Лесной техникум и Девять Неизвестных

— Так кто таскал-то? Ты что ли?

— Да уж прости, барин, — с поклоном ответил Тихон, — но я только показывал, что куда ставить, а то бы эти черти пьяные тут всё в кучу свалили.

— Что за черти? — охнула Зоя Владимировна.

— Да те, которые на этого Фому работают, — ответил Тихон.

— Свят, свят, свят! — перекрестилась бабушка, а мама спросила:

— А как вам, колдунам, ничего, что бабушка тут молитвы читает, иконы в углу? И домового это не прогонит?

— Так если б она ещё веровала, — пожал плечами Ваня, — а так, пусть хоть обкрестится. Так это не работает.

— А почему ты думаешь, что я не верую? — возмутилась бабушка, которая в молодости была в школе пионерской активисткой, потом комсомолкой, даже комсоргом бригады, а в перестройку резко ударилась в церковь.

Ваня мог бы объяснить, что он волхв и уже научился кое-что видеть. В частности, что иконы в красном углу были пусты, ибо тот, кто их писал думал во время работы не о благодати, а о зарплате, а тот, кто освящал сам верил очень пунктирно, что вера отражается в ауре человека, а крестное знамение — не магический жест, которые, кстати, тоже надо совершать с должным настроением и концентрацией, а проявление Веры, которая вызывает отклик в определённых структурах ноосферы и всё это он тоже видит. Но что толку? И мама и бабушка только начнут убеждать его, что это он ничего не понимает. Поэтому Ваня поступил жестоко, ударил, сославшись на авторитет:

— Если ты веруешь, почему нарушаешь Писание? Сказано же: «Не судите, да не судимы будете!», а ты постоянно осуждаешь меня, что я сразу с тремя девушками… встречаюсь. Сколько уже мне на эту тему капала?

Бабушка поджала губы и ушла к плите, а мама, тоже обиженным голосом, спросила:

— Откуда ты всё это знаешь?

— У нас историю ведёт преподобный Нестор, тот, который летописец. Он нам много чего рассказывает.

О том, что волхву и его подругам он рассказывает существенно больше, чем остальным, Ваня умолчал. А его мама подумала, подумала, да и не стала поднимать вопрос об Академии ФСБ. «Пока рано!», — сказала она себе.

Дальше, естественно, всем пришлось заняться делом. Девушки помогали разложить вещи, то, что вчера не разложили, Ваня чинил всякие мелкие поломки появившиеся или проявившиеся зимой, а бабушка готовила на всех обед, регулярно отрываясь, чтобы проследить не спёр ли кто чего и всё ли раскладывают по её разумению. Так день и прошёл, ужинать ребята уже не остались, ускакали на своих железных конях к себе в общежитие. А там началось что-то непонятное.

Неожиданно для всех Света начала, не то, чтобы цепляться к Ильмере, скорее постоянно её подкалывать и подколки эти носили какой-то обидный характер. А спать пошла к себе в комнату, чего не случалось с того дня, когда её чуть не унёс огненный змей. В понедельник напряжение продолжило нарастать и к вечеру таки случилась ссора. Ваня так и не понял, что послужило взрывателем. Вроде бы Ильмера попыталась поговорить со Светой, та уже откровенно цеплялась, в результате девушки наговорили друг дружке много всего и разбежались. Света к себе, а мавка в ванину комнату, ибо своей у неё в принципе не было. И тут Ваня наконец догадался сделать то, что следовало бы сделать с самого начала: посмотрел ауры своих подруг. Поскольку в наличии была только заметно ошалевшая от случившегося Надя, он попросил девушку встать, как это принято для сканирования ауры и… ничего не нашёл. Надя просканировала его ауру и тоже не нашла никаких посторонних воздействий, однако Ваня чувствовал, что с и ним что-то не так.

Просмотрев свои эмоции, как учили на уроках медитации, он обнаружил, что у него появилось раздражение против Светы. Однако Ваня быстро списал это на вполне объективные причины: зачинщицей ссоры на пустом месте была именно Света, он не стал обращать на это слишком много внимания и посмотрел ауры вещей, которые были в гостиной. Тоже ничего. Тогда он пошёл к себе, успокаивать мавку, а заодно посмотреть что с ней. В смысле, тоже проверить ауру.

Мавка сидела на полу и сосредоточенно смотрела перед собой. На звук открывшейся двери она подняла заплаканные глаза и с болью в голосе попросила:

— Отпусти меня… Здесь та же стая, только люди могут делать больнее. Надо же, как можно… просто словом…

— Подожди, — тихо сказал Ваня, садясь рядом и обнимая девушку. — Здесь что-то не так. Можно я посмотрю твою ауру?

— Ну правильно… я во всём виновата… Чего ещё ждать… лесная нечисть…

— Просто на всякий случай.

— Ну смотри, — ответила она раздражённо и встала.

Ваня присмотрелся и воскликнул:

— Ого!

— Что ого?

— На тебе такой паразит сидит!

— Ну да, на мне… — начала было мавка, но Ваня её остановил:

— Подожди! Вспомни как нас учили проверять эмоции. Твоя неприязнь сейчас не твоя! Посмотри! Ты же всегда умела вести себя хладнокровно в острых ситуациях!

Мавка, всё так же стоя прикрыла глаза, лицо её постепенно расслаблялось, а когда она открыла глаза, то выглядела очень озабоченной.

— Снимешь? — коротко спросила она.

— Не уверен. Давай Ягу позовём?

— Она в этих делах дока, — согласилась Ильмера, но было видно, что ей приходится себя сдерживать.

— Ты только посиди здесь пока, ладно? Ты у нас холоднокровная, а Света…

— Да, она как вспыхнет…

— И это, в змею не перекидывайся. Ладно?

Бросив это Ваня вернулся в гостиную. Надя уже была там, сидела за столом с округлившимися глазами. Увидев Ваню, она выдавила:

— Я вообще не знаю, что это такое! Такая хрень на ней сидит! И до неё сейчас не достучаться! Теперь и ко мне цепляется.

Не говоря ни слова, Ваня достал телефон и набрал Ягу. Та обещала прибыть в скорости. А через минуту в гостиную выглянула Света.

— Что? Теперь здесь милуетесь…

Договорить она не успела. В печи раздался грохот, заслонка вылетела и следом в горницу вкатилась Яга. Вкатиться она вкатилась, но при этом твёрдо встала на ноги, как заправская гимнастка после сальтомортале. Тут же принюхалась, чихнула, фыркнула, замахала перед лицом рукой:

— Фу! Вы тут вообще чего наворотили?

— Так я и позвал вас, чтобы посмотрели, чего у нас тут вообще.

— Хреново у вас тут! — выдала диагноз Яга. — Ты давай, гадюку свою сюда тащи, только в человеческой шкуре!

— Ну я тогда… — начала было Света, но Яга на это как рявкнет:

— Стоять!

Да как стукнула своей клюкой по полу. Аж искры полетели, а по воздуху явно потянуло серой. С этим спорить Света не решилась.

Яга выстроила всех рядком, оглядела с разных сторон, пофыркала, пошевелила носом, покачала головой и спросила:

— Вы, сахарные вы мои, хоть бы свою ауру в зеркале посмотрели!

Ответил Ваня:

— Так мы ещё не умеем. Я вот посмотрел у Василисы, а Надя у Светы и сразу вас позвали.

— Ну это ты правильно, что меня позвал… Только если ты думаешь, что у тебя лучше, то зря. Ладно, подходи по одному! Ты первый!

Смотреть надо было на своё отражение также, как смотришь ауру у других. «Только сами так не делайте, может плохо кончиться. Вечно с вами забываешь, что вы первый курс…», — проворчала Яга. На взгляд Вани в зеркале он увидел обычную человеческую ауру, только на спине у него обнаружился маленький чёрный узелок, от которого шли… словно тонкие чёрные же членистые лапки и обнимали его всего. И эта конструкция вызывала стойкое отвращение. То же самое обнаружилось и у Нади, а вот у Ильмеры со Светой этот узелок разросся в крупную и жирную многоножку. Света, увидев ТАКОЕ, охнула на вдохе и в ужасе прикрыла рот ладошкой.