Лесник

Серый согласно рыкнул, те же шипастые ошейники вожаку весьма нравились, а передачу амулета он вообще не одобрял, хотя признавал необходимость исполнения договоров. Всё ж таки слово надо держать. Правда я уже наслушался от него всякого по поводу необходимости выудить похожие штуки у людей и задолбался объяснять насколько же они редки. Просто ведь не встретить в свободной продаже, за них все держатся больше, чем вестероские дворяне за валерийские клинки. Что кстати намекало мне на деградацию магии в мире. Вероятно её пик пришёлся на некоторое время после остановки нашествия демонических зверей, когда человечество сначала самоотверженно боролось за своё выживание, а потом стремилось отвоевать новые территории, пригодные для жизни. А вот затем установилось некое равновесие, места вроде Смертолесья были уже слишком опасны, чтобы лезть дальше, уходящие в их глубины просто не возвращались, но сами небесные звери в свою очередь уже не стремились расширять свои охотничьи угодья туда, где маловато Кив. Противник делает воинов и магов сильнее, в его отсутствии похоже деградируют не только армии мирного времени. Зато сами магические животные в общем-то всё те же, тут ведь борьба за выживание кипит с прежней интенсивностью. Двуногие же кажется воюют между собой как-то пореже или просто что-то делают не так.

Крепость с городком мы решили оставить до лучших времён. Всё таки маг земли мог бы солидно сэкономить нам время и силы, а сам я не стремился лезть в подвалы, даже если до них можно легко докопаться. Мне хватало и того, на что я смотрел на земле тигра. Прошла тысяча лет, но ощущалось там что-то такое, тяжёлое. В подземных помещениях оставшиеся защитники принимали последний бой, защищая раненых и женщин с детьми да стариками. Итог известен, люди здесь проиграли, а лес победил. Это напрягало меня, как и то, что этот мир вообще полон жестокости, она заложена как в человеческой, так и в животной природе. На Земле побеждали люди и вообще уничтожили многие виды под корень.

Подобные размышления возвращали меня к моей собственной природе. Лесной зверь я лишь на малую толику, которая отражается в слегка увеличенных клыках, едва заметно изменившихся ногтях и общей лохматости. По крайней мере не припомню, чтобы у моего папаши была волосатая грудь, а вот моя, так сказать, даёт обильные всходы. За мыслью же, что я человек, приходит закономерный вопрос: а какой? И я не мог пока дать на него однозначного ответа. Долгие годы я жил и дышал жаждой мести, но наконец освободился от неё. Только не отбросив саму идею, а потому что некому стало мстить, почти все попередохли вполне самостоятельно. Я помог решить вопрос Речнолески с бандитствующими наёмниками и спас купца с семьёй и слугами, но не потому ли, что хотел хоть разок поохотиться на двуногую дичь, чтобы узнать каково это? Я спас будущих рабынь, но просто заодно со своей местью. Это действие не было моей основной целью, хотя доброе дело принесло некоторое удовлетворение. Я гнался за собственной выгодой, силой и знаниями, прислушиваясь к опасениям Эсуфа и Эфрима о возможной гражданской войне довольно опосредственно, даром что она могла вылится в реки невинной крови. Я ввязался в зимний поход, рискнул своей жизнью ради дальних родичей, но сколько в том было желания их спасти, а сколько понимания, что если я поступлю иначе, меня просто не будут уважать те немногие люди, чьё мнение я ценю? Я предоставил доступ к знаниям всем желающим, носил на юг целебные травы, не давал творить всякую дичь воякам, устанавливая порядки, при которых живут дворяне и гнобят простолюдинов. Но сколько здесь было моего внутреннего убеждения и желания помочь людям, а сколько просто воспитания и моральных норм прошлого мира, я не знал. А потому затруднялся сказать какой же я человек, хороший или плохой.

Правда мог с полной уверенностью констатировать, что не хочу быть сволочью. Наоборот, желаю без стыда глядеть в глаза своему отражению в зеркале. А раз так, то вообще хорошо бы плотнее браться за людские дела, как-то закрепляя хотя бы моральные нормы своего прошлого мира. Может я тут не напишу «коммунизм для чайников» и «гуманизм для варваров», но хотя бы устав лесного братства надо бы родить. Чётко обозначить, что все люди равны под Небесами, за одинаковое преступление не-мага надо карать ровно так же как мага и наоборот, установив верховенство закона и равенство перед ним. Обозначить социальную ответственность любой власти перед народом, в соответствии с которой та должна защищать его от угроз, обеспечивать приемлемые условия жизнь, медицину, образование, справедливую оплату труда и так далее. В идеале бы ещё обозначить не наследственную форму передачи власти. Мне не нравилась чистая монархия в силу того, что наследный принц может в итоге оказаться царём-тряпкой или кем похуже, случаи бывали. Но и короткие президентские сроки я тоже не одобрял, временщики так себе решение. Они мало за что отвечают и слишком часто не прочь просто набить себе карманы.

А вот римляне по мне так неплохо придумывали назначать себе пожизненных диктаторов в сложных ситуациях. Сколько я помню Гая Юлия Цезаря в сенате как раз потому зарезали, что он из такого решил стать императором. Любая форма власти конечно будет иметь свои минусы, но это казалось мне самой рабочей в имеющихся условиях. Да и в конце концов я назвался Ромулом, сама судьба подталкивает меня к тому, чтобы хоть немного построить Рим. Только без содомии и оргий.

Оглядываясь назад, на земную историю, я довольно часто сравнивал её с той, что видел в свитках здесь и вынужден был признать, что люди везде одинаковы. Нет, отличий конечно масса, одна магия чего стоит. Но всё таки человек из-за неё не становится кракозяброй с Альфа-Центавры и его ведёт всё та же логика. Тем более волшебство фундаментально не меняло общество или исторические тенденции, средневековье при его наличии не превращалось в индустриальную или постиндустриальную эпоху с их длинными цепочками поставок и транспортными линиями, объединяющими весь мир. Не идеально конечно объединяющими, чего уж там, но феоды с натуральным хозяйством, где промышленность представлена кузнецом да плотником с каменотёсом это другое. Тут отдельно взятый дворянин может спокойно продолжить жить со всеми воинами и смердами даже если остальной мир вдруг вымрет. Земля же была куда более единой и функционировала куда сложнее, контейнеровоз вон в Суэцком канале застрял, перекрыв его и экономисты всего мира схватились за сердце из-за нарушения тех самых цепочек поставок.

Мои мысли прервало изменение в изнанке мира, наполненного силовыми линиями. Я ещё не понял, что именно изменилось на периферии второго зрения, но остановился и напрягся, скаля зубы и взяв в руки меч. Смертолесье опасное место, если тебе кажется, что что-то не так и откуда-то веет опасностью, то тебе ни черта не кажется. Замри и приготовься либо драться, либо бежать. Братья и сестра разумеется сразу заметили и мою настороженность, и некую неправильность в окружающем мире, мы свободно встали в круг, осматривая лес и пытаясь разглядеть неведомую опасность. Все почувствовали что в тонком мире что-то происходит, но пока не могли с уверенностью сказать что именно. Кажется никто из нас такого прежде не видел. А это было как раз сигналом, что дело дрянь, если ты не разу не встречался с каким-то типом опасности, то ты для неё особенно уязвим.

Вдруг силовые линии всех четырёх стихий метрах в пятидесяти от нас соединились в одну точку, образовав марево портала и из него буквально вывалился леопард размером с тура. Зверь был серьёзно ранен и очевидно от кого-то спасался. По крайней мере первым его поползновением было закрыть проход за собой, но что-то помешало тому схлопнуться. Я же в этот момент мало рассуждал, несясь на врага. У нас с кошками давняя вражда и если этот бугай сейчас придёт в себя, то будет кисло. Был тут недавно в окрестностях тигр схожих габаритов, тоже пришёл не целым, но дракона всё равно порвал аки тузик тряпку.

Однако буквально на подходе к ещё не пришедшему в себя леопарду стало ясно, кто мешает закрыть дверь с обратной стороны. В портал пролезли передние лапы и отвратительная паучья харя, одна из конечностей тут же пробила плечо кота и потащила его к себе, а арахнид полыхнул отвратительным предвкушением мыслеобразов размножения. Они так шибанули мне по мозгам, что я ударил по гибкому стыку паучьей лапы прежде, чем успел о чём-либо подумать. На*уй таких дружелюбных, млять, соседей!

Как известно, даже если малую массу помножить на большую скорость, можно получить весьма приличный импульс. И уж с чем, с чем, а именно со скорость у меня всё всегда было в порядке. Да и уроки Арэмса и том, как правильно ударить в движении не прошли даром. Меч, разогнанный изо всех сил, столкнулся с препятствием и едва не отсушил мне руки, но паучью лапу всё таки перерубил, заставив членистоногое зашипеть, а леопарда зарычать. Так себе удовольствие, когда воткнутый в тебя здоровенный коготь резко дёргается. Я же проскочил мимо и постарался разжать стихиальные линии, закрывая проход. С тыла он кстати смотрелся довольно странно, точнее ровный «срез» паука, растворяющийся в дымке. Но как бы то ни было, похоже портал был в шатком равновесии между стремящемся захлопнуть его котом и стремящемся удержать пауком, так что моя гирька, брошенная на нужную чашу весов, решила дело, отжав воздушную дугу.

Марево исчезло, силовые линии разошлись, а вот кусок паука остался вместе с тремя целыми лапами и одной обрубленной. Шипение твари приобрело визгливую ноту, которую наверно можно сравнить со звуком, который появляется, когда железом водят по стеклу. В общем было неприятно. Пятнистый кошак судя по всему был со мной солидарен, по крайней мере он собрался с силами и кинулся на беснующегося визгуна. Тот даже лишившись большей части организма сдаваться без боя не хотел и начал наносить раны леопарду тремя целыми лапами, на концах которых были внушительные когти. Однако пятнистый таки победил, оторвав их от арахнида одну за другой, а потом разодрал головогрудь противника буквально в фарш.

Дальше возникла неловкая ситуация. Зверь пошатнувшись повернул к нам, обведя стаю взглядом. Мы посмотрели на него в ответ, окружив. Будь кошак в форме, мы бы были ему на один зуб. Но хвостатый оказался изранен и возможно отравлен, а вот наша стая здорова, так что всё было отнюдь не однозначно. Наконец леопард прислал мыслеобраз, который можно было трактовать примерно как «Ну, кто первый?». Бравады в нём ещё хватало.

Серый оскалил клыки и передал ответное послание, примерно означавшее, что израненную добычу не много чести взять. Леопард рыкнул на это, что не очень-то верит в волчье благородство. Вожак отозвался, что ему глубоко насрать, во что там кот верит, но с юга земля, которую только занимает его молодой сородич после нашего шага на север, на востоке дракон, на северо-востоке живут пауки, а на самом севере медведь и кошак может смело канать в любую сторону, пока мы добрые. Но вот если продолжит сношать нам тут мозг, то сам всё таки станет добычей. Пятнистый поинтересовался, что ж на запад канать не предлагают или на юго-восток. Серый ответил, что с одной стороны живёт союзная гидра, а с другой дружественный тигр. Конечно тоже кошак, но это свой кошак. Леопард подумал несколько секунд, переваривая мыслеобразы, сотканные из воспоминаний стаи, а потом рыкнул и пошагал в сторону пауков. Похоже смелось и мстительность была ему не чужда, что нельзя не одобрять. Я проводил его взглядом, выдохнул и понял, что волнуюсь за бедолагу.