Летний шторм

И без того непрочная Армия Крайова стала рассыпаться на отдельные вооруженные группы, каждая из которых была уверена, что только ей известен правильный путь. Пока они всего лишь вяло переругивались между собой и с командованием. Каждый командующий "обшара" или "округи" стал "сам себе голова", самолично решая - выполнять ли полученный приказ или "подтереться" им. В стране запахло гражданской войной, сдерживало начало которой только присутствие войск Красной Армии.

Польские жолнежи, в первые дни неотступно преследовавшие его батальон, оставили их в покое позавчера. И с тех пор их передвижение пошло намного быстрее. К остаткам батальона присоединялись новые группки бойцов. Иногда набредали чудом уцелевшие одиночки. По лесу шли днeм, открытые пространства и дороги старались пересекать ночью, с каждым часом приближаясь к глухо ворчавшей на востоке канонаде. Фронт держался, хотя и пятился назад к границе. Впрочем до неe ещe далеко.

Иван поежился. В лесу уже было довольно прохладно, с затянутого плотными тучами неба сыпал мелкий противный дождик. С другой стороны, можно не бояться авиации. Хотя немцы летают мало, но в такой неразберихе и свои могут накрыть бомбами.

Исполняя обязанности командира, Иван пошeл проверить бивак отряда. На стоянке царил относительный порядок, костров никто не жeг, исполняя его приказ. Впрочем и необходимости в огне не было. Продукты, в основном, выдавали сухим пайком, всe, что нужно было готовить горячим, уже закончилось. К комбату присоединился командир первой роты, исполняющий обязанности начальника штаба, который сейчас умирал на повозке санвзвода.

– Что у нас нового, Костя?
– Спросил Иван.

– Вернулись разведчики, Иван Николаевич.
– Ответил капитан.
– Привели ещe двенадцать человек. Все с оружием. Один пулемeт. Патронов, правда, мало. По две обоймы на человека и два диска на пулемeт.

Комбат довольно кивнул. По нынешним временам не так уж и мало. Некоторые бойцы приходили с последним "смертным" патроном. Бывали, конечно, и "герои", которые, выбросив винтовку в ближайшие кусты, потом мучительно пытались объяснить "куда она делась". Таких просто отправляли в штрафную команду. Придeт время - проверятся, если не в бою, то в особом отделе. А там церемониться не будут. Утеря боевого оружия - это штрафные роты. Не хочешь туда попадать? Добудь себе оружие в бою!

– На данный момент в батальоне двести девяносто четыре человека, не считая тяжелораненых.
– Продолжил доклад капитан.
– Тринадцать в штрафной команде. Патронов по пятьдесят на винтовку, по три сотни для ручников и по шесть лент на два максима.

– А сколько дегтярей?
– уточнил Иван.

– С тем, который принесли сегодня, уже девять.
– Ответил начштаба, но добавил.
– Патроны я на него не рассчитывал.

Майор махнул рукой. И так неплохо. Им повезло, что вырвавшись из последнего боя, они обнаружили на лесной дороге полуторку с боеприпасами. Растерянный шофeр пытался, согласно инструкции, охранять вверенное имущество от "разграбления". Размахивал карабином, кричал, что это боеприпасы для соседней дивизии. Пришлось применить власть, обматерить со всеми известными оборотами и, даже, написать ему расписку. Машину мгновенно разгрузили, вскрыли ящики и распределили патроны и гранаты между уцелевшими бойцами. На машину погрузили раненых и она ещe два дня, пока не закончилось горючее, припасeнное куркулистым водилой, тащилась в центре колонны.

На шум еe двигателя и пожаловали первые польские солдаты четыре дня назад. Но вместо одиночной машины, которую так заманчиво разграбить, обнаружили полноценное боевое охранение. Потеряли двоих, откатились вглубь леса, но надежду на добычу не утратили. Вернулись через час с отрядом численностью в роту разномастно обмундированных и вооружeнных жолнежей. Командир этого сброда попытался организовать полноценную атаку, но наткнулся на грамотно подготовленную засаду из четырeх пулемeтов. Хотя, надо отдать ему должное, быстро сориентировался и вывел своих подчинeнных из под огня без особых потерь. Следующая атака захлебнулась точно также, как и предыдущие.

И тогда их оставили в покое до следующего дня, чтобы потом с новыми силами, а самое главное с подкреплением в виде немецкой охранной роты и танкового взвода, наброситься вновь. Бой был тяжeлый. Кадровая немецкая часть это не сбродные польские партизаны. Пришлось отходить в глубь леса, используя для обороны каждую подходящую складку местности. Единственное, что их тогда спасло, наличие двух бронебоек и гранатомeта.

Первый немецкий танк сожгли последним уцелевшим выстрелом гранатомeта. Правда, пришлось для этого подпустить его метров на тридцать. Расчeту это стоило их жизней, но кто обращает внимание на такие мелочи на этой войне. Бронебойки были более удачливыми. Потратив остатки патронов, они остановили ещe три панцера. А оставшийся невредимым танк предпочeл ретироваться в глубь наступающих порядков немецкой пехоты. Без прикрывающей брони дела у противника пошли не так хорошо. И, в конце концов, бой закончился взаимным отступлением.

Немцы решили, что не стоит помирать в этом лесу ради сомнительного удовольствия отчитаться об уничтожении окружeнной русской части. Тем более, что доклад об этом всe равно будет сделан. Никто ведь из руководства не полезет в эту чащу пересчитывать трупы противника. А солдаты обязательно подтвердят, что врага уничтожили полностью.

Поляки не стремились к этому с самого начала, помня указания своего командования о том, что их задача в этой войне не столько победить врага, сколько сохранить себя для будущих боeв. А они обязательно и непременно будут. Ведь, ещe не достигнута главная цель войны против "москалей" - "Польша от моря до моря", как завещал маршал Пилсудский.

Красноармейцы тем более не горели желанием помирать за эту, уже оставленную, территорию. Придeт время и они в эти места вернутся, а пока нужно уйти отсюда без особых потерь.

– Товарищ майор?

Иван встрепенулся. Раздумья о судьбе батальона отвлекали его всe чаще и чаще.

– Да капитан.
– Повернулся он к начштаба.

– У одного из пришедших бойцов оказались патроны к бронебойке.

– Сколько?
– оживился Иван.

– Всего семь штук.
– Попытался охладить его радость капитан.

Майор только хлопнул его по плечу. Выходит, не зря они тащили с собой последнее уцелевшее противотанковое ружье, отбросив предложение утопить его в ближайшей речке, как бесполезный груз. И теперь есть чем остановить броневики, всe чаще применяемые немцами в тыловых частях вместо панцеров, которых не хватает на фронте.

– Товарищ майор, разрешите обратиться?
– Выскочил сбоку запыхавшийся боец.

– Что там случилось, Корниенко?
– отреагировал на него Иван.

– Там, перед опушкой, поляк!
– Выдохнул боец.

– Ну и что?
– пришло время удивляться капитану.

– Так, он с белым флагом!

Вот это да! То, что поляки знают, где находится их батальон неудивительно. Но вот то, что вместо нападения они пришли поговорить поражает до глубины души.

– Ты ничего не попутал?
– уточнил начштаба.

– Никак нет, товарищ капитан.
– Поторопился оправдаться боец.
– Нас трое в дозоре было. Все видели.

– Пойду я?
– Сделал попытку перехватить инициативу капитан.

– Нет, Костя.
– Остановил его Иван.
– Мне надо идти.
– Махнул рукой отметая попытку возражения.
– Ты думаешь, они не знают - кто здесь командует.

Капитан только дeрнул головой. Вчера пропал боец из охранения. И его судьба не вызывала никаких сомнений. А уж разговорить человека головорезы из Армии Крайовы сумеют запросто. Следовательно, поляки прекрасно знают к кому они идут.

Неподалeку от опушки действительно ходил поляк, старательно демонстрируя отсутствие оружия и наличие белой тряпки на суковатой палке, обозначающей всемирно признанный флаг переговоров.

Иван окинул взглядом близлежащие окрестности, повторил осмотр с помощью бинокля. Ничего подозрительного не просматривалось. Неужто "паны" решились на переговоры? На них непохоже. Впрочем, люди разные. И не все поляки воюют на стороне немцев. Есть и такие, которые ненавидят Германию намного больше, чем Советскую Россию. Есть и те, кто предпочитает оставаться в стороне при любых изменениях обстановки.