Лето и осень сорок пятого

Решение было принято, утверждено генералом Эйзенхауэром и скреплено большой черной печатью. Огромная армейская машина принялась проворно набирать свои обороты. Невидимый маятник стал безжалостно отсчитывать время, оставшееся до часа "Ч". Казалось, что все решено и предусмотрено, но его величество Случай, все же смог смачно щелкнуть американцев по носу.

Все заключалось в том, что второй лейтенант Пол Ламберт, что вел протокол этого собрания, имел любовницу немку. В Нюрнберге, куда перенес свою походную ставку Айк, было много представительниц женского пола, готовых за маргарин и консервы доставить маленькую радость воину завоевателю.

Этот бизнес к этому времени в Баварии, как впрочем, и по всей Германии, был уже хорошо отлажен и изрядно истомившемуся от скуки мистеру Ламберту, была предложена симпатичная, без вредных привычек и дурных наклонностей фрау Марта. За неё поручился мастер-сержант Барлоу, поставивший господам офицерам не одну даму приятную во всех отношениях.

После недолгого экзамена, второй лейтенант убедился в правоте рекомендации Барлоу и между прагматичным янки и расчетливой немкой, возник временный союз. Обе стороны были довольны заключенной сделкой. Фрау Марта хорошо снимала житейскую усталость, а мистер Ламберт не был сильным жадиной и очень часто дополнительно премировал свою партнершу роскошным ужином.

Все было хорошо, но в этот день случился конфуз. Несколько увлекшись во время "огневого контакта", офицер рассказал фрау Марте о налете на Веймар, совершенно не подозревая, что в нем проживает её многочисленная родня.

Услышанное откровение потрясло немку до глубины души. С большим трудом дождавшись ухода американца, она со всех ног бросилась к ближайшему телефону. Междугородняя связь между оккупационными зона все ещё свободно функционировала, и фрау Марте удалось дозвониться до обреченного на уничтожение Веймара.

Когда Мартин Бом узнал об угрожающей городу опасности, он без малейшего раздумья бросился сначала к бургомистру, а затем вдвоем с ним отправились к военному коменданту Веймара. Обоих немцев сильно трясло от страха, что полковник Кулагин не захочет их слушать посредине ночи и прикажет прийти утром или, что ещё хуже, велит их наказать. Подобные случаи очень часто бывали, когда в городе хозяйничали американцы, но на этот раз, опасения немцев оказались напрасными.

Военный комендант Веймара был советским офицером и был готов слушать каждого, кто обратился к нему за помощью. К тому же, Кулагин видел руины Дрездена и потому сразу поверил в правдивость слов ночных визитеров.

В распоряжении коменданта была всего лишь одна неполная ночь, но он много успел сделать. Когда американская армада бомбардировщиков приблизилась к Веймару, столица Тюрингии была большей частью пуста. Выведя из города войска, полковник Кулагин занялся эвакуацией мирного населения. В пригнанные грузовики, русские солдаты в спешном порядке грузили немецких стариков, женщин и детей. Грузили как своих, без криков, понуканий, оскорблений и немцы с радостью повиновались им, ибо понимали, что их спасают от неминуемой смерти.

Занимаясь спасением жителей Веймара, полковник Кулагин не забыл и о военной стороне дела. О готовящемся на город налете были предупреждены летчики, а также было переброшено несколько зенитных батарей. Они не могли заставить огромное число самолетов противника отказаться от бомбежки, но нанести определенный урон агрессору было им под силу.

Собранные в один кулак, они прекрасно понимали, что подвергаются смертельной угрозе и уцелеть удастся не каждому. Смерть отчетливо смотрела в глаза тех, кому предстояло защищать не свой, а чужой город но, ни один из зенитчиков не покинул свои батареи. Сдвинув на лоб тяжелые каски, они хмуро смотрели в летнее небо, ожидая появления незваных гостей.

Американцы бомбили Веймар двумя колоннами. Первыми, в сопровождении истребителей, к городу приблизились "митчелы" и "бостоны". Поднятые в небо с ближайших аэродромов, они как бы составляли парадную свиту "летающим крепостям", взлетевшим с более дальних и отдаленных аэродромов американской армии.

На войне всегда надо ожидать, что в самый ответственный момент, что-то пойдет не так. Тяжелая война с немцами, прочно и надежно вбила эту аксиому в головы советским солдатам, летчикам, танкистам. Что касается американцев, то эти "дети кукурузы", плохо усваивали преподанные им войной уроки. Получив твердое заверение о том, что в Веймаре нет зениток, они уверенно шли на малой высоте, опасаясь только одного - внезапного появления советских истребителей.

О "красной опасности", что отчаянно лезет на рожон, среди американских летчиков было много разговоров. О русских пилотах было известно, что они крепкие ребята, любят подраться и если дядя Джо поставил перед ними задачу, они постараются выполнить её любой ценой.

Последний пункт достоинств нового противника, особенно беспокоил янки. Нет, славные дети заокеанской демократии нисколько не боялись встречи с краснозвездными самолетами. Потомки покорителей дикого Запада были совсем не прочь померяться силами с "хватившими лишку" коммунистами. Всегда полезно указать разгулявшемуся соседу его место, а заодно продемонстрировать крепость своего забора. Настоящий янки готов к этому в любой момент дня и ночи, но одно дело иметь отношение с подобным себе человеком и совсем другое, когда напротив тебя стоит немного сумасшедший фанатик. Такие совершенно не признают правила "демократических джентльменов" и предпочитают действовать по своему усмотрению.

Так оказавшись один против семерых самолетов противника, русский летчик не попытается как можно скорее покинуть поле боя, спасая свою драгоценную жизнь, а вопреки логике и разуму обязательно ввяжется в бой. Его, конечно, наверняка собьют, но при этом будет обязательно потеряно или повреждена одна, две машины. Или получив в бою повреждение, русский летчик вместо того, чтобы выпрыгнуть с парашютом, попытается направить свой горящий самолет на любой вражеский объект.

– Фанатики - горестно вздыхали мистеры Норманны и Гордоны, слушая эти отвратительные истории.
– Коммуняки - презрительно цедили всякие Саммерсы и Тревионы, тщательно ведущие учет своих боевых вылетов. Никто из них внешне никак не выказывал страха перед противником, но в глубине души, на самом её донышке уже колыхался темный туман дрожи и боязни от скорой встречи с неправильными русскими.

Для того, чтобы избавить передовые бомберы от нежелательной встречи с вражескими самолетами, их плотно прикрывал эскорт истребителей. Возможное появление противника ожидали в воздухе, а он неожиданно пришел с другой стороны.

Плотный зенитный огонь с земли, от которого сразу загорелось несколько самолетов, застал янки врасплох. Подобно маленькому ребенку, что внезапно наступил на колючего ежа и больно укололся, наткнувшись на зенитки, американцы запаниковали. Вместо того, чтобы перестроиться и попытаться атаковать русские зенитные батареи, они поспешили покинуть ставшее столь опасным воздушное пространство над Веймаром.

В одно мгновение атакующий строй был сломлен. Ни о каком прицельном бомбометании не было и речи. Каждый из бомберов спешил побыстрее освободиться от своего тяжелого бремени и уйти в сторону.

Было несколько машин, чьи экипажи пытались придерживаться первоначального плана и атаковать, указанные командованием районы города. Но были и те, кто первыми покинул поле боя и высыпал свой груз на лесные верхушки Харферта. И таких разумных трусов, было в разы больше, славных смельчаков.

Огонь зенитных батарей защищавших Веймар, был довольно эффективен. Более десяти машин было сбито или повреждено в этом бою, и чуть меньше получили своё от встречи с советскими истребителями, подоспевших на помощь к своим.