Летаргия. Уставший мир

Джи парила в невесомости, доставала из стенной панели чемоданчики с обезвоженной пищей и колдовала над завтраком. Смотреть, как ловко это у неё получается, всегда было особенным удовольствием для капитана.

– Good morning! – Жилин оттолкнулся от дверной ручки, проплыл в небольшую кухню и добавил уже на смеси русского с английским: – Are you looking for творожок again? 1

Джи Мэй повернулась, и капитан заметил, что взгляд у неё задумчивый, напряжённый. Но всего через секунду она стала прежней – улыбка озарила лунообразное лицо, возле глаз заиграли весёлые морщинки.

1

Доброе утро. Опять ищете творожок? (Здесь и далее перевод автора.)

– Hi, сap! If you eat my tea tree mushrooms for breakfast, I might consider trying tvorozhok 2 .

Для Джи Мэй сублимированный творог, который капитан ел на завтрак, заливая его водой, казался жуткой субстанцией белого цвета, и она наотрез отказалась питаться этим. А вот Жилин как-то пробовал её китайский гриб – ничего, есть можно. Только желательно не на завтрак.

Китаянка ловко работала маленьким перочинным ножом, нарезая гриб. Жилин хотел пошутить ещё как-нибудь, но из динамика вдруг донеслись короткие сигналы – Земля запрашивала связь. Капитан неохотно направился к себе в каюту, чтобы отправить отчёт. В животе заурчало.

2

Привет, капитан. Если вы позавтракаете моими острыми грибочками, возможно, я попробую творожок.

В рубке он включил радиосвязь.

– Земля, приём. Сегодня 4 октября 2021 года. Говорит капитан корабля, Жилин.

– Доброе утро, капитан.

– Доброе утро.

– Сообщите, пожалуйста, улучшилось ли состояние экипажа?

– Состояние экипажа прежнее, – ответил Жилин, – есть слабость, общее недомогание.

– Как с… (Помехи.)

– Не понял. Повторите.

– Как сами, капитан?

– Сам? Головная боль. Сонливость. Всё никак не могу полностью восстановиться.

(Молчание.)

– Наш врач спрашивает: помимо временного утомления команды, есть ли ещё какие-нибудь конкретные медицинские показатели ухудшения здоровья, странные симптомы?

Жилин почувствовал лёгкое раздражение. Конечно, в его обязанности входила отправка регулярных сообщений обо всех происшествиях на борту, но он долго думал, стоит ли рассказывать о странной, непроходящей усталости у членов экипажа – стоит ли вообще обращать на неё внимание. Последние недели показали, что стоит. Но теперь капитан жалел, что сообщил об этом. Одна формулировка «временное утомление» говорит, что к его посланию не отнеслись серьёзно.

Он вздохнул и ответил:

– Других симптомов нет.

– Головокружение, длительная мигрень, потеря аппетита и массы тела, рвота, мышечная слабость, тремор конечностей, повышение температуры тела, пространственные иллюзии?

– Нет. Члены экипажа, в общем-то, здоровы. Сегодня будет проведён повторный осмотр.

– Синдром космической адаптации возможен? – прозвучал вопрос с Земли.

– Сомневаюсь. Слишком много времени прошло. Космонавты находятся здесь больше двух месяцев. Да и экипаж опытный…

Возникла долгая пауза, затем Жилину задали новый вопрос:

– Психическое состояние группы в норме?

– Кажется, да.

– Кажется, капитан?

– Снижены рабочая и исследовательская мотивации, мы чуть меньше общаемся. Прежде всего по причинам, которые я уже называл. Но психических отклонений не было и нет.

– Проверили возможность утечки реактивов? Вентиляционную систему?

– Дважды. Утечки не обнаружено. Вентиляция работает исправно.

Снова пауза. Когда ты далеко от Земли, паузы очень напрягают.

– Капитан, доктор сообщил, что причин для беспокойства нет. Однако эту проблему мы обсудим за круглым столом и постараемся найти решение. Продолжайте работу.

– Вас понял, – ответил Жилин, а сам подумал: «Будем продолжать, что же нам остаётся?»

Ему снова стало тоскливо, и он решил связаться с женой и дочкой. Для этого он не стал использовать специальный канал и воспользовался обычной программой для видеоконференций по сети. Тёмный экран включился, и возникло изображение. Первое что он увидел – знакомый узор на обоях. Дом, за тысячи километров от него, такой далёкий и родной. Тоска… Хоть падай метеоритом, пробивай озоновый слой и проходи сквозь атмосферу.

Лицо жены, подсвеченное синим экраном, выглядело сонным. Дочь ушла с няней на прогулку, и Жилин почувствовал укол совести, потому что девочка всегда с нетерпением ждала свидания с ним и вот сегодня они снова не пообщаются. Даже при всей романтике его профессии сложно объяснить ребёнку, почему папы так долго нет дома.

Они поговорили немного. Так было условлено – говорить о том, куда они поедут после его возвращения на Землю. Говорить о настоящем было тяжело.

Когда Жилин направился в сторону кухонного отсека, усталость вновь навалилась на него холодной влажной медузой.

На завтрак, к его удивлению, так никто больше и не явился. Джи Мэй всё ещё была тут – капитан видел её миниатюрную фигуру и затылок, подстриженный как у мальчишки. Девушка застыла и, не отрываясь, глядела в маленький иллюминатор – тёмный зловещий глазок Вселенной. В одной руке она держала перочинный нож, а другой придерживала накрытую крышкой миску, в которой лежал недорезанный гриб.

– Ji, is everything ok? 3 – спросил капитан.

Китаянка вздрогнула от неожиданности.

3

Джи, всё в порядке?

Неудачно дёрнула рукой и полоснула себя лезвием по пальцу.

– Ooh… Ji!

Миска перевернулась. Тонкие грибные ломтики поплыли в невесомости, а за ними поднялась едва заметная капелька крови, переливаясь, как рубиновая ртуть.

– Do you feel this, captain? 4 – она была бледна и серьёзна.

– Feel what? 5 – спросил Жилин.

Но Джи не ответила – будто не замечая, что порезалась, она снова уставилась в чёрный, мерцающий холодными звёздами кружок.

4

Вы чувствуете это, капитан?

5

Что чувствую?

И тогда капитану всего на мгновение показалось, что оттуда, из пучин космоса, кто-то наблюдает за ними.

Кофейня «Письма»

С реки Фонтанки дул пронизывающий до костей северо-восточный ветер.

Однако переулок, в котором располагалась кофейня «Письма», был расположен так, что потоки холодного воздуха сюда не проникали. С набережной приятно было свернуть в этот уютный уголок. Но по-видимому, такое желание возникало только у хозяев кофейни и их немногочисленных друзей, потому что случайные люди заходили сюда редко. Возможно, спешили по своим делам или их внимание привлекали другие кофейни, которых в Петербурге так же много, как оспин у больного ветрянкой.