Летные дневники, часть 5

А теперь надо готовиться к жизни в этом обществе. Придется приспособиться, ужаться, выкручусь, урезая себя. Но конкурировать не смогу.

Если у меня 4-комнатная квартира, и я палец о палец не ударил, кроме как деньги заплатил, то каков же механизм борьбы у того человека, кто 20 лет бьется, а не может добыть хоть однокомнатную? А ну, встреться мы в равной борьбе… Он победит. Он закален, в вечной борьбе своей.

Все, что у нас есть, добыто Надей, и я прекрасно отдаю себе в этом отчет. Мое дело было – средства. Ее – все остальное. Ее связи заработаны честным трудом, способностями и одним хорошим качеством – разговаривать с сильными мира сего на равных, без подобострастия. Это подкупает и запоминается надолго. Но и это все же не главное, а главное – связи поддерживать; для этого нужен такт. Время пришло – связи приводятся в действие и срабатывают, и не по мелочам, а в главном.

Как бы это выразить. Тех прямолинейных пролетарьев, что воспитаны на слепой вере, либо на стремлении горлом взять, – их бьют по носу и вечно отодвигают, иной раз просто назло. Сами же воспитали таких и сами же не любят. Таким почему-то не везет в жизни, и имя им легион. 

То, что мы имеем, за это совесть наша чиста. То, что сделала Надя для района, для города, вполне окупает хорошую квартиру, в хорошем месте, с телефоном, машину, гараж и дачу. Стандарт мечты советского человека.

Я тоже вроде сделал немало, но, по существующим порядкам, я шерсть, мне не положено; в лучшем случае – двухкомнатная кооперативная.

Но уж коль нам удалось – извините, мы только получили по минимуму справедливости. А то, что мой коллега живет в малосемейке, а жена его годами горло рвет в приемных… Моя горло не рвала, а вкалывала, и головой, и руками, зримо, для людей, и думала наперед.

У одних связи среди тех, кто дает сиюминутные блага: тряпку, кусок сала, лекарство, запчасть. У кого-то – среди тех, от слова которых зависит, поощрить ли толкового работника жильем или садовым участком, помочь ли устроить судьбу ребенку, найти ли хорошего врача для серьезной операции.

Такова жизнь. Я ни тех, ни других, никаких связей не имею: нет таланту. Я сумел обеспечить семью только средствами к существованию, а супруга позаботилась о крепчайших тылах. Чего ж нам стесняться.

14.01. Читая газеты, приходишь к выводу. Два характерных явления в странах социализма. Везде неспокойно, и везде инфляция.

Видимо, история сделала свой выбор и объективно оценила, что социализм капитализму проиграл. Социализм ведет к застою – это абсолютно во всех странах – и к политическим тупикам.

Большевики скажут: не социализм, а его неверная интерпретация… 

Не знаю, какая интерпретация в странах капитала, но загнивающий монополистический капитализм процветает.

Сравним Японию и СССР. Феодализм, монархия, азиатство, море пережитков, – да много параллелей. Так вот, сравнивая, видишь. И там одна партия и живой император, и здесь одна партия и тоже… царь. Тут все сплотились, и там сплотились. В результате – они идут впереди острия мирового прогресса, а мы – в глубочайшей, извините, жопе, и это нам еще комплимент. И разница между нами – не меньше полувека, это если еще не стоять на месте, а ведь они – ой, не стоят.

А в соцлагере – лагерь и есть. В Венгрии было зашевелился народ – Россия задавила; в Чехословакии тож. Немцы помалкивают: попробуй, подними голову, память о войне еще свежа. А за стеной, в ФРГ… там жизнь чем-то неуловимо отличается. Ну, братушки-болгары – наша 16-я республика, больны нашими болезнями. Румыны, со своей нефтью, – сами по себе. Югославы – поиски и потери. Кругом бунтуют. Китай воюет с Вьетнамом. Северная Корея – фанатики, не шибко-то за объединение с Югом… нужна она ему. Когда Венгрия установила дипломатические отношения с классовым врагом, маршал Ким Ир-сен порвал с Венгрией. Дикие люди. Ну, а уж монголы за 65 лет шаганули по социалистическому путю ой как далече. И бедные тувинцы, сдуру примкнувшие к нам в 44-м году, наверно сейчас сожалеют об этом шаге.

Вот единый социалистический лагерь. Да, а про Польшу вообще молчу.

И везде инфляция страшная.

Чего же ждать нам?

Думается, того же.

Но что характерно. Новое политическое мышление изошло на мир в открытую – от нашей КПСС. И оно дало огромный толчок миру, факт. И мне кажется, мир этот толчок обязательно использует, как использовал до этого множество наших идей, – а мы останемся за бортом. Во вне успехи есть, внутри – тормоза. И только если все мы дружно, всем миром… Старая песня.

Нас учили: капитализм жесток и бесчеловечен. На самом деле, социализм оказался жесточе: мы все ожесточены. Социализм лицемернее.

Капитализм говорит: мне плевать, кто ты и откуда. Будь сильным, борись, как зверь, как все живое, побеждай; пусть проигравший плачет – смотри, ужасайся и не будь таким. Такова жизнь.

И ведь люди там живут – в противоречиях, в страхе, в борьбе, но в каких-то нормах.

Социализм же – как новая религия. Верь в сказки, а вера откроется только пролетарию как страдальцу. Пролетарию все пути открыты – за одно его происхождение. Ну, немножко ж надо и работать.

И – сорок миллионов народа репрессировано. И в результате – война, и еще двадцать миллионов (да двадцать ли?) в расход. И тупик. Страна пришла.

Да, больно нам узнавать, какое же мы стали дерьмо. Но некуда от правды деться – глаза нам открыла таки партия. 

Венгрия решила: многопартийность.

Горбачев пока говорит: не-е… власть мы не отдадим, и ни о какой многопартийности не может быть и речи. 

Пока?

Летал с проверяющим Ш. Хорошо помню его отношение к экономии топлива: он был против, потому что, мол, на меньших, экономичных режимах и скоростях полета перерабатывается ресурс, а он обходится дороже топлива.

Отсидев ночь на запасном в Оренбурге, готовились на Симферополь. Зная, что там туман, Европа и прочая бяка, даю указание залить топлива с запасом, благо, загрузки мало. Ш., прикинув, посчитал, что лишних три тонны – роскошь, упрекнул меня в непрофессионализме: надо, мол, экономить. Мы с экипажем переглянулись: уйдешь по туману на запасной, пожалеешь, что не залил лишку. Ладно, залили 28, по расчету – 27.

Я прекрасно знаю нормы расхода, умею экономить. Но мне за это не платят. Пусть же действует объективный закон. Аэрофлоту должно быть хуже от своей жадности. А иначе – не прошибешь. Мои благие устремления уже давно засохли и облетели с черного ствола службы.

Мы потом долго и со смаком смеялись. Экономист… на злобу дня.

А зашел разговор о Репине, как он ушел из партии, – Ш. сказал, что это непорядочно: как стал таксистом, так жалко стало денег, взносов, – вот, мол, что его побудило.