Лети, ведьма, лети! [тетралогия]

Однако неожиданности на этот день не закончились. Когда мы с Флоренс обсуждали вероятности того, кто мог похитить сведения о тормозине, прозвенел звонок лифта, и в нашу приемную прошествовала (именно так!) дородная дама в форме почтовой службы. Дама несла огромный букет.

– Посылка, – неожиданно тонким голосом сказала дама. – Для Юлии Ветровой. Есть здесь Юлия Ветрова?

– Это я, – сказала я, едва сдерживая вопль изумления. Букет был очень красив. Неужели это мне?

– Это вам, – подтвердила дама и вручила мне букет.

От такого бешеного количества оранжерейных роз у меня закружилась голова.

– А кто прислал? – спросила я слабым голосом.

– Обратного адреса нет. Инициалов и личного кода – тоже, – ответствовала дама. – Всего хорошего.

Дама ушла, но мы с Флоренс этого даже не заметили – все наше внимание было поглощено очаровательным букетом.

Флоренс деликатно понюхала одну из роз и грустно сказала:

– Везет тебе, Юля. Вот мне или Джессике никогда не завести поклонника, который дарил бы такие букеты.

– Да брось, Флой! Может, это вообще от моей тети. Может, она в магический кристалл наблюдала наш с Мокридой разговор, вот и обрадовалась тому, что меня не уволили.

– Ты думаешь? – хмыкнула Флоренс и достала из глубины букета потрясающую по красоте открытку.

– Ох, – сказала я. – Что-то мне нехорошо. Всякие предчувствия. Прочти, что в этой открытке, а, Флой!

Флоренс развернула открытку (что-то в последнее время на нас они просто сыплются) и прочла:

– «В память о нашей прекрасной встрече и с надеждой на новую». Без подписи.

– Нормально, – сказала я. – И с кем же я так встретилась, что теперь огребла такой букет? Стоп. Флой, я, кажется, знаю, кто это.

– Так кто?

– Дон. Больше просто быть некому. Вот сукин сын! решил каким-то убогим букетом завоевать мое непреклонное сердце! Так, в мусор этот букет!

– Юля, погоди, а может, это не Дон вовсе?

– А кто? С кем я еще «прекрасно» встретилась? Он, он, больше некому.

– Букет жалко.

– А мне себя жалко, Флой. Как меня угораздило влюбиться в этого самодовольного сноба да еще к тому же и наемного убийцу?! Я просто ненормальная, вот и все. Но я ему не позволю!

– Что не позволишь?

– А ничего не позволю! Думаешь, я не справлюсь с этой дурацкой влюбленностью? Справлюсь, и еще как! Мне сейчас не до любви. Мне надо спасать собственную карьеру и заодно спасать Мокриду!

– Юля, иногда я тебе удивляюсь. Как можно прожить без любви?

– Спокойно, – решительно ответила я.

Букет я отправила в мусор. Открытку тоже. Хотя сердце щемило просто ужасно. Но я была тверда. Никаких возлюбленных, пока не пройдет Самгейн и пока я не решу, что Мокрида в безопасности.

До конца рабочего дня происшествий не было. Я копалась в своем кристалле, пытаясь окольными путями выяснить, каким образом удалось взломать кристалл Мокриды, Флоренс распечатывала финансовые отчеты и бланки-заказы для пошивочного цеха… И тут мне позвонили. Не по кристаллу, по обычному телефону.

– Да?

– Юля, дорогая, это я.

– Привет, тетушка!

– Как дела?

– Нормально. Я пока еще не уволена. Работаю вот. А зачем вы звоните? Я же скоро приду с работы.

– Юля, видишь ли, у меня сегодня разыгрался аппетит на сладости. Не могла бы ты после работы заскочить в кондитерскую и купить к чаю шоколадных пирожных?

– Без проблем, тетя. А как же ваша фигура?

– Фигура это переживет. Ну что, я могу на тебя рассчитывать?

– Разумеется.

– Кстати, я была бы рада, если б ты сегодня после работы посетила только кондитерскую. И сразу домой. Никаких застолий с феями.

– Без проблем, – опять проговорила я.

– Вот и хорошо, – сказала тетушка и положила трубку.

Когда рабочий день закончился, я распрощалась с Мокридой и Флоренс и отправилась в шикарную кондитерскую на улице Оранжад. Там я выбрала дюжину отменных шоколадных пирожных, которые не стыдно было бы поставить и на королевский стол. С коробкой, перевязанной золотистой ленточкой, я уже садилась на помело, как вдруг меня окликнули:

– Благословенны будьте, Юлия!

Я оглянулась, и сердце у меня забухало где-то в районе горла. Потому что ко мне приближался не кто иной, как Дон. Сегодня он был затянут в костюм из черной джинсовой ткани и ослепительно голубую майку.

– Ах, это вы, Дон! Привет! – светски сказала я, стараясь не растерять последние остатки самолюбия.

– Рад вас видеть, Юлия.

– Серьезно?

– Вы уже закончили работать? Может, прогуляемся? Я специально взял в прокате помело. Правда, езжу на нем не очень хорошо…

– Ну так вы сначала потренируйтесь, прежде чем приглашать меня на прогулку. Я, видите ли, езжу очень быстро, подрезаю всех, правила нарушаю. Меня уже не штрафуют за превышение скорости, а вот вас – вполне могут.

– И тем не менее я рискну, – сказал Дон. Он коротко свистнул, и перед ним заплясало помело самой навороченной модели – с дистанционным управлением, кондиционером и си-ди-плеером.

– Оу, – сказала я. – А вы, похоже, разбираетесь в метлах.

– Стараюсь. Что ж, летим?

– Летим. Хотя скажу честно, я бы предпочла одиночество вашему обществу.

Дон промолчал. И лишь когда мы набрали порядочную высоту и скорость, спросил:

– А чем вам не нравится мое общество?

– Вам честно ответить или пощадить?

– Честно ответить.

– Видите ли, Дон… Мне как-то приснился вещий сон. А я очень большое значение придаю вещим снам. Так вот, мне снилось, что по душу моей начальницы послан некий убийца, который собирается прикончить ее в канун Самгейна.