Лето двух президентов
Шрифт:
– Надо попытаться попасть хоть в какой-то ресторан, – задумчиво сказала Светлана, – но сейчас уже десятый час. У вас нет никаких планов?
– Нет, – ответил Эльдар. – Давайте поедем в Международный, где мы уже один раз были. Может, нас туда пустят.
– Нужно было заранее заказать столик, – возразила она. – Знаете что, мы сделаем по-другому. Я совсем не хочу есть, и у нас не так много времени. Завтра утром я улетаю обратно в Берн. Может, я отвезу вас на проспект Мира, и вы покажете мне свою новую квартиру? Согласны?
Она спросила это таким спокойным и естественным тоном, что ему оставалось только кивнуть головой:
– Конечно. Только у меня там беспорядок.
– Я
Машина стала двигаться наверх, мимо гостиницы «Москва», мимо Большого театра.
– Я хотела вам сказать, – заговорила Светлана, глядя перед собой, – сегодня я беседовала с Ванилиным. Он уверял меня, что арест Леонида Наумовича всего лишь прокурорская ошибка и его скоро отпустят. И еще он сказал, что это вы все никак не успокаиваетесь и звоните в прокуратуру, пытаясь посадить Эпштейна в тюрьму.
– Он организовал убийство, – заметил Эльдар, – и милиция даже смогла найти человека, через которого он передавал деньги убийце. Это брат его водителя, неоднократно судимый рецидивист.
– Тогда почему Ванилин так говорит? Он ведь генерал милиции.
– Не знаю. – Эльдар не хотел рассказывать ей о вчерашнем нападении и о поведении Ванилина в последние месяцы. Она и без того перегружена ненужной информацией, а если сейчас начать обвинять Ванилина, получится, что он действительно пытается действовать против него. Кроме того, он опасался за жизнь Светланы, понимая, что она начнет задавать ненужные вопросы и может вызвать подозрение самого Ванилина.
К его дому они подъехали около десяти.
– Идемте, – сказала она, выходя из салона и ожидая, пока и он выйдет.
Потом они вместе прошли к подъезду и поднялись в его квартиру. Эльдар лихорадочно пытался вспомнить, нет ли в комнатах его разбросанных вещей. Светлана была в короткой легкой куртке, в светлых серых брюках и красной водолазке. Войдя в квартиру, она сняла куртку и повесила ее на вешалку. Прошла в гостиную, молча осмотрела комнаты, кухню, совмещенную ванную с туалетом, которую сделали прежние жильцы. Затем вернулась и села на диван.
– Очень недурно. А ваша спальная мебель вообще произведение искусства. Это, кажется, румынская Д-10?
– Да, – улыбнулся он, – у нас ее называют стандартной мебелью партийных секретарей.
– Все равно красиво. Если у вас есть кофе, можете мне его предложить. И учтите, ничего спиртного я пить не буду. Я за рулем. Хотя идемте на кухню, я сама сварю кофе.
Они прошли на кухню, и она тут же начала хозяйничать. Потом они сидели за маленьким столиком, и он чувствовал себя почти счастливым.
– Зачем вы звонили в посольство? – поинтересовалась Светлана. – Вы всех так напугали, в том числе и моего мужа. Он еще несколько дней ходил под впечатлением от разговора с сотрудником ЦК КПСС. Вы не подумали, какое впечатление произведет ваш телефонный звонок?
– Мне хотелось услышать ваш голос, – признался Эльдар.
– Это я уже поняла, – сказала она, – но мне казалось, что мы с вами все обговорили. Вы интересный человек, очень перспективный, молодой, начитанный. И у вас впереди большое будущее. А у меня уже взрослый сын, муж и сложившаяся судьба. Не говоря уже о том, что я старше вас на целых семь лет. По-моему, разница слишком большая.
– Это вы так считаете, – возразил он, – мы уже обсуждали с вами этот вопрос.
– И все время ходим по одному кругу, – печально улыбнулась Светлана. – Я хотела вас поблагодарить за участие в расследовании и извиниться.
– Поэтому решили приехать ко мне, – понял Эльдар.
– Да, – сказала она. – Глядя на вас, я испытываю редкое чувство спокойствия. Вы
явно не тот человек, который будет насиловать женщину без ее согласия. Кстати, наш сотрудник посольства, который по совместительству является и офицером КГБ, очень интересовался вашим звонком. Ему везде мерещатся заговоры.– Больше не буду звонить, – пообещал он, – может, тогда вы дадите мне какой-нибудь номер телефона, по которому я хоть иногда мог бы связываться с вами?
– Нет, – резко ответила Светлана, – это будет слишком явно и не нужно. Поймите меня правильно, я не хочу переходить некие грани в наших отношениях. А если дам вам наш домашний телефон, это будет почти измена. А я не готова к таким испытаниям. Вы меня понимаете?
Он кивнул. Светлана просидела у него до половины двенадцатого. Потом он пошел провожать ее до машины. На прощание она поцеловала его в щеку. И уехала. Он вернулся к себе и лег спать. Все ночь ему снилась Светлана. И это был отнюдь не целомудренный сон.
«Бывший генерал КГБ Олег Калугин заявил о причастности КГБ СССР к убийству известного болгарского диссидента, политэмигранта и писателя Георгия Маркова, которое было совершено в Лондоне в 1978 году. Согласно информации Калугина, устройство, замаскированное под зонтик и стреляющее с близкого расстояния специальными пулями, и сильнодействующий яд, немедленно растворяющийся в организме, были изготовлены в лаборатории номер двенадцать КГБ СССР».
«Какого-либо обращения болгарских спецслужб в КГБ СССР по указанному вопросу не было в природе. КГБ оставляет за собой право обратиться в соответствующие советские органы по вопросу об ответственности Калугина за клевету. Руководитель Первого Главного управления КГБ СССР генерал-лейтенант Леонид Шебаршин заявил, что лично обстоятельно изучил этот вопрос. Никаких участников, свидетелей или архивных документов по этому поводу не было обнаружено. Это злонамеренная выдумка».
«За последние недели дезертирство в Западной группе советских войск в Германии стало обыденным явлением. К настоящему времени свыше ста военнослужащих попросили убежища, многие скрываются в лесах или прячутся у своих немецких друзей. Дезертиры сильно рискуют. Пойманным грозят драконовским наказанием: в лучшем случае – колония, в худшем – расстрел…
То, что все больше солдат дезертирует, является следствием катастрофического положения в Советской армии. Придирки существуют в любой армии мира, но в советских казармах царит настоящий террор. В особенности это относится к «серой скотине» – простым солдатам. Два года продолжается их служба – без всякой надежды на краткосрочный отпуск или увольнение. Свои казармы они могут оставить только в составе группы или в сопровождении офицера. Редкими свободными часами распоряжаются командиры или политработники…
Как только новобранцы, на солдатском жаргоне «чайники», попадают из Советского Союза в казармы ЗГВ, они сразу же подвергаются грабежам и издевательствам. У молодых отнимают все, что они привозят с собой из дома. Старослужащие стараются сломить дух новичков. Их заставляют есть отбросы и чистить зубными щетками унитазы. У некоторых солдат сдают нервы, они нападают с оружием на своих мучителей, пытаясь их убить. Другие «чайники» кончают жизнь самоубийством: вскрывают себе вены, травятся химикатами или вешаются.