Лестница лет

Свекровь потянулась, чтобы поцеловать воздух возле уха Делии. Она всегда пахла мылом, не пользовалась духами, не прихорашивалась. Сегодня на ней было платье в стиле «постирай и можно не гладить» и кроссовки. Лицо у пожилой женщины было приятное, а стрижка, как у монаха.

– Не хотела прерывать твою беседу.

– Нет, я уже заканчивала, – ответила Делия.

– Кажется, кто-то оставил вещи у вас на крыльце.

– Вещи?

Делия вспомнила статью доктора Эдуотера о харизме.

– Снаряжение для бадминтона, еще что-то, все разбросано, ведь кто-нибудь может споткнуться.

Элеонора была из тех гостей, что считают своим долгом указывать на ошибки в ведении хозяйства. Как долго уже бежит вода в туалете? Они знают, что какое-то дерево в саду вот-вот пустит росток? Делия в ответ всегда притворялась, что и сама гостья.

– Вы только подумайте! – сказала она. – Давайте я провожу вас к Сэму. Он во дворе с грилем.

– А я-то думала, что вам ни до чего, – заметила Элеонора, выходя из библиотеки. Вместо сумочки она носила на поясе пристегивающийся кошелек из светящегося в темноте нейлона. Поэтому она двигалась словно беременная, слегка откинувшись назад, хотя обычно ее походка была идеальной.

– Я жарю цыпленка, – поделилась Делия, когда они прошли в прихожую. – Ничего особенного.

– Супа из банки было бы довольно, – парировала Элеонора. Она взглянула на темный огрызок яблока, лежащий на столе. – Особенно учитывая, сколько всего вам нужно приготовить для поездки.

Она сказала это с укором? Каждый год Сэм предлагал взять мать на залив вместе с ними, и каждый год Делия его отговаривала, поэтому они и устраивали этот прощальный ужин. Не потому, что Делии не нравилась его мать, – она знала, что свекровь достойна восхищения. И прекрасно понимала, что она сама никогда бы так отлично не справилась с теми обстоятельствами, в которых оказалась Элеонора, – рано овдоветь и работать секретаршей, чтобы прокормить себя и маленького сына. К тому же, со слов Сэма, от отца было мало толку – он был слабым и нерешительным человеком. Проблема заключалась в том, что в присутствии Элеоноры Делия чувствовала себя неуютно. Она казалась себе чересчур фривольной и неорганизованной и к тому же транжирой. И отпуск был единственной возможностью стряхнуть с себя это чувство.

И помимо всего прочего, Делия не могла представить Железную Мамочку развалившейся на пляжном полотенце.

– Линда приехала? – поинтересовалась Элеонора, когда они вошли на кухню. – Близняшки сильно выросли? Где все?

Ей ответила Элиза, стоявшая возле мойки.

– Близняшки в бассейне, – сказала она. – Линда только что уехала с Сьюзи, чтобы забрать их. Как ваши дела, Элеонора?

– Лучше не бывает. Это у тебя спаржа? Делия, господи, ты хоть знаешь, сколько она стоит?

– Была распродажа, – соврала Делия. – Я хочу запечь ее в духовке по новому рецепту, очень просто. Никаких хлопот, – суетливо добавила она.

– По-твоему, запеченная спаржа и ягненок – это просто?!

– Вообще-то цыпленок.

– Мне бы хватило и старой жухлой морковки, – провозгласила Элеонора.

Она пошла к входной двери, и Делия понуро побрела за ней. На заднем дворе Сэм звякал ручками на гриле.

– Думаю, температура подходящая, – поделился он с Делией. – Привет, мама. Рад тебя видеть.

– Что творится с этим кустарником, сын? – спросила Элеонора, глядя мимо него.

– Мы его выкапываем, – последовал ответ. – И сажаем новый.

– Но зачем? Это же стоит целое состояние! Бога ради, разве нельзя было просто исправить то, что было?

– Нам хотелось что-то совершенно новое, – заявил Сэм («Мы?» – подумала Делия). – Мы устали менять то, что есть. Ди, я готов приступить к готовке.

Когда Делия шла к дому, она слышала, как Элеонора говорила:

– Ну я не знаю, сынок. Для меня эта твоя жизнь кажется слишком расточительной, с этой вашей запеченной спаржей и жареным фазаном.

– Цыпленком! – крикнула Делия.

Элиза, должно быть, тоже это слышала, потому что, когда Делия вошла, усмехнулась.

– Ты все ему отнесешь, – простонала Делия. – Я больше не выдержу ни минуты.

– О, ты принимаешь все слишком близко к сердцу, – сказала Элиза, подходя к холодильнику. Казалось, сестра находит Элеонору чуть ли не забавной. Но ведь Элиза не была невесткой Элеоноры. Ей каждый день не ставили в пример свекровь с ее крепким бюстом, чековой книжкой, в которой двенадцать колонок, и одноразовыми пакетами для бутербродов, которые она моет и сушит.

Не приходило ли Сэму в голову, что у Делии было нечто общее с его отцом?

Она собрала десять серебряных столовых приборов и пошла в столовую. Сюда слабо доносились звуки со двора, и Делия могла вернуться мыслями к Эдриану. Она обошла стол, заворачивая ножи и вилки в салфетки и вызывая в памяти прикосновение пальцев Эдриана на своем воротнике, его теплое дыхание, когда он целовал ее. Но вдруг поняла, что больше не помнит ощущение поцелуя. Вмешательство Элеоноры, должно быть, убивало в ней все чувства, точно так же, как в былые дни, если звонил телефон, когда они с Сэмом занимались любовью. Она, мягко говоря, сходила с дистанции и уже не могла на нее вернуться.

Делия вернулась на кухню и увидела, что Элиза в задумчивости стоит перед застекленным шкафом.

– Что мы хотим? – спросила ее Элиза. – Холодный чай или вино?

– Вино, – не задумываясь выбрала Делия.

На заднем дворе уверенный голос Элеоноры вопрошал:

– Как давно ты проверял цены на спаржу?

– Она не особо дорогая, – примирительно говорил Сэм.

– Да они до небес взвинчены, – заводилась Элеонора. – Но как раз это у нас будет сегодня на ужин: спаржа и зажаренный павлин.

Элиза была единственной, кто рассмеялся.

Ужин запоздал. Сперва Линде и Сьюзи потребовалась уйма времени, чтобы забрать близняшек из бассейна, потом Рамсэй не появился даже в семь, хотя честно обещал быть дома в шесть, и пришел со своей бледной подружкой на буксире и ее молчаливой шестилетней дочкой. Племянниц это, конечно, позабавило, но Делия была в ярости. Было же ясно сказано, что сегодня вечером будет ужин в семейном кругу. Тем не менее мать не решилась напускаться на Рамсэя при всех. Подавив гнев, она, прежде чем позвать всех за стол, поставила помимо прочих одинаковых два разных запасных стула.

Велма, подружка сына, была миниатюрной, похожей на эльфа женщиной с вызывающей фигурой, которую подчеркивали обтягивающие белые шорты. Делия вроде бы понимала, чего она добивается. С одной стороны, когда девушка вошла в гостиную, то сразу направилась к отдельно стоящему креслу, как будто привыкла держаться в стороне. С другой, в ней было столько жизни, что даже у Кэролла – разумеется, и у Кэролла – в ее присутствии загорались глаза, а Сэм предложил ей самый большой кусок цыпленка («Вам нужно побольше есть», – сказал он, что было для него совершенно нетипично). Затем она расположила к себе Линду, изумившись именам девочек.