Летнее королевство

— И вот я посадил ее на пони, и мы ехали, пока не встретили человека из этой Святой Елены, — закончил я. — Он нам и показал дорогу к аббатству. Леди Элидан помогает людям в тамошнем лазарете вместе с еще одной сестрой. Эйвлин не приходила в себя, а тут явился Медро со своими людьми, он за мной пришел, ну, чтобы королеве вернуть. Я собирался отправить вам письмо, попросить вас приехать и посмотреть, нельзя ли что-нибудь сделать для девушки. У тамошних целителей ничего не получалось.

— Да, конечно, — как-то не очень понятно ответил милорд. — Так. — Он нетерпеливо посмотрел на дорогу. — Монастырь Опергелей недалеко от моря… Значит, говоришь, аббатство рядом? — Он тронул Цинкаледа и сразу пустил его галопом. — Элидан! Я увижу ее! Ты с ней говорил?

Мне пришлось уговаривать коня, чтобы не отставал. Вообще-то, я рассердился. Что он заладил: «Элидан, Элидан!». Дело же не в ней. Эйвлин страдает! Ведь это она рисковала жизнью!

— Эйвлин много сделала для нас всех. Я просил бы вас помочь ей. Сможете?

Рыцарь пожал плечами.

— Посмотрю. Похоже, это для тебя очень важно?

— Еще бы не важно! Она мне жизнь спасла. А, кроме того, я собираюсь на ней жениться.

Милорд широко улыбнулся.

— Ах, вот оно что! Ну что же, поздравляю тебя, братец! Рад за тебя. — Он снова посмотрел на дорогу. — Возможно, я действительно смогу помочь этой достойной девушке. Даже не столько я, сколько мы с моим мечом. Не знаю, что получится. Мне еще не приходилось лечить пораженных магическим недугом. Но, поверь, сделаю всё, что в моих силах. Но ты извини, меня сейчас больше занимает Элидан. Что она тебе сказала, Рис?

Рыцарь пообещал помочь Эйвлин. Это хорошо. Но я понимал, что все его мысли заняты леди Элидан. Сейчас он ни о чем другом думать не может. И что тут делать, ума не приложу. Я поерзал в седле и посмотрел на хозяина. Оказывается, он зорко, прямо как настоящий ястреб, наблюдал за мной. Лучше бы спокойно встретить его взгляд и сказать правду.

— Ну, она сначала рассердилась, потом испугалась, когда узнала, что я ваш слуга. То есть она понимала, что я тут ни причем… В общем, она вас не простила. За эти девять лет она только укрепилась в мнении, что вы во всем виноваты. Она очень переживает из-за своей чести, которую потеряла, как она считает, по вашей вине. Она заявила, что не простит вас, но увидеть согласилась.

— Вот так, значит… — рыцарь отвернулся. Наверное, понимал, что дело плохо. — Я буду просить ее простить меня. Просто очень хочется повидать ее снова. Она здорова? Счастлива? Как думаешь?

— Да все у нее нормально со здоровьем. Если я правильно понимаю, она вполне может стать следующей настоятельницей в аббатстве. Думаю, она довольна своей жизнью.

Эта мысль явно пришлась по сердцу лорду Гавейну.

— Хорошо. Я боялся, что ее будут попрекать всю жизнь. Понимаешь, для многих то, что сестра короля спала с человеком, убившим ее брата, совершенно ужасно. Я рад, что ты ее нашел. — Он замолчал, размышляя о моих словах.

Хм-м, «довольна жизнью», думал я, глядя на него. Я вспомнил улыбку леди Элидан, обращенную к сыну. Что ж, в каком-то смысле, наверное, и в самом деле, довольна. А чего? Жизнь в аббатстве устроенная, она любит сына… Тут, впору пожалеть рыцаря, его-то жизнь сложилась куда менее удачно после их встречи. Тут дело в том, что она же не себя винила, а его. Вот интересно, как милорд встретится с сыном? И как парень отнесется к своему отцу? Впрочем, тут у меня сомнений не было. С восторгом, конечно!

Возможно, леди Элидан передумает, когда снова увидит милорда. Когда-то она его сильно любила. Я взглянул на хозяина. Он потирал рукой бедро с мечом и, как мне показалось, заново пересматривал все, что он сделал, в свете моего рассказа. Полагаю, что встретившись и поговорив с леди Элидан, он придет к заключению, что был не прав. Боже, сохрани меня от таких мучений совести, которые он сейчас испытывает. Мне захотелось отвлечь его от тягостных раздумий.

— Милорд, а как вы оказались с леди Моргаузой, когда Медро притащил меня к ней? Вы нашли мое сообщение?

Он хотя и с трудом, но отвлекся от своих размышлений.

— Твое сообщение? Ах да, меч и брошь. Они здесь, со мной. — Он порылся под плащом и достал памятную заколку. Она так и была погнута. Я же сам ее и согнул. Я взял протянутую вещь и тут же скрепил свой плащ. Так намного удобнее, чем связывать концы.

— Значит, вы все поняли? А что тем временем происходило в Деганнви?

Он погладил коня по шее и задумался, прежде чем начать.

— Я забеспокоился тем вечером, когда ты исчез, — сказал он наконец. — Деганнви — плохое место, всякое могло случиться. Я спросил Руауна, не видал ли он тебя, и заметил, что он встревожен. Он пожаловался на то, что ты был непочтителен с ним и ему пришлось тебя ударить, и высказал предположение, что ты просто испугался и сбежал. И настаивал, что тебя нужно примерно наказать. — Лорд Гавейн грустно улыбнулся. — Ах, Руаун. Он хороший человек, храбрый, благородный и щедрый, но он слишком много перенял от своего клана. Он — настоящий воин, а это, видишь ли, иногда заставляет человека видеть все в несколько искаженном свете. Воины Мэлгуна рассказали, что Руаун сшиб тебя с ног в ссоре, а после этого никто тебя не видел. Я ни на минуту не поверил, что ты сбежал. Руауну я уже не доверял. Медро лгал ему, и я больше не мог полагаться на чувства и мысли Руауна. Медро лгал и тебе, но тебе я доверял больше. — Рыцарь заметил мой недоуменный взгляд и добавил: — Ну, ты же не будешь строить козни и верить всяким россказням, не соответствующим действительности. И маски ты не носишь. Видишь ли, когда тебя посылают к другому королю, волей-неволей приходится надевать какую-нибудь маску. И доверия нет ни к кому, даже к своему товарищу. Так что я не доверял Руауну. Ранним утром я выехал из крепости, надеясь, что ты сумел оставить мне сообщение. Так оно и оказалось. Я нашел меч и брошь. И сразу понял, что ты хотел сказать. Вот только над боярышником задумался. Сидел на дереве и гадал, что ты имел в виду. А потом я вспомнил боярышник в Баддоне, боевой клич и то, как удалось разрушить щиты саксов. Вот тогда я и догадался, что ты хотел обратить мое внимание на Руауна. — Рыцарь вопросительно посмотрел на меня. Я кивнул. Он продолжал: — Это меня сильно огорчило. Я знаю Руауна много лет, и он всегда нравился мне, по крайней мере, с тех пор, как я вошел в Братство. Я никак не мог предположить, что Медро настолько заморочит ему голову, что он возьмется помогать ему. А ведь они собирались убить или околдовывать тебя...

— Да ничего такого он не сделал. Я просто хотел, чтобы вы его опасались.

— Это ты мне сейчас говоришь. А тогда я решил, что он сам хочет разобраться с Медро и моей матерью. Я бросил боярышник, взял меч и заколку, и отправился обратно в Деганнви.

Сначала я пошел к Руауну; он был дома, сидел на постели и точил копье. Поздоровался он весело, но немного натянуто. Я прикрыл дверь и стал смотреть на него, пока он не занервничал и не спросил, в чем дело. Я показал ему меч и брошь и рассказал, как я их нашел. Он повертел меч в руках, глядя на брошь. Я сказал: «К мечу была привязана веточка боярышника, и я понял, что надо спросить тебя. Ты ничего не хочешь мне рассказать?» Он быстро ответил, что ничего не знает и спросил, где Медро. «Понятия не имею, — ответил я, — и честно говоря, знать не хочу. Меня больше заботит вопрос о том, где Рис». И вот тут-то он себя и выдал. Начал обвинять меня, что я не забочусь о собственном брате и о своем клане. В ответ я сказал, что мой собственный брат выстроил заговор против меня и привлек к заговору его, Руауна. Тем самым он, Руаун, предал и меня, и своего Императора. Наверное, не стоило говорить с ним так резко. Ладно, извинюсь потом. Но я тогда был очень зол. Он тоже рассердился, но больше испугался и даже попробовал оправдаться. Он сказал, что я сошел с ума.

— Ну да, как раз этот вариант и предлагал Медро, — Я не успел рассказать милорду подробностей нашей ссоры.

— Руаун начал убеждать меня в том, что, по словам Медро, я все выдумал насчет Тьмы, и это, дескать, продолжение моего боевого безумия. Он очень убежденно излагал мне эту версию. А когда увидел, что на меня его рассказы не действуют, просто отказался со мной разговаривать. Я спросил его, что он думает насчет боярышника. А он объявил все это сплошным вздором. Кто угодно мог украсть брошь и подбросить ее. Вряд ли он сам этому верил, но тут была затронута его честь. Ведь я обвинил его в предательстве. Наконец я сказал ему, что поищу Медро. Он рассердился по-настоящему и начал набиваться мне в провожатые.

Медро не возвращался. Думаю, мать лечила ему голову, а к ночи вернулась в крепость. Медро возвращался один. Я перехватил его возле конюшни. «Мне показалось, что это твой меч, — сказал я ему и протянул оружие. Он уставился на него, не понимая, потом забеспокоился. Однако совладал с собой, и со всей своей очаровательностью небрежно сказал, что потерял его вчера вечером. Искал, искал, да не нашел. Потом он подумал и спросил, где мне удалось найти меч. И еще спросил, не было ли там тебя. Он на ходу пытался сочинить правдоподобную историю. И тут же начал мне ее излагать. Дескать, ты хотел уйти из крепости, поссорился со стражниками, и они погнались за тобой. А он, Медро, хотел их остановить, но они подрались и его стукнули по голове. Так что он понятия не имеет, что с тобой случилось после этого. А меч… может, кто из стражников обронил его?

Руаун слушал и кивал головой. Он сразу поверил, что так оно все и было. Тогда я спросил, кто из людей Мэлгуна стоял на воротах. Он без колебаний назвал имена, но в глаза мне не смотрел. Я понимал, что это ложь, но я также понимал, что он вполне может заставить людей Мэлгуна подтвердить его слова. Я отдал ему меч, сказал, что не верю ни единому слову и оставил их с Руауном вдвоем. С этого момента оставаться в Деганнви для меня стало опасно. Надо было уходить. Проблема была только в том, как не обидеть своим уходом Мэлгуна. А ночью из Камланна прискакал Агравейн…