Летающие киты Исмаэля(сборник)

Оно задергалось, стало сворачиваться, но очень медленно. Исмаэль всадил иглу на этот раз прямо внутрь отверстия на конце щупальца. Реакция чудовища оказалась очень сильной. Щупальце потянулось к Исмаэлю, остальные щупальца начали разворачиваться к нему.

Игла вонзилась в щупальце в дюйме от его начала. Чудовище стреляло по Исмаэлю, но расстреливало самое себя. Исмаэль отпустил щупальце, скатился вниз и упал на землю, ломая тонкие ветви.

Чудовище извивалось в судорогах, тщетно хватаясь за растения. Наконец оно подтянуло щупальца и медленно потащилось прочь, цепляясь за стволы.

Исмаэль вскочил на ноги и бросился бежать. Он наткнулся на густые заросли, упал, снова поднялся, отогнул листья и остановился, прислушиваясь.

Огромная темная масса висела как облако над джунглями. Исмаэль не мог рассмотреть, шевелятся ли щупальца Шивараду. Внезапно торпедообразное тело с огромной головой и сверкающими в лунном свете зубами выскочило из темноты. Оно ударило в один из горбов на теле Шивараду. И горб взорвался.

Это воздушная акула, летающая смерть, нанесла свой удар.

Тут же появилась еще одна акула и вонзилась зубами в тело Шивараду.

Исмаэль подумал, достаточно ли силен яд Шивараду, чтобы заодно поразить и небесных акул.

Однако у него не было времени смотреть кровавый спектакль. Внезапный шум позади него заставил его обернуться и застыть, сжимая нож в руке. Но вот он услышал знакомое мягкое дыхание.

— Намали, — тихо позвал он.

— Я не могла принять жертву от тебя, — объяснила она. — Я хотела помочь… О!

Она увидела тело Шивараду, висящее на ветвях, как разорванная тряпка.

Он рассказал, как все было, и девушка порывисто схватила его за руку и поцеловала.

— Заларампатра и Зоомашматра отблагодарят тебя.

— Лучше, если бы это сделала ты.

Они подошли к мертвому чудовищу поближе. Его рвало на части уже полдюжины акул.

Затем они пошли дальше, нашли удобное место и снова легли спать. Исмаэль, несмотря на усталость, не мог заснуть от холода. Температура воздуха, как ему показалось, была всего лишь сорок градусов выше нуля по Фаренгейту (восемь градусов по Цельсию).

Исмаэль соскочил со своего листа и забрался к Намали. Обнял ее руками и прижался к ней, накрывшись другим листом. Намали не возражала, правда повернулась к нему спиной. Исмаэль уснул мгновенно, несмотря на близость девушки. Ему снилась первая ночь в Спутер–Инн, в Нью–Бедфорде, когда дикарка–великанша Квоквег разделила с ним постель. Квоквег, чьи кости обратились в прах много тысяч лет назад…

Громадное солнце снова выползло из–за горизонта, и сразу же стало тепло. Они проснулись и обнаружили, что в их вены погружены стебли растений. Им пришлось ждать, пока растения закончат свой завтрак. Затем они встали, умылись жидкостью из стручков и напились. Тут же на них напал паралич, но другие растения, видимо, уже знали каким–то образом, что эти двое уже выплатили свой долг, и не приблизились к ним.

Они снова пошли на север. За весь путь они спали четыре раза, питались мелкими животными, которые попадались им по пути, и даже однажды съели летающую змею. Это было, как рассказала Намали, единственное животное, у которого отсутствовал пузырь с легким газом. У змеи отдельные ребра развились в крылья, которые действовали так же, как и крылья птиц.

Прошла еще одна ночь, с ее опасностями, и снова взошло солнце.

— Сколько нам еще идти до твоего города?

— Не знаю. На корабле мы добрались бы за двадцать дней.

Нам же, вероятно, придется идти в пять раз дольше.

— Значит, четыреста дней по времени моего мира, — прикинул Исмаэль. Его не беспокоило время, но все же он предпочел бы ехать, а не идти. Ведь продираться через густые заросли — это трудная и изнурительная работа. Он завидовал обитателям неба, которые без всяких усилий парили в вышине.

В полдень они увидели облако, состоящее из миллиардов красных существ. И тут же рядом с ними плавали громадные киты, которые паслись на этом воздушном пастбище.

И тут же в небе они увидели большой воздушный корабль.

Намали вскочила, уронив кусок мяса. Долго она стояла молча, а затем улыбнулась.

— Он из Заларампатры!

Вскоре они увидели, как из чрева корабля выскочили несколько небольших воздушных лодок.

Одна из них направилась в их сторону, погнавшись за китом.

Лодка неслась по следам кита, который, казалось, не замечал опасности. Он спокойно плавал в красном облаке. Вскоре он скрылся за красной пеленой, и Исмаэль больше его не видел.

Внезапно Исмаэль увидел, что кит резко взмыл вверх. Серебристая струя брызнула из него: это он освобождался от балласта, который хранил в пузыре.

Теперь Исмаэль увидел, что кит и лодка связаны между собой канатом. Кит делал совершенно противоположное тому, что делали в подобных случаях морские киты на Земле.

Он уходил вверх.

— Кит может плавать в верхних слоях атмосферы, где люди не могут дышать из–за недостатка воздуха, — объяснила Намали, — Гарпунер должен в таком случае обрубить линь.

Кит уже забрался так высоко, что лодка совершенно потерялась в темно–голубом небе.

Красное облако быстро дрейфовало к северо–востоку. И через полчаса должно было скрыться за горизонтом.

Корабль уже не гнался за облаком. Он стал маневрировать, чтобы остаться на прежнем месте. Люди на корабле, вероятно, видели кита и лодку.

Вскоре и Исмаэль увидел черную точку — кита, — которая быстро увеличивалась. Кит несся вниз вместе с лодкой. Он распустил все свои плавники–паруса и вытянулся в прямую линию. Линия, связывающая кита с лодкой, была не видна, но лодка неслась за китом на расстоянии в три сотни футов.

— Кит выпустил газ и падает, — прокомментировала Намали. — Перед землей он с помощью своих парусов выйдет из пике. Лодка может врезаться в землю. Все будет зависеть от искусства кита. Иногда они делают ошибки в скорости и определении расстояния из–за нарушения кровоснабжения мозга. Тогда киты разбиваются, но при этом гибнет и лодка вместе с экипажем. Разумеется, всегда можно перерубить линь, что это дело чести гарпунера. Он не будет рубить его до самого последнего момента…

Она замолчала. Кит, если он сохранит прежнюю скорость и направление полета, врежется в землю в полумиле от них.