Лесной фронт. Дилогия

Но это все в перспективе. А что делать сейчас? Ну или после того, как бойцы вернутся с оружием? Понятно, что сидеть без дела нам нельзя. Во-первых, безделье подрывает моральный дух отряда. Бойцы расслабятся, начнется разброд… Во-вторых, если сидеть, как мыши, и не бить врага, то зачем, позвольте спросить, мы вообще здесь? Эдак получается, что Селиванов зря только объедал хуторян! Ну и в-третьих, я думаю, что несколько пусть небольших, но побед просто необходимо для… гм… лечения Митрофаныча. Не знаю, что его больше подкосило — раны или то, что большая часть отряда полегла в Гоще, но, думаю, положительные эмоции ему сейчас просто необходимы. А что может быть более положительным, чем победа, пусть и небольшая?

Так, строя планы на будущее, я и не заметил, как прошла ночь. Заснуть мне так и не удалось. Едва забрезжил рассвет, а лагерь начал оживать, огласившись разговорами партизан, хозяйственными и прочими звуками, органично вплетающимися в птичьи трели, скрип деревьев и шорох листвы. Распрощавшись с мыслями о сне, встал и я. Поймал пробегающего мимо бойца, спросил, где здесь можно умыться, где расположилась кухня, и направился к роднику, весело журчавшему в низинке неподалеку.

Дождавшись своей очереди — оказалось, что я прибыл на умывание чуть ли не последним, — с удовольствием набрал полные пригоршни воды. Студеная, почти ледяная, вода огнем обожгла лицо. Я аж крякнул. Однако хорошо! Бодрит получше всякого кофе! Кстати, о кофе. Его, к сожалению, не было. На завтрак пришлось довольствоваться лишь небольшой порцией какой-то каши, да я уже привык. Зато после умывания и завтрака, почувствовав себя, несмотря на бессонную ночь, свежим и отдохнувшим, я направился к Митрофанычу, делиться своими мыслями по поводу организации отряда.

Старик уже не спал. Когда я присел рядом, он как раз заканчивал расправляться с порцией той же каши. Я деликатно молчал, ожидая, пока командир позавтракает. Наконец-то тарелка была отставлена в сторону, а в небо взвился клуб дыма от самокрутки.

— Шо скажешь? — Митрофаныч глубоко затянулся и взглянул на небо. — Хороший денек обещает быть сегодня.

— Командир, у меня тут мысль возникла… — Я немного помолчал, формулируя идеи, пришедшие мне в голову ночью. — Связь нам нужна.

— Нужна, — согласился Митрофаныч. — Да где ее возьмешь…

Я изложил свои мысли насчет Ровно, а заодно и по поводу того, чтобы отправить группу на север.

— Наш отряд ведь к Сарнам пошел. Все мы, конечно, туда не двинемся — слишком много раненых для такого перехода, — но считаю, что необходимо послать в те края небольшую группу. Не одни ж мы партизаним! Если найдут какой-нибудь отряд со связью, то пусть хоть передадут, что мы есть и что мы воюем!

Убеждать Митрофаныча не пришлось. За мою идею он ухватился сразу же, казалось удивляясь, как это не пришло ему самому в голову.

— Старею, Алексий… — качал головой Митрофаныч. — А ты молодец! Хорошая голова у тебя, светлая…

— Тут еще, Митрофаныч… — Когда насчет связи мы решили, я замялся, не зная, как перейти к следующему вопросу, хотя вчера успел немного затронуть эту тему. — Насчет продуктов…

— То — к Сергею. Он у нас по снабженческой части.

— Вот именно, — кивнул я. — По-моему, он просто отбирает продовольствие у хуторян. Ты понимаешь, командир, чем это грозит?

— Я-то понимаю, — вздохнул Митрофаныч. — А делать-то шо? Прокормить всю эту ораву, — он обвел взглядом лагерь, — как по-иному?

— Если нас хуторяне сдадут немцам, — тихо произнес я, — то и кормить некого будет. У немцев надо продовольствие отбирать.

— Это ты прав. Только сидели же мы без оружия почти…

— Так с оружием проблему решили, — перебил я. — Пошлем сегодня людей к нашему схрону. Тогда можно будет и по немцам ударить. Полицаи ведь постоянно добро из сел вывозят. Устроим засаду…

И в этом Митрофаныч согласился со мной. А идея раздать часть продовольствия, которое добудем у немцев, хуторянам в качестве компенсации за продразверстку Селиванова, ему даже понравилась. Как раз когда мы обсуждали это, к нам присоединился и сам Селиванов, а вместе с ним — Буцко, Денисенко и Аредин. Раз уж собрался такой совет, то я позвал и Яна с Генрихом. Пока мои ребята не пришли, я вкратце посвятил вновь прибывших в свои планы насчет восстановления связи с большой землей и получил их полную поддержку. Селиванов, конечно, тут же вызвался отправиться к Сарнам, но против этого решительно возразили мы с Митрофанычем вместе. Селиванов был нужнее здесь.

Но вот пришли Ян с Генрихом, и обсуждение продолжилось.

— …вопросы по продовольствию, думаю, надо поручить кому-то из местных. Вот Яну, например. Он эти края знает. Ему легче будет с местными общий язык найти. Ян, ты как — согласен заняться снабжением?

— Как скажешь, — кивнул Ян. — Если так надо…

— Хорошая идея — кому-то из местных это дело доверить, — согласился Митрофаныч. — Только ты в Яне уверен? Ведь нужен тут человек надежный.

— Уверен. Ян не одного немца убил уже. А брат его меня в подвале прятал после того моста, пока я не оклемался полностью.

— А ты шо скажешь, Сергей? — повернулся Митрофаныч к Селиванову.

К чести Селиванова стоит отметить, что он, в отличие от многих известных персонажей книг, фильмов и просто реальной жизни будущего, абсолютно не держался за хлебное место интенданта. Не прирос к «кормушке». Сережа полностью согласился, что Ян, как человек, знающий эти края и их жителей, лучше справится с обеспечением отряда.

Теперь настало время перейти от глобальных вопросов к чему-то более приземленному.

— Командир, — обратился я к Митрофанычу, — хочу предложить одно дело. Сам до того, как сюда пришел, планировал этим заняться. Разреши?

— Шо еще за дело? — заинтересовался Митрофаныч. Остальные тоже чуть подались вперед. Похоже, сидеть без дела здесь надоело всем. Даже Селиванов, несмотря на то что мечтал о Сарнах, заинтересовался.

Я рассказал о нашем разговоре со знакомцами Яна. Теми самыми, которые отказались идти к нам в отряд. Об этом я, впрочем, сейчас не упоминал. Речь шла об одном моменте из того разговора, который касался Антополя.

— Есть у меня подозрение, — резюмировал я, — что там находится склад, куда полицаи свозят награбленное в окрестных селах. А уже оттуда это все отправляется в Ровно.

— И шо? — спросил Митрофаныч.

— А то, что неплохо было бы этот склад уничтожить. Сжечь или взорвать… Представьте, какой удар будет по немцам, — в самой глубине тыла кто-то вдруг уничтожает такой объект.

— Взрывчатки у нас маловато… — задумался Буцко. Идея со складом у него, похоже, возражений не вызывала.

— Возле Коросятина есть минное поле, — подсказал я. — Мы как раз туда шли перед тем, как свернули к Сенному.

— Где именно? — оживился Селиванов.

— Мужики говорили, что на тракте, западнее села. На перекрестке. Митрофаныч, разреши людей туда послать? А то без взрывчатки…

— Разреши я пойду! — вклинился Денисенко. — А то обрыдло тут сидеть уже…

— А ты в минах разбираешься? — тут же спросил я. — Не в смысле сделать мину, а с заводскими как? Ты ее разрядить сумеешь?

— Ну… — протянул Денисенко, но по неуверенному тону было все понятно.

— Командир, разреши мне сходить. — Я посмотрел на Митрофаныча. — С Денисенко и Селивановым.

— Нечего тебе туда идти! — отрезал Митрофаныч. — Куда тебе с твоей рукой-то!

— Так потому и хочу взять Денисенко и Селиванова. Они же с теми минами делов натворят по незнанию. Я посмотрю, что за мины там, и расскажу, как с ними работать. А кто, кроме меня, это сделает?