Лестница грез

Райка, закатив глазки, заржала: Вас понял, по обмену опытом с «коммунистическим субботником». Э, милок, раз здесь Наташка поучаствовала, мы сваливаем.

– Почему?- удивился Влад.
– Он же приглашает.

– Не сечешь или прикидываешься? Так она уже его ободрала, как липку. Поэтому и дёру дала, чтоб не рассчитываться.

– Не похоже. Для него она припасла роль честной комсомолки. Может, задание какое-то выполняла. Гуляйте, девки, а я потихоньку смоюсь. У меня самого рандеву назначено, никак не могу не прийти.

Райка, однако, не унималась, мёртвой хваткой вцепилась во Влада.

– Успеешь, мы тебя долго не задержим, пожри с нами и валяй на все четыре стороны. Дальше сами его сработаем, не боись. Кавказец будет доволен. Он точно в «Пассаже» кантуется, не врет?

– Хрен его знает, в кабаке проверим его на вшивость.

Владу ничего не оставалось, как зарулить с этой разудалой компанией в кабак. Девицы разошлись на полную катушку. Кавказец был в ударе, стол ломился от закусок, оркестр, задариваемый гостем, обслуживал исключительно их столик. Влад несколько раз попытался по-английски удалиться, но не вышло, а потом сам опьянел от избытка армянского коньяка. Бутылки опорожнялись одна за другой. Уже за полночь весёлая компания, в сопровождении швейцара и обслуживавшего их официанта, покинула ресторан. Как доплелись до подвала в Красном переулке, Влад не помнил. Только под утро он проснулся от мучавшей его жажды. В потёмках разглядел спящую рядом с ним незнакомую девицу, а дальше, на громадной продавленной тахте, голого кавказца в полной боевой готовности с отдувающейся Райкой. В коридоре столкнулся с блюющей в тазик Райкиной напарницей: «Ты чего?» Девица, в три погибели согнувшись, мучилась над тазиком, стоящим на табуретке.

– Ты чего?
– повторил он свой вопрос, еле ворочая языком.

Не отрываясь от тазика, несчастная прошипела:

– Влад, где ты взял это животное? Я его сейчас огрею этим тазом с блевотиной. Недаром Наташка, сучка, сбежала, целку из себя корчила. Это же не человек, это орангутанг настоящий. Он из зоопарка, что ли, сбежал? Падла, искалечил меня всю. Как теперь работать буду? Удружил ты нам, спасибо... Райка там ещё жива? Он уже четвёртую девку по полной программе отоваривает. .Ты такое видел? Дорого это ему станет, пойди скажи ему.

Пошли вы на х... сами набросились, как голодные на добычу. А теперь я виноват. Я тоже блевать хочу.
– Еле удерживаясь на ногах, спотыкаясь на каждой ступеньке, Влад выполз наружу, жадно хватал ртом свежий воздух, приходя в себя. Ну и погулял так погулял...

Целый день голова гудела и раскалывалась от боли. Желудок сводила жгучая резь. «Какая я скотина, мама, наверное, всю ночь не сомкнула глаз, места себе не находила, металась по комнате от одного окна к другому, ожидая его». Мама! Он вздрогнул. Его мозг неосознанно произнёс это слово - мама. Нужно было хоть утром заявиться, а он сразу поплёлся на работу. Резкая боль скрутила все внутренности. Чем нас отравили в этом вонючем ресторане?

А мама никогда в жизни ни в одном ресторане и не была. Не пошла на панель, как эти девицы. Пошла вкалывать, все вкалывали, а ведь была совсем молодой. Тоже хотела в жизни немного радости, счастья и приютила этого Алексея Михайловича. Как он ненавидит этого негодяя до сих пор. Встретил бы на улице, все ноги за мать переломал бы. К вечеру он почти дошкандыбал до дома, когда увидел удручённо бредущую мать, Дорка шла в сторону магазина. Она перебежала перед идущим снизу трамваем дорогу, не обращая внимания на встречный.

– Мама!
– Влад сначала тихо, как бы про себя, позвал Дорку. Потом, что есть силы, закричал: - Мама!

Одновременно зазвонили оба трамвая. Влад бросился им наперерез. Обе женщины-водителя ругали Дорку последними словами. Одна из них пыталась даже её ударить, орала, что из-за такой жидовки в тюрьму идти не собирается. Влад перехватил её руку и отшвырнул в сторону. Обнял за плечи мать:

– Мама, прости меня, идём домой!

Из магазина выскочили люди. Шум, крики: наша мама Дора чуть под трамвай не попала, она когда-нибудь допрыгается туда-сюда бегать. Девки, смотрите, это её Вовчик. А он ничего, только какой-то помятый. Тихо, девки, прикроем Дорку, все по местам.

Дорке вызвали врача, и она оказалась на больничном. Как была она счастлива, её Вовчик сам за ней ухаживает, называет мамой, а то и мамочкой.

Навестить Дорку приехала Надежда Ивановна, наконец за столько лет, да не одна а со своей названой племянницей Наденькой. Женщинам не терпелось поболтать, как бывало раньше, тет-а-тет, но присутствие Влада и Наденьки их смущало. Первой не выдержала Надежда Ивановна:

– Так, молодёжь, погуляйте, а нам с подружкой пощебетать хочется. Надюша, подари нам пару часиков счастья.

Влад с Наденькой, выйдя за ворота, остановились, не зная, в какую сторону пойти. И, не сговариваясь, машинально направились в сторону Дерибасовской. Владу не очень хотелось светиться в центре с «пидстаркуватой», по его мнению, спутницей. Они свернули в Городской сад, вышли к театру, а потом решили посидеть в Пале-Рояле на скамеечке. Сначала за общими, ничего не значащими разговорами они не заметили, как стемнело. Потом Наденька расспросила Влада о производственных успехах, и здесь его как прорвало. Он всё выдал: и как ненавидит этот завод, какое там творится очковтирательство. Техника допотопная, ещё с прошлого века, и всё, что они производят, годится только на утиль. Какую Америку мы собираемся догнать, а то и перегнать? Наденька слушала внимательно и вдруг предложила:

– Володя! Идите работать в мою шарагу, у нас сейчас как раз есть одна вакансия. Многого не обещаю, но то, чем мы занимаемся, вам будет интересно. Не понравится - вернетесь назад на завод. Решайтесь. Вот мой телефон, позвоните.

Возвращались молодые люди весёлые и в приподнятом настроении. Наденька думала, что сделала хорошее дело, предложив Владу новое место работы, довольно перспективное. А Влад был рад, что наконец сбежит с завода и не будет больше видеть все эти спитые рожи, эту грязь и копоть. Кончатся «леваки»: ты мне, я тебе. На радостях он проводил тётку с её племянницей к самому их дому. Тем же трамваем вернулся в город.

Дорка и не помнит, когда последний раз она так светилась счастьем, вся сияла. Её Вовчик будет работать в научно-исследовательском институте. Всё повторяла, чтобы запомнить: НИИ, НИИ. В первый трудовой день на новом месте Владу мечталось сразу показать, на что он способен, но его энтузиазму не дали развернуться, весь этот день в лаборатории он просидел один. Вся группа во главе с Надеждой Сергеевной выехала на объект, а у Влада не оказалось оформленного пропуска. К вечеру в лабораторию заскочила Наденька, извиниться, что так сложилось. Она валилась с ног от усталости, и Влад поплёлся её провожать. В трамвае они уселись рядышком. Измотанную Наденьку укачало, она вздремнула, склонив голову на плечо Влада. Он сидел, не шелохнувшись, боясь нарушить её сон.

– Конечная, - тихо произнёс Влад, расталкивая Надежду Сергеевну, - нам выходить.

Наденька встрепенулась:

– Да, да, ой, спасибо! Ты езжай обратно, еще раз спасибо.

– Нет уж, раз сюда забрался, хоть поздороваюсь с тёткой.

Одними приветствиями встреча не окончилось. Был и вкусный ужин, и приятный разговор. А самое главное - была Наденька, которая Владу так увлечённо рассказывала, чем он будет теперь заниматься, насколько это увлекательно. Будущее за развитием техники, и он, Влад, тоже примет участие в ее разработке. Возвращался Влад с полной сеткой книг, его распирало от знакомства с такой талантливой и необыкновенной женщиной. Наденька на работе щедро делилась с ним своими знаниями, иногда хвалила, но чаще ругала, если Влад ленился или не выполнял ее задание.