Летняя ночь

Испытывая чувство неловкости, Райан постучал еще раз. Сознание того, что за ним следят, только усугубляло ситуацию, и он вздохнул с облегчением, услышав движение за дверью. Был неприятный момент, когда он испугался, что, заглянув в глазок и увидев его, Николь решит не открывать, но тут раздался щелчок и дверь открылась.

В первую минуту Николь лишь молча стояла у двери, облаченная в толстый банный халат, какими отели обычно снабжают постояльцев, и с полотенцем, обернутым вокруг головы в тщетной попытке удержать непокорную гриву. Однако рыжие кудри выбивались из-под полотенца и влажными завитками падали ей на плечи, составляя резкий контраст с белым воротником халата.

– Привет, – сказал Райан, видя, что Николь молчит, и по-прежнему спиной ощущая присутствие видеокамер. – Можно войти?

– Зачем?

– Потому что за нашей беседой наблюдают, – ровным тоном ответил он. – Я стучу уже пять минут, и это становится подозрительным.

– Я была в…

– В душе, я вижу. – Не удержавшись, он окинул Николь оценивающим взглядом, и на его лице мелькнула ироническая улыбка. – Ну так как, возьмешь на себя ответственность за арест ближайшего родственника?

Под его взглядом губы Николь сжались в тонкую линию, но на сей раз она не стала возражать против их «родства».

– В таком случае тебе действительно лучше войти, – произнесла она, отступая в сторону, и Райан с благодарностью покинул зону наблюдения и вошел в номер.

Николь, едва дождавшись, когда он войдет, нырнула в ванную. К тому времени, когда Райан закрыл за собой дверь, ванная была уже надежно заперта, и он раздраженно вздохнул. Ну и что дальше?

– Нам надо поговорить! – крикнул он, приблизив лицо к двери ванной. – Не можешь же ты там вечно отсиживаться.

Ответом было гробовое молчание, и Райан уже собрался рявкнуть, чтобы она перестала вести себя по-детски, как вдруг дверь приоткрылась и оттуда высунулась голова Николь.

– О чем нам говорить?

– Выходи, и я тебе скажу, – ответил Райан, злясь на себя за то, что, помимо всего прочего, ему приходится бороться с эмоциями совершенно другого рода. Нарочно отойдя в другой конец номера, он спросил: – Ты разговаривала с теткой?

Похоже, в кои-то веки он нашел правильную тактику. Поплотнее закутавшись в халат, Николь покинула безопасную ванную и вошла в комнату. Она была босиком, и это не лучшим образом подействовало на разыгравшееся воображение Райана. Так же, как и то, что шторы в номере были еще спущены. День за окном только занимался, и комната освещалась лишь слабым светом прикроватной лампы.

– С какой стати мне было разговаривать с тетей Би? – по-прежнему настороженно спросила Николь.

– Она звонила мне вчера вечером.

– Тебе? – Николь была явно удивлена.

– Да, мне. – Райан постарался не злиться на ее реакцию. – По-видимому, иногда и от меня есть какая-то польза.

– Продолжай. – Николь поджала губы.

– Ну… – Легко сказать! – Вчера вечером в Плейн-лодж вломились воры.

– Что? – Николь побледнела. – Боже! И что украли?

– Понятия не имею, – отозвался Райан. – Старушка не пожелала со мной об этом говорить. Она лишь хотела, чтобы я сообщил тебе новости. Наверное, боялась, что ты расстроишься.

Но вот единственная ли это причина? Николь вовсе не кисейная барышня, невольно подумал Райан.

– Поверить не могу, – покачала головой Николь. – И зачем кому-то вламываться в Плейн-лодж?

– Зачем люди вообще совершают такие вещи? – сухо отозвался Райан. – Человек умер, и это невольно привлекло внимание к усадьбе. Наверное, воры решили посмотреть, чем там можно поживиться.

Впрочем, сам он не очень-то в это верил. В Плейн-лодже были крепкие стены, что должно было отпугнуть воров. Кроме того, любой, кто хоть немного понаблюдал бы за домом, знал бы, что там обычно всегда кто-то есть, и то, что ограбление – если, конечно, это ограбление – было совершено, когда Амелии и Беатрис не было дома, не могло быть простым совпадением.

– И тетя Би больше ничего тебе не сказала?

– Нет. – Райан сокрушенно покачал головой. – Что ты собираешься предпринять?

– Наверное, лучше будет, если я сама позвоню тете.

– Думаешь, это разумно? – нахмурился Райан. – Полагаю, тебе не хотелось бы обсуждать это с моей матерью?

– При чем тут твоя мать? – удивилась Николь. – Ты же сказал, что тебе звонила тетя Би.

– Да, – вздохнул Райан. – Но ты уверена, что, когда позвонишь, именно она возьмет трубку?

В этом Николь быть уверена не могла.

– И что, по-твоему, я должна делать? – неохотно спросила она.

– По-моему, старая дама ждет, что ты приедешь, – ровным тоном отозвался Райан.

– Ты так считаешь?

Николь задумалась, теребя лацканы халата. Это движение сразу напомнило Райану, что под халатом на ней наверняка ничего нет и что у нее нежная и шелковистая кожа.

– Пожалуй, да, – пробормотал он, притворяясь, что его вдруг крайне заинтересовали носки собственных ботинок. – И… если тебя надо подбросить, дай мне знать.

– Подбросить? – с сомнением переспросила Николь, и Райан в который раз обругал себя за то, что ввязался в это дело.

– Да, – коротко произнес он. – Полагаю, мне бы тоже не худо поехать проведать мать.

– Понятно. Так, значит, ты тоже едешь. – Она сглотнула. – Нет, я, наверное, поеду позже тебя.

– Вот как? – Райан заставил себя взглянуть на нее, с трудом сдерживая гнев, охвативший его при ее небрежном отказе, и борясь с желанием, которое она вызывала у него. – Откуда ты знаешь, когда я еду? Я разве говорил?

– Нет. – Николь слегка покраснела. – Но я уверена, у тебя есть дела поважнее, чем ждать меня.

– Ты просто не хочешь со мной ехать, – отрезал Райан. – Так бы прямо и сказала. В чем дело, Николь? Ты боишься остаться со мной наедине? Ты что, сама себе не доверяешь?

– Размечтался… – сдавленно прошептала она и отвернулась.

Понимая, что ведет себя глупо, Райан все же схватил ее за плечо.

– Когда-то и я был в твоих мечтах, – напомнил он ей.

Николь вздрогнула, но Райан, хоть и ощутил укол совести, не отпустил ее.

– Скорее в кошмарных снах, – хрипло отозвалась она, но тут полотенце свалилось с ее головы, и Райан замер.

Копна спутанных золотисто-рыжих кудрей рассыпалась у нее по плечам. Она казалась такой юной и уязвимой, совсем как та девочка, что пришла к нему в спальню много лет назад, и он ощутил, как к нему знакомо подступает возбуждение. В те годы он хотел ее, и он хочет ее сейчас. Он хотел схватить ее в объятия и любить ее. Не так, как тогда, а со всем мастерством и умением, которые приобрел за долгие годы поисков чего-то такого, что, как теперь понимал Райан, когда-то имел, но потерял. В те годы он был слишком молод и самонадеян, чтобы это понять.