Лесовка

А Бошка тем временем сиганул мне на руки и принялся каяться:

«Ох, и подвел я тебя, Василиска. Серчаешь поди на меня. Не складно как все вышло. Я когда прикатил в Чертоги, матушка твоя как раз у Антипки вызнала куда вы с батюшкой запропастились. Порадовалась, что Хозяин, наконец, понял, что ты взрослая стала и пора тебе мир показать с его заботами и бедами. А как меня увидала, раны мои углядела и забеспокоилась страшно. Вылечили меня мигом и заставили под страхом быть съеденным лисой показать дорогу к тебе. Долго водил я Ольгу Петровну по лесу, пока она не плюнула на меня и отправилась своей дорогой, прямиком к озеру Россы. Слава Лешему, мы вначале встретили твоего батюшку. На нем-то матушка и отыгралась за все волнения. Ух, что было!».

«Да, мне Купава уже рассказала. Досталось батюшке и не только ему».

Вскоре я наслаждалась вкуснейшим грибным супом, обжигаясь и давясь от жадности, требуя добавки. На второе атаковала румяную картошечку с поджаристым луком. Вот беда! Места в желудке не осталось, а еще столько вкусного!

Все равно съем, хоть и лопну. Или хотя бы понадкусываю.

Глава 7. Заточение на озере

Самойлов сидел на дне треклятой ямы и придумывал где бы написать предсмертную записку, докурив вот уже третью сигарету. Кошке надоело смотреть за человеческими мучениями, и она свалила. Константина посетили навязчивые мысли о том, что она желала ему смерти и все спланировала заранее, ведь беды начались именно с появлением пушистой бестии.

В кармане коротко звякнул телефон, сообщая о принятом сообщении. Самойлов достал трубку, пришло два письма. Первое сообщало о том, что Галина звонила шесть раз. «Ну, уж извини за конфуз. Значит не судьба нам быть вместе» — злорадно ухмыльнулся Константин.

Второе сообщение прислал Жбанов:

«Не могу до тебя дозвониться», — действительно связь отсутствовала, изредка появлялась одна черточка и тут же исчезала, — «Надеюсь, ты прочтешь мое смс. Мы организовали поиски, пока двадцать человек задействовано, шесть с собаками, из них двое проф. кинолога. Скоро еще подтянутся люди. По лесу оставляем сухпайки в красных пакетах. У нас громкоговорители, свистки, мы будем все время шуметь, если услышишь, двигайся на звук. Так, что не отчаивайся, друг, скоро мы тебя найдем. До скорой встречи».

К горлу подкатил комок. Сообщение придало сил, отодвигая мысли о ритуальном сэппуку подальше, до более худших времен. Самойлов решил отбросить панику и взяться за собственное вызволение, сам себе не поможешь — никто не поможет.

Спасение пришло, откуда не ждал. Длинное бревно, в обхват с человеческую руку с грохотом шлепнулось на дно ямы и чуть не прибило Константина. Оно предназначалось либо для того, чтобы подняться наверх, либо чтобы пришибить Самойлова. Он сглотнул и настороженно посмотрел наверх, кроме довольной пушистой морды, никого. Кошка выглядела слегка взъерошенной и грязной, но вполне довольной.

— Она ведь не могла притащить целое дерево? И что это все-таки: попытка убийства или рука помощи? — призадумался Константин, а затем громко закричал:

— Эгегей! Там кто-нибудь есть? Помогите!

— Могите! Гите, гите! — эхом отозвался лес.

Все еще не вполне доверяя счастью в виде свалившегося бревна, Самойлов, в конце концов, понял, что конкретно сейчас никто его убивать не собирался. Тут же вскочил на ноги, пытаясь одновременно отряхнуть испорченный наряд, в котором походил на удравшее с огорода пугало. Он укрепил ствол и довольно неловко вскарабкался.

Выбравшись на вожделенный берег, Константин от радости запрыгал, как кенгуру. Рядом сидела кошка и как болванчик кивала заинтересованной мордой, внимательно следя за движениями человека. Вверх-вниз, вверх-вниз.

— Стоп! — замер Самойлов. — А откуда здесь кошка взялась? Это же другой берег оврага. Ты как сюда перебралась? — поинтересовался Константин.

Воображение услужливо рисовало кошку-летягу, которая в прыжке расправляет шкуру в разные стороны, как летательную перепонку, и плавно фланирует через провал. Умнее ничего не приходило в голову. Самойлов так и стоял в немом изумлении, расширив глаза до размера дальше можно, но уже некуда и ждал от животного ответа. Кошка не заставила себя долго упрашивать, а, надменно задрав хвост, двинулась в ближайшие кусты. Константин ломанулся следом, не обращая внимания на колючие шипы, больно впивающиеся в плоть. Пройдя немного вперед, он увидел, поваленное временем толстое дерево, которое услужливо перекинулось через злополучный овраг, в котором он довольно долго просидел.

— Ууууу! — застонал Константин, хватаясь за голову, забористо и непристойно ругаясь.

Хотелось придушить кошку. Она смотрела умиляющим взглядом, способным растопить Антарктиду. Теплый комок возник у горла Самойлова и бухнулся вниз, согревая теплом. Желание порубить кошку на холодец растаяло, как по мановению волшебной палочки.

Для пущего счастья пошел дождь, чтоб не расслаблялись. Не везло, так не везло. Густые кроны деревьев спасали от непогоды, но все равно путники ежились от мелкой измороси. В лесу стало темнеть. Заплутавшие путники быстро промокли и замерзли.

— Почему я?! — стонал Константин, ни к кому конкретно не обращаясь.

Никто безмолвствовал, стеснялся, наверное.

Самойлов тяжело вздохнул и решил дальше не испытывать судьбу, а разжечь костер, чтобы согреться. Нашлись уютные густые кусты, которые причудливо изогнули свои ветки в виде полуарки, куда почти не проникал ни ветер, ни дождь. Константин притащил небольшое, поваленное временем дерево в убежище, чтобы не сидеть на голой земле и разжег костер.

Ягодка тщательно сушила влажную шерсть у огня, поворачиваясь к нему, то одним, то другим боком. Вскоре от кошки пошел пар, а на мордочке застыло выражение блаженства.

Начались мрачные посиделки возле огня с почти добровольным откармливанием кровососущего гнуса и долгосрочной перспективой лечебного голодания. Константин злобно хлопнул по насосавшемуся до одури крови комару и со злорадством уставился на расплющенного насекомого на коленке. Сытый голодному не товарищ.

Вспомнил о пропущенном обеде, ужине и сразу же захотелось есть. С самого утра в Костином желудке побывал только легкий завтрак, в виде чашки кофе с Бейлиз и горячего круасана с вишней — не густо. Достал телефон — связи нет, часы на экране показывали начало одиннадцатого.

Самойлов ехидно подумал, что Галина сейчас смущенно сидела в «Гранде» и не могла ничего заказать в ожидании начальника — зарплата стажера не позволяла. Зажравшиеся официанты специально подходили каждую минуту и деловито спрашивали, стараясь не засмеяться, не решилась ли госпожа отведать их фирменное блюдо, которое особенно удалось повару сегодня, а дальше шел набор заковыристых слов, которые она и в помине не слышала. Галина, находясь в том заведении, наверняка, чувствовала себя деревенской дояркой, увидевшей современный навороченный коровник. Сидела и сгорала от смущения, если не от стыда, как это обычно делали десятки других женщин, которых соблазнял Самойлов. Галине сейчас тоже плохо, как и ему, голодному и грязному.

— Приятно, черт побери, знать, что ты не один сидишь в самом мерзком и противном месте на свете! — он с энтузиазмом прихлопнул очередного комара.

Рядом по веточке не спеша ползла улитка, оставляя за собой влажный след.

«А ведь их есть можно» — подумал Самойлов и представил процесс поедания чего-то ползучего, скользкого и противного, отчего позеленел и цветом сравнялся с вечнозеленой елкой, недалеко от которой расположился. Рядом с Константином, на сидении из поваленного временем дереве, расположился пушистый Сусанин. Ягодка целый день водила Константина по лесу и таки завела.