Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Уже умяв половину луковицы, он спохватился, что луковица принадлежала серфингисту, соседу Ирки, поскольку лежала на его трети стола.

– Теперь я должен срочно сделать для него что-нибудь хорошее! Или получится, что я совершил кражу, а это на сто пудов черное перо!

– Дай ему денег. Он мечтает купить новый парус. Он объяснял, что со старым нельзя делать каких-то перебросов, – подсказала Ирка.

Корнелий промокнул согнутым запястьем нос.

– Свет денег не дает! То есть дает, конечно, иногда, если иначе никак не помочь, но деньги изначально не мерило ценности. Они чаще вредят, чем

приносят пользу. Лучше я сделаю для него что-нибудь другое… Не мешай! Пчхи!

Корнелий вытянул флейту и, любовно глядя на нее, поднес к губам. Глядя, как нежно он играет, Ирка внезапно осознала, почему Корнелий со всеми своими заскоками все-таки являлся настоящим эдемским светом. В нем был трепет, было уважение к своей миссии и отсутствовало равнодушие, похожее на копоть пригоревшего чайника.

Самой маголодии Ирка не слышала. Лишь в какой-то момент ей показалось, что на сердце накатила и отхлынула теплая волна.

– Ну вот! – сказал Корнелий минуту спустя. – Готово! Знаешь, что я ему подарил? Если теперь он возьмет в руки засохший цветок и дохнет на него, то цветок оживет.

Ирка придвинула табуретку к столу.

– А если он всю жизнь не возьмет в руки засохшего цветка и никогда не будет на него дышать? Не так уж часто взрослому, психически нормальному мужику хочется дышать на сухие цветы! – сказала она.

– Ну это уже его проблемы! Если кто-то не собирается использовать свой дар, то плохо от этого не дару! – строго ответил Корнелий.

Он спрятал флейту, с хрустом доел луковицу и решительно встал.

– Ну что, покалеченный мраком! Идем тебя лечить, пока у меня и вечернее свидание не сорвалось, – обратился он к Багрову.

– У тебя же днем было «самое важное»! – насмешливо напомнила Ирка.

Корнелий не спорил.

– Да, так и есть. Но тут какая была логика? Если на самом важном свидании мне разобьют сердце, то будет полезно, если кто-нибудь помажет его зеленкой на менее важном.

Эссиорх поймал его за шкирку и постучал согнутым пальцем по лбу.

– Тебе не зеленка нужна, а доктор! Я знаешь что иногда представляю? Если тебе в одно ухо влить перекись водорода, то из другого уха польется пена!

Корнелий хихикнул было, но спохватился, что он на Эссиорха в обиде, и сурово сказал:

– Благодарю тебя за больные фантазии, старичок! Оставь их для медицинского персонала!

– Не груби! – благодушно произнес Эссиорх.

– А вот и буду грубить! Чихать я на тебя хотел! – сказал Корнелий и тотчас, не отделяя угрозы от ее воплощения, обстрелял Эссиорха серией мелких чихов.

Движения у Багрова были замедленные, и телепортировать его из квартиры стражи не решились.

– Может, э-э… по лестнице? – предложил Корнелий.

– Она его разве пустит? – усомнился Эссиорх.

– А если с нами? А то ведь размажется где-нибудь, и все дела… Если будут ругать, объясним, что тут случай особый.

Эссиорх, помедлив, неуверенно кивнул и помог Багрову встать.

– Не смущайся! Держи меня за шею! Тут ничего стыдного нет! Всякий, кто получал по мозгам, это понимает! – ободрил он его.

Ирка вышла их проводить, а когда минут через десять вернулась, то еще в коридоре ощутила, что в комнате кто-то есть. Сердце, этот известнейший в широких кругах

паникер, застучало, нашептывая самое худшее. В одно мгновение Ирка собралась, материализовала копье и, распахнув ногой дверь, ворвалась в комнату.

* * *

На нешироком, но глубоком подоконнике, характерном для доходных домов, Ирка увидела Гелату. Валькирия воскрешающего копья сидела и лузгала семечки. Рядом мялся ее здоровенный оруженосец и от нечего делать тыкал негнущимся и толстым, как столб, пальцем в клавиши Иркиного ноутбука.

Валькирия-одиночка едва сдержалась, чтобы не пригвоздить эту наглую тушу к стене. Она не выносила, когда кто-то трогает ее компьютер.

– Чего ты такая дерганая? Семачки будешь? – спросила Гелата, радостно выговаривая слово на деревенский манер.

Ирка, все еще взбудораженная, отказалась. Гелата не стала уговаривать.

– Ну и правильно! Чего желудок засорять? Мне больше достанется, – сказала она.

Ирка опустила копье. На своей кровати она обнаружила брошенный чемодан.

– Ты надолго? – спросила она.

– А что, уже надоела? – заинтересовалась подмосковная валькирия.

– Да нет.

Гелата хихикнула.

– Хороший ответ «да нет». Удобный. Тут тебе и «да», тут тебе и «нет». Я на сутки! Завтра меня сменит Бэтла. Это тебя, уверена, порадует. А потом – морально приготовься! – Радулга и Таамаг.

Ирка мысленно застонала.

– А их-то зачем?

– Есть такое хорошее слово: «усиление». Оно всегда необычайно радует сотрудников силовых служб, особенно когда приходится на выходные. Вот и Фулона решила, что тебе требуется усиление!

– После нападения темных?

– Угу. И это, заметь, при том, что темные заведомо ничего не могут сделать с тем, что мы охраняем! Они этого даже не видят, только догадываются! Это я тебе по секрету говорю!

Оруженосец потянулся к семечкам. Гелата, не глядя, шлепнула его по пальцам.

– Убери ковш! Сама насыплю! – велела она.

– Как ничего не могут сделать? – недоверчиво переспросила Ирка.

– Я имею в виду, что бывают вещи важные, но вполне материальные, которые можно похитить. Допустим, отобрать копье у убитой валькирии, чтобы не смогла воплотиться новая. А существуют вещи глобальные, которым сложно повредить даже при огромном желании. Скажем, рассвет. Как его уничтожишь? С топором за ним гоняться? – пояснила Гелата.

– Зачем же мы тогда ее охраняем? – Ирка вспомнила мгновенно вспыхнувший прямоугольник света с лестницей и подумала, что да, действительно, такое не украсть.

Она ощущала себя вконец сбитой с толку.

– Ты думаешь, просто так у валькирий комната здесь? Фулона не знала, куда вложить деньгу, и говорит себе: а куплю-ка я комнатку в Питере, – хихикнула Гелата. – Нет, дорогая моя! Валькирии охраняли это всегда! Хоть раз в день, но здесь обязательно появлялся кто-нибудь из наших и смотрел, все ли в порядке.

– Все равно не понимаю!

Гелата спрыгнула с подоконника, чтобы с любопытством заглянуть в шкаф. На месте ей как всегда не сиделось. Хотелось все трогать, поправлять и наводить порядок. Правда, в комнате с минимумом мебели развернуться было негде, и это удручало.

Поделиться с друзьями: