Лестница в небо. Том 1

– Да, - в подробности вдаваться совершенно не хотелось, поэтому я ограничился одним словом. Да, я уже давно не испытываю лишних эмоций от вида вскрытых вражеских брюх, но покажите мне нормального человека, который будет с удовольствием перебирать такие воспоминания, смакуя тот или иной кровавый момент?

– А что теперь будет с твоим договором? Хокаге-сама ведь разрешила их забрать...
– я в немом изумлении открыл глаза и уставился на Тен-тен. Она снова отвела взгляд.
– Ну что ты так смотришь? Я просто всегда внимательно прислушиваюсь ко всему, что происходит... с тобой и вокруг тебя...

Я опустил голову обратно ей на колени и задумчиво уставился в голубое небо. Солнце припекало сбоку, ничуть не мешая любоваться облаками... и лицом девушки, иногда наклонявшейся надо мной.

– Что будет? Не знаю... Может, попробую еще немного поторговаться за что-нибудь полезное. Придется, наверное, выгулять Наруто на миссию еще раз, бабуля умеет назначать самую неприятную цену... Сходишь со мной?
– с надеждой спросил я.
– А то ведь так и с ума сойти недолго, оранжевый комбинезон в таких дозах вреден для здоровья!

– Конечно, схожу, если нужно, - улыбчиво откликнулась девушка.
– Но я не об этом хотела спросить. Ты уверен, что все, кто напал на нас утром, мертвы?

– Да вроде бы...
– нахмурился и сконцентрировался на той самой метке, по которой прыгал на озеро. Вот она, родимая, уцелела... Но ощущается гораздо ниже того уровня, где я сейчас нахожусь. Дно озера. 'Она утонула'. Вот и прекрасно!
– Нет, точно, никто не уцелел. Не такой уж я и слабак!

Щеки сами собой горделиво надулись, но девушка шутливого тона не приняла.

– Айдо, я хотела тебе сказать... Если кто-то из них выжил - не старайся убить еще раз. Они, особенно та женщина с кристаллами, очень сильные и могут тебе пригодиться. Раз уж ты имеешь такое право...

– Тен-тен!
– От возмущения я собрался было вскочить, но ребра прострелило болью и я уронил голову обратно. Не, торопиться не стоит. Да и вообще...
– Но ведь они же!..

Фраза сама собой прервалась. А действительно, что 'они же'? Хината жива и цела. Мстить, не в порыве эмоций, а с холодной головой, тем кто выполнял свою работу шиноби, которые хоть и враги, но не гоняться же за ними теперь по всему континенту? Этак никакого долголетия Узумаки не хватит, чтобы каждого гопника годами выслеживать. Да и девушка попала под раздачу по чистой случайности, тут уж скорее я виноват. Нет, жалеть я ни о чем не собираюсь, умерли - значит слабые, а я еще очень долго не смогу брать на остров слабых шиноби, но... Подтверждая мои мысли, заговорила Тен-тен:

– Ведь наша стычка закончилась хорошо, мы никого не потеряли... Благодаря тебе, - мне достался взгляд, который показался бы мне полным восхищения... не знай я эту девчонку так хорошо. Тут скорее о сарказме нужно говорить.
– Конечно, я тоже уверена, что все они мертвы, но ты все же подумай над этим, так - на будущее. Мертвые бесполезны, а Хокаге-сама очень упрямая женщина.

Во второй раз за сегодняшний день я изумленно воззрился на Тен-тен, но сейчас она даже не подумала смущаться:

– Когда ты бросил м... ушел на свою трехлетнюю миссию, в команде Гая образовался просто жуткий недостаток тех, кто работает головой. Вот и пришлось учиться думать за двоих, - о, Ками, она мне еще и подмигнула...

– Х-хорошо, постараюсь, - пробормотал я.

– Ну а теперь, - улыбка на лице Тен-тен стремительно стала ехидной.
– Айдо, я очень рада, что тебе удобно, но... Раз уж намек на важную миссию на тебя не повлиял, придется говорить прямо. Может, отпустишь все же девушку, продержавшую тебя на коленях половину ночи и все утро, по своим девичьим делам?

– По каким еще девичьим?..
– недоуменно переспросил я, но догадка вдруг молнией озарила пустые и тихие закоулки моего мозга и я оказался на ногах раньше, чем успел это понять.

Тен-тен встала с земли, выпрямилась и сладко потянулась, закинув руки за голову, и эта картина окончательно выбила из моих мозгов последние обрывки умных мыслей, которые там оставались. Хотелось только стоять и смотреть... смотреть... смотреть...

'Все-таки свободные балахоны шиноби не всегда удобны, вот сейчас например. А ведь я никогда не задумывался о ней с этой стороны. Может, потому, что привык? Вопрос, тем не менее, отнюдь не праздный! Двойка или тройка? Вряд ли больше, но даже так весьма... Да, весьма!'

Девушка выдохнула, покосилась на меня, и видимо, уловив что-то в моих глазах, чуть потупилась.

– Айдо, тебе лучше отдохнуть. Посиди здесь еще немного. И... когда в следующий раз соберешься кого-то убивать, скажи мне, ладно? Я ведь обещала тебя защищать!
– Она, махнув ладошкой, устремилась к недалеким деревьям.

Я стоял и смотрел ей вслед до тех пор, в голове не раздался скрипучий смешок и безразличный голос:

'Умная девушка. Она нравится мне гораздо больше, чем некоторые... из-за которых ты готов убивать даже меня.'

От неожиданности я уселся прямо там, где стоял, получив чувствительный тычок неудачно подвернувшейся кочкой и получив очередное сотрясение многострадальных костей.

Ну вот и что теперь говорить? Мда, хреновый из меня отец... Впрочем, кажется мне почему-то, что тут бы и многодетный папаша шести дочерей спасовал бы. Я ведь не могу поступить так, как самый любящий и заботливый родитель - помереть, предварительно засунув в ребенка демона, который только что развалил его дом, так что побуду обычным человеком, скажу как есть...

'Йоко...'

'Да?'

'Я хотел тебе сказать... Прости меня за то, что повысил голос...' - договорить я не успел.

'Повысить голос'? Теперь это так называется? А мне показалось, что ты наплевал на меня! Ну конечно, я же никогда не теряла близких, я же демон, откуда мне знать? А то, что я переживаю все твои чувства, как свои, что я делю твою боль между нами - тебе безразлично! Ведь у нас есть только Айдо, Узукаге-сама, у которого отняли то, что принадлежит ему только в... да даже не знаю, как сказать, ты о ней не вспоминаешь почти! Узукаге-сама обиделся и пошел мстить, наплевав на всех, кто думает о нем, беспокоится, ждет его! Ладно, я не важна - мог бы и подумать, что со мной будет, если ты умрешь - но о других подумай! Шин, дети... Таюя - они тебе безразличны? Придурок!'

С каждым словом голос Йоко становился все громче и громче, под конец она почти кричала, а в голосе слышались слезы.

'Йоко... ты мне не безразлична... ты для меня самый близкий...
– я на мгновение запнулся... надеюсь, она этого не заметила.
– ...человек, и я никогда не забывал о тебе и об остальных. Но я...'

Как объяснить необъяснимое и рассказать то, что лишь чувствуешь? Описать то, что теснится у тебя в душе и что ты никогда не затруднялся облечь в слова, просто потому, что в эти уголки души заказан путь даже тем, кого ты и в мыслях не отделяешь от себя? Вытолкнуть наружу отчаянное желание, чтобы тебя поняли и ужас от того, что никакие звуки ни одного из существующих в мире языков не способны передать значение и смысл твоих поступков? Что делать дальше, если многотомное описание мыслей и эмоций, спектр эмоций и тяжесть вины умещается лишь в одном слове: 'Прости...'? Наверное, для этого нужно завести в семье ребенка-эмпата, каждый раз при любом важном разговоре теряясь, заикаясь и проклиная свой такой болтливый, когда не надо, язык. Вот и сейчас я оправдал собственные ожидания на сто процентов.