Лестница Бога. Обретение магии. Часть 2. Новая жизнь

***

Через два месяца, или почти два куна по оканийскому летоисчислению, Андрей принимал у себя в гостях старшего матриарха клана Камэни госпожу Иллэри, больше известную в империи как стальная госпожа. Принимал инкогнито, представив своей семье, как хорошую знакомую из клана Камэни, благо в лицо матриарха действительно никто из его домочадцев не знал. Впрочем, мало кто в империи знал стальную госпожу в лицо – из клана женщина выбиралась только на закрытые клановые совещания, в имперских средствах массовой информации не светилась, вела достаточно замкнутый образ жизни, чему крайне способствовал напряженный график работы. В последнее время, правда, стало полегче – многие вопросы на себя взяла младший матриарх, госпожа Айлинэри.

Андрей предупредил домочадцев, что незнакомку следует звать госпожой, но без имени – раскрывать инкогнито она не желает. Сначала жены несколько ревниво косились на молодую красивую женщину, однако потом успокоились и оттаяли, догадавшись, что дальнейшего увеличения семьи их муж не планирует.

Для охраны матриарха Андрей отозвал с занятий в академии двух своих лучших выпускников, благо у них предстоял экзамен, который он сам же и должен был принимать. Пообещав курсантам, что экзамен у них будет проставлен автоматом и с наилучшими баллами, Андрей забрал парней к себе на пикник, вроде как в качестве поощрения. Также, под видом поощрения, а фактически – в качестве дополнительной охраны, Андрей вызвал из клановой школы боевых искусств трех лучших старших учеников. На качестве тренировок это решение никак не сказалось – оторванные от занятий ученики уже успели подготовить себе достойную смену и уверенно шли к тому, чтобы самим стать учителями, заменив Андрея на преподавательской работе. Самому Андрею в последнее время катастрофически не хватало времени на преподавание в клановой школе, поэтому мужчина целенаправленно готовил себе замену. В результате к началу вечеринки в его доме, помимо самого хозяина, присутствовало пятеро профессиональных высококлассных бойцов, способных справиться почти с любой неприятностью. А с тем, с чем не могли справиться опытные мастера боевых искусств, не справился бы и батальон спецназа. Андрей не требовал от своих бойцов больше того, на что они были способны, поэтому для подстраховки недалеко от дома в стелс–режиме парил его челнок, полностью вооруженный и имевший на борту две сотни полностью вооруженных и экипированных бойцов–десантников. Пилот челнока получил личное указание от Андрея без его разрешения не подпускать к дому никого на расстояние прицельного выстрела, а при попытке прорваться – открывать огонь на поражение. Клан Лерой тоже получил запрет на воздушные сообщения в этом районе – как главнокомандующий Андрей имел право отдавать подобные приказы, а чужие над клановыми территориями без согласования с клановой диспетчерской службой не летали. Таким образом, по мнению организатора мероприятия было сделано все необходимое для того, чтобы спокойному отдыху собравшихся на пикник людей никто не мешал – в кои–то веки Андрей воспользовался дарованной ему властью в личных целях.

Вечеринка плавно началась сразу же после обеда и продлилась до глубокой ночи. На ней было все, что полагается в подобных случаях – богатый, уставленный всевозможными закусками стол и собственноручно приготовленный хозяином шашлык по кавказскому рецепту из вымоченного в домашнем вине мяса молодых данхоев. Это же вино имелось и на столе, обычное и крепленое, а также наливки и настойки из чачи – крепкой водки собственного изготовления, полученной из этого же вина.

Матриарх поначалу пыталась вести себя вежливо и корректно – как на официальном приеме, отыгрывая очередную протокольную маску, однако постепенно, наблюдая естественное поведение всей многолюдной компании, оттаяла и расслабилась, чему немало способствовал хорошо прожаренный нежный и ароматный шашлык, щедро запиваемый вином и наливками. Андрей умел руководить застольем, постоянно рассказывая анекдоты и смешные истории из своей преподавательской жизни. Периодически, прося одну из жен наполнить бокалы гостей, Андрей вставал, поднимал свой и толкал очередной тост:

– Дорогие жены и не менее дорогие гости! Я поднимаю бокал за здоровье присутствующих. По древнему поверью моей родины, у вас прибавится столько здоровья, сколько вина выпьет хозяин, произнесший этот тост. И, напротив – у хозяина прибавится столько здоровья, сколько за него выпьют гости. Поэтому пью этот бокал до дна! – и Андрей, выпив содержимое бокала одним большим глотком, переворачивал его вверх ногами, показывая, что на дне ничего нет. Чтобы не обидеть хозяина, присутствующим тоже приходилось пить до дна. Исключение составляли жены Андрея – традиционно почти половина из них была беременна, и вместо вина женщины пили фруктовые соки.

Стемнело, и в сгустившихся сумерках Андрей переместил всю собравшуюся компанию на лужайку перед домом, где заблаговременно, по примеру расположенной на первом этаже здания гостиной, были расставлены столы в окружении удобных кресел, горел костер, и над толстым слоем багрово тлеющих углей жарились на решетке куски одуряющее вкусно пахнувшего натурального парного мяса. Изрядно захмелевшая матриарх блаженствовала, развалившись в удобном кресле перед прогорающим костром в окружении Андрея, одной из его жен и двух молодых мужчин клана Лерой. Мужчин матриарх смутно помнила по недавним переговорам – оба они были в числе участвовавших в дуэлях с Ойхо бойцов. Потрескивающие угли, взметающие вверх, в напоенную лесными ароматами лунную ночь, догорающие багровые звездочки искр, горячее, пропахшее дымом и истекающее соком идеально прожаренное мясо на маленькой тарелочке, вино, веселые рассказы и смех, песни…

Жены Андрея хорошо пели, особенно хором, когда их собиралась небольшая стайка. Тогда им пытался подпевать Андрей, и по их слаженности было видно, что подобное хоровое пение под костер и хорошую выпивку с не менее хорошей закуской для этой семьи не в новинку. К этому времени матриарх неожиданно для самой себя заметила, что как–то незаметно перебралась с кресла на колени одного из мужчин Лерой, отзывавшегося на имя Мидо, и свернулась калачиком на его мощной мускулистой груди. Убаюканная теплой домашней обстановкой, осоловевшая от выпитого и съеденного и немного захмелевшая женщина незаметно для себя задремала, в полусне слушая песню на незнакомом языке, которую низким, густым, сочным, насыщенным обертонами голосом вел Рур:

– Ой, то не вечер, то не вечер, мне малым мало спалось…

Иногда она выныривала из сладкой полудремы, чтобы послушать очередную песню в исполнении жен Рура или в его собственном, красивом и мелодичном. Жаль, что на незнакомом языке:

– … выгнали казаки сорок тысяч лошадей, и покрылось поле, и покрылся берег…

В стальных, однако таких нежных и ласковых объятьях Мидо оказалось настолько уютно, что матриарх, не дождавшись окончания вечеринки, все же заснула.

Проснулась женщина утром, от невесомо–теплых лучей восходящего солнца, робко заглядывающих в окно и пробивающихся сквозь опущенные ресницы. Она оказалась лежащей в роскошной кровати и укрытой легким пуховым одеялом. Заглянув под одеяло, женщина обнаружила, что на ней ничего нет – в кровати она спала голой. Осмотревшись, на стоящей рядом с кроватью вешалке матриарх обнаружила всю свою одежду, чистую и выглаженную. И в укладке одежды, и в расположении пушистого коврика рядом с кроватью, и даже в висящем на вешалке без единой складочки белье чувствовалась заботливая женская рука. Там же, на вешалке, висел домашний халат с приколотой к нему запиской: «Вторая дверь – ванная и санузел. Завтрак – в столовой на первом этаже».

Посетив санузел, умывшись и приняв душ, матриарх не спеша оделась и, выйдя в коридор, дошла до лестницы, по которой спустилась на первый этаж и почти сразу же наткнулась на открытую дверь в столовую. В столовой оказалось неожиданно тихо – кроме Андрея и двух его жен там никого не было. Вчерашний стол, ломящийся от еды, исчез, и сейчас ничто не напоминало о прошедшем семейном празднике – кухня сверкала чистой и стерильностью, только один из столов был занят самим хозяином и одной из его жен. Вторая жена что–то колдовала около кухонного комбайна. Судя по тому, что стол был накрыт на четыре персоны – присутствующие ждали матриарха.

Андрей, увидев входящую в столовую женщину, улыбнулся и сказал:

– Вижу, госпожа проснулась. Проходите, ждем только вас. Сейчас будем завтракать.

Матриарх, улыбнувшись, села на свободное кресло за столом. Без традиционной официально–равнодушной маски на лице сидеть было непривычно, но приятно. Андрей, дождавшись, когда женщина усядется, спросил:

– Что будем есть? Диетическое, стандартное, или что приготовила моя жена?

– А что будете есть вы?

– Я – то, что приготовила моя жена. В вопросе приготовления пищи я полностью ей доверяю.

– Тогда и мне то же самое.

– Хорошо, тогда всем – одинаково. Лэй, сделай, пожалуйста, четыре порции и присаживайся за стол. Будем завтракать.

– А ты представишь мне своих жен? – матриарх намеренно перешла на «ты», как бы подчеркивая неформальную обстановку встречи и уровень сложившегося между ними доверия. Андрей, не желая игнорировать предложение матриарха войти в ближний, внутренний круг, тоже перешел на «ты», ответив:

– О, извини, не сделал этого сразу. Вот эту красавицу зовут Дана, или Эридайна. Но она не любит, когда ее называют полным именем. Дана у меня жутко занятый человек – руководит целым отделом по сбыту готовой продукции. Что и куда она сбывает – не знаю, это ее тайна, и я туда не лезу. А у комбайна сейчас священнодействует Лэй, но лучше звать Лайла. Она привыкла, что я сокращаю ее имя, но услышав сокращение от других, обижается. Она подарила мне шестерых очаровательных детей.

– Пятерых, дорогой, – не отрываясь от работы, с улыбкой поправила мужа женщина.

– Извини, любимая, ошибся, – вернул улыбку Андрей. – Виноват, в скором времени обязательно исправлюсь…

– И как тебе верить? Ты всегда ошибаешься! – поддела его Лайла.

– Зато я вас всех сильно люблю!

– Так никто и не спорит…

Слушая милую семейную перепалку, матриарх наслаждалась царившим в доме уютом и необычайно вкусным домашним завтраком. Неспешно поглощая свою порцию и смакуя каждый кусочек, матриарх обратилась к Андрею: