Нет, наши – тюхи, а те – сильнее.

– Надо было драться!

– Они бы еще больше обозлились!

– Драться? Посмотрел бы я на тебя…

– Трусы вы, мальчишки!

– Ну, ясно, – сказала наконец Наталья и кивнула Голубю: – Едем.

Их ухода и не заметили. Взрослые и ребята шумели одинаково, перебивая друг друга.

Голубь долго молчал, потом, уже в машине, спросил:

– А ты обратила внимание, что все девчонки были заодно: надо или защищаться, или звать на помощь.

– Обратила! А мальчишки стояли за разумную осторожность.

– Ничего расклад! – хохотнул Ледякин.

– Мне от этого расклада почему-то очень грустно, – негромко проговорила Наталья, но Голубь услышал ее: