Лесник

— Со временем я покажу их вам, а теперь пойдемте скорее. Он затворил за собой дверь, и все пошли дальше.

— Теперь мы в вашем саду, — сказал проводник спустя некоторое время.

— Так мы, значит, уже в Панаме? — с любопытством спросил Мигель.

— С добрых четверть часа.

— Превесело расхаживать таким образом инкогнито.

— Ба! Вы еще ничего не видели.

Покатость подземного хода мало-помалу становилась ощутимее. Пройдя еще минут двадцать пять, они очутились перед стеной, которая отворилась перед ними, как отодвигались до этого глыбы гранита.

За стеной начиналась узкая лестница, которая шла спиралью.

— Вот мы и дома, — сказал Хосе, запирая за собой проход. — Эта лестница охватывает весь дом, она ведет во все комнаты, от самых маленьких до самых больших, а также выходит в тайники, которых всего девять, — все они большие и с хорошей вентиляцией, из них можно слышать все, что происходит в открытых комнатах дома, и, кроме того, есть еще ход к службам с таким же точно устройством.

— Какое странное здание! — вскричал Мигель. — Напрасно дон Хесус давал нам ключи, не много же пользы они нам принесли!

— Правда, — сказал проводник, — но они нам послужат, когда мы пожелаем войти в настоящий дом, где мы находимся, — это только его двойник. Пойдемте.

Авантюристы последовали за индейцем, и он ввел их в довольно большую комнату, обставленную хорошей мебелью.

— Расположимся здесь на первое время. Кабинет дона Хесуса рядом, отсюда мы увидим и услышим двух наших приятелей, когда они приедут.

— А нам как быть? — спросил Лоран.

— Мы услышим их, но они нас не услышат.

— Это весьма приятно, — заметил Мигель. — А знаете ли, — вскричал он вдруг, — ведь домовладелец-то оставил вторые ключи у себя!

— Вероятно.

— Будьте спокойны, я потребую их у него, — сказал Лоран.

— Он не станет доводить дело до этого и сам отдаст ключи, — возразил проводник. — И оставил-то он их у себя только потому, что имел намерение приехать сюда сегодня, я полагаю.

— Что же нам теперь делать?

— Ждать и, чтобы скоротать время, поесть. Вероятно, вы проголодались?

— Признаться, от этой дьявольской скачки я совсем отощал, — улыбаясь, согласился Лоран.

— У меня также живот подвело, — подхватил Мигель.

— Через минуту я доставлю вам все, что нужно. Тут в шкафу лежит белье, есть и посуда; накройте пока что стол.

С этими словами он вышел.

— Что ты скажешь обо всем этом, Мигель? — спросил капитан Лоран у своего спутника, как только они остались Наедине.

— Скажу, что все это презабавно, лишь бы дольше продлилось.

— Но продлится ли?

— Вы хотите знать слишком много, любезный Лоран, вам должно быть известно мое правило: пусть все идет своим ходом; подождем и посмотрим, как советует проводник. Впрочем, теперь жаловаться нечего, все удается нам как нельзя лучше, если не ошибаюсь.

— Даже что-то уж чересчур хорошо.

— Вечно у вас все заботы! Забота убьет даже кошку.

— Правда, давай накрывать на стол.

— Это самое лучшее, что можно сделать.

Управившись, они сели к столу и принялись ждать.

Через четверть часа проводник вернулся со всеми припасами для превосходной и обильной трапезы; он не забыл даже напитков.

Возвращение его авантюристы приветствовали радостными возгласами.

ГЛАВА VII. Где доказывается, что иногда полезно подслушивать беседу некоторых особ

Положение капитана Лорана было довольно странно в эту минуту: он снял дом и внес плату за целый год вперед, следовательно, по праву был хозяином Цветочного дома. Между тем он тайком прокрался в него через подземный ход и потайные двери с пружинами, тогда как, напротив, владелец, который не должен был уже входить в дом без разрешения того, кому уступил его, вскоре на виду у всех войдет в него через парадный ход и отопрет внутренние двери оставленными им у себя против всякого законного права вторыми ключами.

Как это часто бывает в жизни, случай все устроил по своей прихоти, и два этих человека невольно поменялись ролями.

Не руководил ли перст Божий всеми событиями, с первого взгляда такими нелогичными?

Как бы то ни было, авантюристы, совершенно не заботясь о будущем, жили только настоящим, усердно отдавая должное добытым Хосе запасам.

В течение всего времени пути индеец был верен, предан и находчив. Буканьеры невольно поддавались чувству, которое влекло их к нему, и, сами того не подозревая, мало-помалу начинали испытывать к нему искреннюю дружбу.

Хосе, однако, со своей стороны, оставался неизменен, он не выходил из своей роли подчиненного, но без раболепства и без заискивания, готовый на все, чтобы услужить, он, тем не менее, не делал никаких попыток более тесно сойтись с флибустьерами и, зная, что нужен, даже необходим, с редким тактом, которым был наделен в высшей степени, заставлял добродушием, простой и заразительной веселостью прощать себе это досадное с точки зрения гордых и щепетильных людей положение зависимости.

На этот раз трапеза длилась долго и сопровождалась забавными рассказами. Авантюристам нечего было торопиться, они убивали время, осушая стакан за стаканом и разговаривая обо всем, что приходило в голову.

Однако к концу ужина разговор принял более серьезный оттенок — в сущности, буканьеры играли в опасную игру и в случае проигрыша могли поплатиться головой; тут было над чем призадуматься.

— Вот мы и в Панаме, благодарение Богу, целые и невредимые! — сказал наконец капитан Лоран.

— Пока нас не повесят, — прибавил Мигель Баск, прихлебывая вино из громадного стакана.

— Ну тебя к черту с такими разговорами! Подумаем лучше о наших делах. Хосе, друг мой, десять человек из наших захвачены в плен этой зеленой рожей — доном Пабло Сандовалем.

— Хотел бы я в отместку захватить его корвет, — заметил Мигель.

— Терпение, брат, дойдет и до этого очередь.

— Надеюсь.

— Ты слышал, что наши товарищи попались в руки испанцев, друг Хосе?

— Слышал, капитан, — ответил проводник. — Здесь никто нас не услышит, и я могу называть вас таким образом.

— Называй как хочешь, любезный друг, лишь бы ты сообщал нам приятные вести, — вмешался Мигель, — и я ведь капитан, черт возьми!

— Знаю; ваша слава настолько велика, что не знать вас нельзя.