Лети, мой Свет!

— Вон, рядом с Мартой. Жива, здорова, кушать хочет.

Девушка осмотрелась и действительно увидела Тинку, вполне самостоятельно сидевшую на телеге.

— Представляешь, какую увлекательную историю ты проспала! Оказывается, Тинка узнала, что Уляша собралась отказать магу да сбежать к любимому и вся обзавидовалась. Распустила по селу сплетни, что сестрица, мол, совсем ополоумела, решив, что её достоин только муж дворянских кровей. А потом, одна побежала и утопилась ненароком, другая до паралича испугалась неожиданного финала своей подпольной пропаганды, а третья корила себя столько лет, что детей не сумела воспитать! — тоном заправской сплетницы проинформировал её дроу, с силой потёр виски и уже обычным голосом подытожил: — У меня такое ощущение, что в голове поселилась стая дятлов. Никогда не перестану удивляться женщинам. Чего в вас только не напихано! Как откровенная глупость может граничить с загадочной мудростью, непредсказуемая логика с невероятной интуицией, а бессмысленная жестокость с бескорыстным милосердием? Это поразительно.

— Ага, мы такие, — глубокомысленно подтвердила Аталь, борясь с коварно подкравшейся дремотой. — Может, уже подойдём, а то я сейчас засну и весьма предсказуемо дам маленькой шаровой молнией по каждой руке, которая протянется прервать мой сон…

— Пойдём, и меня этот сельский романс утомил. Получишь грамоту — да поедем догонять наших, дело уже за полночь.

— Какую грамоту? — подозрительно уточнила Аталь.

— За спасение утопающих, болезных, женщин и целой деревни перепуганных идиотов, — любезно пояснил дроу, подавая девушке руку. — Мой совет — благодарность принимай деньгами и продуктами, но только не рыбой — по дороге протухнет.

Они подошли поближе к воде. Русалка приветливо улыбнулась и заискивающе попросила ещё минутку. Без всплеска нырнув в воду, она действительно через мгновение появилась, протянув к целительнице ладони, сложенные лодочкой.

— Передай, пожалуйста, — попросила водяница, зная, что сама не сможет выйти из воды, а защитный круг не пропустит её родных без разрешения мага-создателя.

Аталь, внутренне поморщившись, зашла в прохладную воду и приняла из ледяных рук русалки полную пригоршню крупного речного жемчуга. Водяница заглянула ей в глаза и тихо спросила:

— Это для них. А что ты хочешь за услугу?

— Уж точно не жемчуг, — махнула рукой целительница. — Ты уже определилась, куда пойдешь?

— Из моего озера есть путь через подземные родники в несколько соседних рек. Отправлюсь в первую попавшуюся, да поскорее, — нетерпеливо блеснула глазами Уляша.

— Будешь искать своего любимого? — не сдержала любопытства Аталь. Но русалка только печально улыбнулась и покачала головой.

— Да зачем нужен мужик, который не стал за меня бороться? Он ведь даже к озеру не пришел. Испугался.

— А маг не испугался? — целительница почувствовала, как и водичка, и без того не радующая теплом, словно превратилась в талое крошево льда. Но тут в озеро невозмутимо и без всплеска скользнул дроу, до этого скромно сочинявший очередную оду женской глупости на берегу. Мягко прикоснулся к плечу Аталь и насмешливо изогнул бровь, выжидающе глядя на водяницу. От крепкой мужской ладони тепло растеклось по всему телу. Русалка лукаво улыбнулась, и голос тут же зазвенел серебряными колокольчиками, приветствуя долгожданного гостя.

— Нет-нет-нет, только не начинай заново вчерашнюю песенку, — страдальчески зажмурилась девушка. — А не то пересмотрю размер «выходной платы». Кстати, попытка одарить меня простудой не считается ответом на вопрос.

— Я была в своем праве. Нечего соваться в озеро, если хочешь получить в рабыни его хозяйку, — холодно ответила водяница, прекратив улыбаться молчаливому дроу.

— А второй маг? Женщина?

— Не выходила я к ней. И у неё ума хватило в воду не лезть. Она сильный маг, темный, злой. Не ищи её. Сама ты с ней не справишься, — Русалка зябко поежилась, словно ей стало холодно в родном водоёме.

— Темный, говоришь, — прищурился Крис, задумчиво глядя на мерцающую воду, напрочь игнорируя сияющую лунным светом водяницу. — Я не чувствую здесь следа темной магии. Только отголоски, эхо. Но оно может прийти откуда угодно.

— Конечно, не чувствуешь, — фыркнула Уляша. — Я всю писанину на земле водой смыла, как только почуяла, что она ушла.

— Молодец. Хорошая девочка, — кивнула Аталь, делая вид, что не замечает удивленного взгляда темного, просверлившего её макушку. — Предлагаю тебе сделку: ты признаешь меня своей хозяйкой, а я клянусь своим Даром, что не потребую от тебя подчинения. Не волнуйся, лично мне ты без надобности. Но я не хочу, чтобы такая мощная природная сила попала в руки какому-то прозорливому магу-затейнику. Но и ты дашь слово, что став наядой, не причинишь вреда живому существу.

Русалка долго смотрела в лицо человеческой девушке, но все же медленно кивнула в знак согласия.

— Что, и пощекотать нельзя будет? И никого не осчастливить своей красотой?

— Разве что немножко, чтоб бедняги от радости не утопились, — улыбнулась в ответ Аталь.

— Хорошо, согласна. Раз ты такая занудно-бескорыстная, то прими в подарок хоть эту жемчужину. Если нужна будет моя помощь — брось в любую открытую воду да позови по имени. Один раз приду точно. За остальные — не ручаюсь. А вот силой призывать не советую, хоть ты мне, вроде как, хозяйка теперь, — русалка положила сияющий кружочек девушке в карман.

— Спасибо. Запомню.

— А кто это за тебя так трепетно цепляется? Тот самый, который любимый?

— Тот самый, который чуть не стал твоим любимым. Уляша, это морок, — досадливо вздохнула целительница, почувствовав, как дрогнули пальцы тёмного на её плече. То ли от сдерживаемого смеха, то ли от раздражения — пойми его.

А русалка, словно и не заметив недовольства в голосе девушки, пригляделась к Кристарну и радостно заулыбалась.

— Действительно, теперь вижу. На всякий случай, с тобой не буду прощаться, красавчик. Особенно, если надоест перед вот этой на ушах ходить. Ты, конечно, немножко должен своей подруге, но если как прошлой ночью, чего не срастётся — милости просим, зови.

— Да иди ты уже, рыба говорящая! — возмутилась Аталь, быстро обрывая магические нити привязки русалки. Облик бывшей водяницы мигнул и засиял с новой силой, изменив цвет свечения с призрачно-белого на нежно-голубой.

Новоиспечённая наяда послала молчаливому дроу воздушный поцелуй, помахала родным, озорно подмигнула рассерженной девушке и скрылась под водой. Озеро медленно потухло. Целительница удостоверилась, что русалка действительно ушла, осторожно выскользнула из-под внезапно потяжелевшей руки дроу и отправилась к сидевшим на телеге женщинам. Крис, словно и не заметив её маневров, продолжил, как не в чем ни бывало, стоять по колено в воде, сосредоточенно вглядываясь в прекрасное далеко. Аталь досадливо прикусила губу — было страшно любопытно, чего он там видит, но и так понятно, что сейчас заниматься просвещением человечек дроу не намерен. Он явно злился, и не надо было быть гением, чтобы догадаться на кого. А вот за что и почему — лучше выяснять без лишних ушей. Подозрительно косясь на невозмутимого темного, целительница отдала заплаканной Марте жемчуг, при виде которого та предсказуемо заплакала снова, и взяла Тинку за руку.

— Марта, слышишь меня? Отвлекись на минутку, потом порадуешься. С твоей Тинкой всё в порядке. Только организм очень истощён и обессилен.

— Чего?

— Кормить, говорю, надо. Только, без фанатизма, лёгким чем-нибудь. Творожок, молочко, супчики разные. И пусть не лежит в кровати, а потихоньку встаёт и ходит. Тебе помогает, по дому что-нибудь несложное делает. Через неделю-другую окрепнет. Да и травки попить не помешало бы. Я по дороге расскажу, что и как заваривать.

— Спасибо, — негромко ответила Тинка за мать и тут же спросила: — А Уляша больше не вернётся?