Летчики и космонавты

— Но эти факты говорят о другом, — возразил Рязанов. — Мы несколько раз повторяли налеты на аэродром севернее Смоленска. По-вашему, это шаблон. А на самом деле так и нужно было. В первый налет, 30 октября, на аэродроме уничтожили 15 или 18 самолетов врага, разбили взлетную полосу. А через день этот аэродром вновь работал, как будто и не было никакого налета. Значит, чтобы его парализовать, нужны систематические налеты. Вот вам одна цель. То же самое с узловой станцией Дорогобуж. Штурмовики нанесли по ней мощный удар. Но прошел день — другой, и станция вновь заработала. Опять нужны налеты. Вот вам вторая цель. По обеим надо удары наносить систематически.

— Но надо же разнообразить время налетов, менять маршрут выхода на цель, увеличивать и уменьшать наряд сил, — словом, путать врага, обманывать, — продолжал я отстаивать свое мнение.

— В этом вы правы. Тут мы должны проявлять творчество и уметь доказывать начальству, — сказал Рязанов. — В этом мы еще недорабатываем. А одни и те же цели бомбили и будем бомбить. Конечно, если они важные.

Эта беседа была очень полезна нам обоим.

Во время боевой работы дивизии мне много раз приходилось встречаться с моим непосредственным начальником генералом В. Г. Рязановым, тем самым, который в годы моей учебы в Военно-воздушной академии был командиром эскадрильи и учил нас летать на новых самолетах. На фронте вначале он показался мне несколько флегматичным, но скоро я убедился, что это не так. Василий Георгиевич вспоминается мне как один из талантливых авиационных военачальников.

Интересна биография В. Г. Рязанова. Сын нижегородского крестьянина, он в гражданскую войну взял в руки винтовку да так на всю жизнь и остался военным. Окончил летную школу, командовал звеном, эскадрильей, прошел все ступени служебной лестницы. В начале войны командовал дивизией, затем корпусом. После войны генерал-лейтенант авиации дважды Герой Советского Союза Василий Георгиевич Рязанов работал в ВВС в течение шести лет, до своей безвременной смерти, которая оборвала его жизнь на пятидесятом году.

Я не случайно вспомнил о наших спорах на совещаниях и в личных беседах с начальниками по поводу несовершенства тактики боевого применения штурмовиков. Это очень волновало многих командиров, в том числе и меня. Хорошо, что наше беспокойство и критические выступления на совещаниях у генералов Громова и Рязанова не прошли бесследно. В последующих боевых действиях авиацию, особенно штурмовую, стали использовать более умело и эффективно. Командиры авиаполков, глядя на нас, также стали больше проявлять инициативы, творчества.

Фронт жил боями, одна боевая задача сменялась другой. Немало пришлось нашей дивизии поработать в период так называемой Демянской операции, непосредственно участвовать в ликвидации крупной вражеской группировки с 15 по 23 февраля 1943 года.

Бои шли напряженные, трудные. Враг был почти полностью окружен. Наши войска настойчиво пытались перерезать коридор, захлестнуть петлю. Враг не менее отчаянно сопротивлялся, сумел удержать в своих руках небольшой коридор и по нему осуществить отход из Демянского котла. 21 февраля наши войска заняли Демянск. Это была победа, но далеко не блестящая.

Надо сказать, однако, что в этой операции наши летчики штурмовики и истребители прикрытия проявляли замечательные примеры мужества и отваги. Они штурмовали вражеские опорные пункты на поле боя, уничтожали артиллерийские и минометные батареи, громили колонны гитлеровцев. Многие авиаторы остались навечно в летописи боевой славы дивизии.

Всеобщей любовью пользовался у однополчан мастер штурмовых ударов лейтенант Георгий Тимофеевич Красота. Он летал неутомимо, сначала рядовым летчиком, затем ведущим группы, бил врага без промаха. Чуть выдавалась свободная минута, и лейтенант Красота доставал свой аккордеон. Вокруг сразу же собирались летчики, техники, механики. Запевали песню. И больше всех выделялся голос аккордеониста и певца Жорика Красоты.

И вдруг… Разве забыть такое? Как-то вечером начальник штаба доложил мне сводку боевых вылетов за день. А в ней такая фраза: «С боевого задания не вернулся лейтенант Красота».

Стали выяснять подробности. Оказалось, что самолет Красоты был подбит над целью, загорелся. Летчик пытался сбить пламя скольжением, не удалось. Товарищи видели, как горящий «ильюшин» неуклюже ткнулся в заснеженное болото, прочертив небольшую борозду. Что с летчиком — никто не знал.

Осиротел аккордеон любимца эскадрильи, не стало заводилы веселых вечеров. Прошел день, другой, пятый… Летчики, возвращавшиеся с заданий, дважды проходили над тем болотом, где упал штурмовик Красоты. Рассмотрели черную груду обломков — остатки сгоревшего самолета.

Но лейтенант Красота не погиб. Десять суток он скрывался в перелесках, пробираясь к своим. Мучила жажда — сосал льдышки. Хотелось есть — разгребал снег, находил на кочках мороженые ягоды. Раненный, обожженный, обмороженный, изголодавшийся, чудом державшийся на ногах, он то брел по сугробам, то полз. И все-таки вышел к своим. Подобрали летчика наши пехотинцы.

Снова зазвучала в эскадрилье песня лейтенанта Жорика Красоты, снова заиграл его аккордеон. Через несколько дней он сел в кабину ИЛ-2 и повел группу на штурмовку. Боевой путь дивизии привел летчика Георгия Красоту на родную Украину капитаном, командиром эскадрильи, Героем Советского Союза.

В ходе боев крепли крылья наших летчиков. Лучших из них мы отбирали, учили и выдвигали ведущими групп. Мы понимали, что, если в полках будут выкованы хорошие кадры ведущих групп, значит, можно наверняка быть уверенным в успехе. Волевой, инициативный, тактически грамотный ведущий группы — это надежная гарантия победы.

В 800-й полк пришел из госпиталя летчик М. П. Одинцов. Раньше он летал на бомбардировщике. В полку он быстро освоил новый для него самолет ИЛ-2. Летать начал уверенно, смело. На его боевом счету все чаще стали появляться записи:

«Уничтожил два вражеских танка», «Сжег четыре машины», «Разбомбил эшелон», «Рассеял мотоколонну противника».

Стройный, выше среднего роста, всегда опрятно, даже немного щегольски одетый, общительный, Миша Одинцов пришелся по душе однополчанам. Назначили его ведущим, и не ошиблись. Его группа метко поражала цели, а если случалось встречаться с врагом, с «мессершмиттами», то быстро по команде вставала в оборонительный круг и успешно отбивалась.

У Михаила Одинцова выявились замечательные качества воздушного вожака: он чувствовал настроение летчиков группы, умел вовремя заметить опасность и мгновенно принять решение. Он замечал даже тщательно замаскированную цель, безошибочно определял состав вражеской группы — сколько идет бомбардировщиков, сколько истребителей.

Это он, Михаил Одинцов, в конце ноября 1942 года, в самую, казалось, нелетную погоду, в паре с младшим лейтенантом Чернышевым вылетел на свободную охоту, чтобы разыскать колонны дивизии «Мертвая голова». Было известно, что эту дивизию гитлеровцы срочно перебрасывали из Смоленска к городу Белый для удара во фланг нашим наземным войскам.

Летели в снегопад на высоте 100—150 метров. В такую погоду трудно увидеть цель, но Одинцов разглядел фашистскую колонну и сделал по ней семь атак, израсходовав весь боезапас. А через полчаса по его маршруту пошли новые группы штурмовиков, и в итоге одна из моточастей дивизии «Мертвая голова» стала на самом деле мертвой.